Книга Искушение и разгром - Семен Лопато

— Там дальше под это целая аллея.

— Ну-ну.

Продавец терпеливо разглядывал их.

— Вам что-нибудь посоветовать?

Николай поспешно покачал головой:

— Да нет, спасибо. Так, смотрим.

Сергей, мстительно сдержав улыбку, заинтересованно взглянул на продавца.

— Скажите, у вас есть такой фильм — «Пока ты спал»?

Продавец задумался.

— Что-то не припомню. А это жесткий секс?

Сергей кивнул на Николая:

— Вон ему подруга даже в одиночку смотреть запретила.

— Если это садизм-мазохизм, то это у Витька, там дальше, за углом. У него там весь хардкор. У меня только красивые фильмы. Клипы.

— Ну понятно.

Они пошли дальше. Николай с интересом покосился на Сергея:

— Издеваешься?

— По мере сил.

Кругом шумела ярмарка. Незаметно усилившийся ветер затянул небо тучами. Солнце пропало. В теплом шелесте листвы, среди негустой, не мешавшей им толпы они шли по аллее.

Николай с любопытством взглянул на Сергея:

— А ты здесь покупаешь порнографию?

Сергей коротко покачал головой:

— Нет. Ленка этого не любит. К сожалению. Как ты понимаешь, это такие вещи, которые следует держать дома, только если это нравится обоим.

Николай задумчиво кивнул.

— Да, я это тоже иногда включаю как фон. Кстати, обычно они сами просят. У меня сейчас подруга, так она вообще не может заниматься этим в тишине. Так уж лучше это, чем какие-нибудь «Вести». Кстати, большинству почему-то нравится не просто порнография, а что-то связанное с садизмом и изнасилованиями. Вот и этой моей подруге тоже. Все обижалась на меня за то, что у меня с изнасилованиями никаких фильмов нет.

— Я тут тебе звонил месяц назад, какой-то девичий голос трубку брал. Это она?

— Месяц назад? — Николай задумался. — А, ну да. Это уже она.

— Слушай, мы ж с тобой так долго разговаривали. Что ж ты не сказал, что занят, я б тебя не стал отвлекать.

Николай махнул рукой:

— Пустяки. Ну и, кроме того, это не называется отвлекать. Тут вообще другая ситуация. Она сейчас у меня живет.

— Живет?

— Ну да, переехала. Ей же всего двадцать лет. Или сколько там — двадцать два.

— И что это означает?

Николай скучающе поморщился.

— Да то же, что у всех. Видишь ли, в двадцать с небольшим у них у всех одни и те же трудности. Они перестают себя в собственной квартире чувствовать как дома. Они ведь уже взрослые, и интересы у них взрослые, а живут они все с родителями, плюс еще обычно младший брат или сестра, которые живут с ними в одной комнате, трогают их вещи… Им все время неуютно, у них в собственном доме нет своего угла. Поэтому при первой же возможности каждая из них старается переехать к своему мужчине. Тем более если он живет один, как я.

— Переехать? А ты позволяешь?

Николай махнул рукой:

— А, это стихийно-постепенный процесс. Понимаешь, сначала в квартире появляется женщина, а потом начинают появляться ее вещи. Я это изучил, я уже не сопротивляюсь. Причем всегда в одной и той же последовательности. Сначала зубная щетка, потом гель для душа, потом рукавичка для душа, потом лак для ногтей, потом лак для снятия лака для ногтей, потом тапочки, потом халатик, а потом «слушай, у меня тут сейчас дома такая напряженная обстановка, можно я у тебя поживу недельку, а то просто уже достали, сил нет». В общем, я тебе говорю, все естественно. Ты и оглянуться не успеешь, а она уже у тебя живет. Причем все произошло так незаметно. В общем, вот такая жизнь.

Сергей, слушая это, философски усмехнулся:

— Ну что ж, может оно и к лучшему. По крайней мере, присутствие женщины должно привнести некую бытовую организованность в существование такого Скуперфильда, как ты.

Николай с комически задетым выражением покачал головой:

— Вот напрасно ты так думаешь. Как раз все в точности наоборот. Когда в доме появляется женщина, порядка не жди. Порядку конец. Это я уже проходил. Понимаешь, когда в доме женщина, следы ее жизнедеятельности не сконцентрированы в каком-то одном месте, они равномерно распределены по квартире. Косметички, молочко для лица, «Либрез супер», журнал «Космополитен», колготки, цепочки, макияжные карандаши, кисточки, сигареты, понимаешь, это все как-то везде. И, главное, все как-то непараллельно, — Николай усмехнулся. — Исключение составляют первые несколько дней, когда они только переселяются к тебе. Тут они полны энтузиазма, все они стремятся показать, какие они хорошие хозяйки. Ходят с серьезным видом и критикуют тебя за беспорядок в доме. Моя теперешняя, как въехала месяц назад, тоже была решительно настроена. В первый же день вымыла все полы, выстирала занавески, помыла окна, хотя я ее об этом и не просил. Но этого энтузиазма ненадолго хватает, через неделю от него и следа не остается. Всюду бардак, в раковине гора грязной посуды, о том, чтобы второй раз пол не то что помыть, а даже подмести, — об этом даже речи нет, это им и в голову не приходит. В общем, порядок — это не женская стихия. — Он, развеселившись, крутанул головой. — У меня тут как-то была одна моя подруга, тоже в свое время месяца два у меня жила, посмотрела кругом — все уже на своих местах, все — параллельно, она говорит: у тебя уже такой везде порядок, что смотреть противно. Хотя, с другой стороны, этот первый этап, он, пожалуй, самый счастливый.

— А потом?

— А потом… А потом начинаются намеки. Ну, скажем, ты поневоле знакомишься с ее родителями, потом она тебе говорит: маме ты понравился. — И что она сказала? — А она сказала: выходила б ты за него замуж… Или начинает рассказывать, как выходили замуж ее подруги. Выходили-то они в основном неудачно, она этого не скрывает, но среди рассказа вдруг вздох — а жаль, семья ведь, в принципе, такая классная штука. И молчит, проверяет твою реакцию. Или, наоборот, вдруг начинает рассуждать, какая глупость рано заводить семью и что замуж она в ближайшее время ни в коем случае не собирается. В общем, сгущается атмосфера. Это, так сказать, второй этап.

— А третий?

Николай прохладно посмотрел куда-то в сторону.

— А третьего не бывает.

Сергей, благодушно слушавший все это, как рассказ о чем-то любопытном, но бесконечно далеком от его жизни, с улыбкой покосился на Николая.

— Где ты с ними знакомишься?

— Да где угодно, хоть на улице. Помнишь, как это было в институте?

— Не думал, что ты это практикуешь до сих пор.

— А сейчас это еще легче. Сейчас же, в сущности, сексуальный рай. Новое поколение подросло, оно на это смотрит гораздо проще. Сам подумай, лет пятнадцать назад мыслимы ли были отношения между двадцатилетней девушкой и тридцатипятилетним мужчиной? Им и в компании-то вместе появиться было б нельзя — их бы заклевали. А сейчас все просто. Большая часть моих знакомых по бизнесу имеет жен и подруг лет на пятнадцать младше себя, и ничего, все довольны. Барьер между поколениями преодолевается самым простым, естественным путем. И наиболее приятным для обеих сторон, — Николай с выражением ветерана-активиста наставительно поднял брови. — В общем, поколение подросло интересное, творческое, есть с кем работать, кому передать свой опыт…