Книга Ночь с Марией. Рассказы - Олег Михалевич

Притча широко распространилась по флоту. Выводы моряки сделали соответствующие. У каждого потенциального покупателя в заначке оказывалось что-нибудь для пополнения валютного бюджета, но говорить об этом было не принято. Кто-то в каждый очередной рейс выходил с новеньким фотоаппаратом Киев, кто-то затоваривался баночками с черной икрой или распихивал по тайникам десяток – другой бутылок столичной, кто-то, что было самым опасным, еще в Союзе разживался валютой.

Автодилеры Копенгагена располагались на окраине города, добираться к ним надо было через центр. Мы, почти не отвлекаясь, проходили мимо сверкающих витрин, кинотеатров, ресторанов, музеев, и Венькин, забегая вперед, неустанно щелкал затвором фотоаппарата, пока у него не закончилась пленка. У фотоателье он попросил подождать его минутку и скрылся внутри. Нумизмат Голубков тут же приклеился к витрине с редкими монетами, а я отошел к ювелирному магазинчику. Минут через десять мы вновь соединились на улице в одну группу, как и полагалось по правилам поведения советского моряка за границей, в явно приподнятом настроении. Венькин теперь был без фотоаппарата, но мы с Голубковым делали вид, что этого не замечаем, и теперь ничто не отвлекало нас от продвижения к цели.

– Я хочу маленькую машину, – объяснял Голубков. – У меня дома, у родителей, сарайчик есть, я промерил, там четыре метра в длину, как раз тачку держать можно будет, пока в рейсе нахожусь. А так, без гаража, за месяц по винтикам растащат. У меня сосед купил жигуль, у дома на два часа оставил – так выходит, а дворников нет, антенна сломана, а на правой дверце, со стороны тротуара, четкий слет вмятины от подошвы ботинка. А маленькой машине меньше завидовать будут.

– Хозяев маленьких машин меньше боятся, – авторитетно заявил Венькин. – Но если под заднее стекло положить милицейскую фуражку, вообще никто не тронет. Да я сам и рисковать не буду, сразу продам. Мне армянин один, Ашот, десять тысяч обещал за большую машину. Я ему говорю про запчасти, а он мне, какие, к черту, запчасти! Ему главное по своему городку, по центральной улице один раз проехать, чтобы все его за рулем увидели. А потом пусть себе во дворе стоит, все равно ездить некуда. А вы какую взять хотите?

– Сейчас посмотрим, – ответил я.

Мы уже подошли к площадке. Металлический забор с панцирной сеткой поверху был украшен разноцветными флажками, ограждая несколько десятков разномастных, не первой свежести автомобилей. Еще дальше тянулось новое ограждение, за которым автомобили в гораздо большем количестве были накиданы друг поверх друга на высоту по меньшей мере двухэтажного дома. Между обеими площадками находились ворота, судя по всему, довольно часто используемые.

Толком ни один из нас в машинах, тем более в заграничных, не разбирался. Курсы автовождения длились по три месяца, продолжительности отпуска для их прохождения не хватало. Мой персональный объем знаний ограничивался самостоятельно прочитанным учебником, а практика заключалась в сидении на стуле и мысленном переключении передач. Конечно, это было лучше, чем ничего. Я представил себя за рулем синего крайслера с огромным, как взлетная площадка, капотом и уже взялся за ручку его дверцы, но вспомнил рассказ Венькина о покупателе – армянине и убрал руку. Дальше стоял фольксваген жук – его габариты идеально подходили Голубкову для четырехметрового сарая-гаража. Черная высокая машина без опознавательных фирменных знаков с кузовом пикап слишком напоминала гроб, а первое впечатление всегда самое верное. Я оглянулся. От маленькой деревянной конторки к нам подходил крупный круглолицый мужчина в аккуратном оранжевом комбинезоне, из-под которого выглядывала желтая рубашка с красным галстуком, очевидно, владелец площадки. Лицо его украшала заранее приклеенная улыбка.

– Хотите посмотреть этот автомобиль? – предложил он, и я непроизвольно ответил, что она похожа на гроб (it’s like a coffin).

– Would you like coffee? (Вы хотите кофе?) – удивился он, и я спохватился.

– Ну что вы, вам послышалось. Мы хотим купить три машины.

– Три машины?!

Улыбка с лица владельца площадки сползла, и он растерянно оглянулся, очевидно, начиная подозревать, что на него совершает налет банда автомобильных гангстеров. Может быть, мы и в самом деле производили такое впечатление, особенно Венькин. Сложение у него было под стать продавцу, но мне трудно было бы представить галстук на его мощной шее, сразу переходящей в небольшую, наголо выбритую голову, украшенную далеко разнесенными ушами-локаторами и широким приплюснутым носом.

– Чего продавец-то говорит? – спросил он.

– Радуется, что ему достались такие хорошие покупатели, – объяснил я мотористу. – Скидки обещает.

– Скидки – это хорошо. Мне крайслер понравился. Только надо договориться, чтобы в придачу дал запасные колеса и еще запчасти.

Продавец понемногу успокаивался. Он, должно быть, вспомнил, что мы находимся не в салоне люкс, а на площадке, соседствующей со свалкой, откуда, как все больше казалось мне, и брались предлагаемые к продаже автомобили, а потому грабить нам у него нечего, зато перспектива избавиться сразу от весьма заметной части товара у него вырисовывалась весьма соблазнительная.

– Вы, наверное, поляки, – на всякий случай уточнил он и, услыхав, что мы советские моряки, облегченно вздохнул. – Ну, тогда, панове, я полностью к вашим услугам.

Электромеханик Голубков попросил открыть капот жука и долго всматривался в хитросплетение шлангов, механизмов и проводов, пока не отыскал коробку с предохранителями и удовлетворенно покивал головой. Предохранители были на месте. Венькина больше заинтересовал багажник крайслера, который открывался прямо из салона. Раз за разом он дергал скрытую на полу возле водителя ручку и с восхищением наблюдал, как крышка багажника самостоятельно поднимается вверх.

– Да Ашот мне за один этот рычажок тыщу добавит! – наконец, подытожил он.

Меня больше привлек форд мустанг. Размером он проигрывал крайслеру, но это была солидная машина с благородным экстерьером дикого покорителя прерий и потрясающе красивым, нестандартно обшитым кожей рулем. На желтую, совсем свежую на вид кожу была нанесена искусная татуировка в виде извивающегося дракона, внутреннюю часть оплетки украшали разноцветные, похожие на драгоценные, камешки. К остальным частям автомобиля прежний хозяин относился с заметно меньшим интересом. Краска снаружи облупилась и определить изначальный цвет авто не представлялось возможным, но прямой ржавчины не было, по корпусу кто-то, скорей всего сам владелец площадки, уже прошелся наждачной бумагой и даже зашпаклевал и загрунтовал сомнительные места, но это меня беспокоило меньше всего. Краски для металла на судне хватало, и я был уверен, что за время перехода сам или с помощью кого-либо из матросов выкрашу машину так, словно она только что вышла из салона.

– А как движок? – на всякий случай поинтересовался я.

– Идеальный! Хотите тест-драйв? Прошу!

Продавец гостеприимно распахнул передо мной водительскую дверцу, а сам забрался с пассажирской стороны на широкий диван, заменяющий привычные сидения, и завел движок. Мустанг довольно заржал, и я стал лихорадочно вспоминать отработанные на стуле движения. Под ногами должно было быть три педали – тормоз, газ и сцепление, но в этой машине их оказалось всего две. Или я что-то позабыл, или продавец пытается вдуть мне авто с отсутствующей частью. Дальше – больше. Под правой рукой должна была оказаться ручка передач, но и она отсутствовала! О каком тест-драйве тут можно говорить? Я выразительно посмотрел на продавца, но он истолковал мой взгляд по-своему.