Книга Шрамы, что мы выбираем - Дарья Крупкина

– Не стоит, – сказал Уэйнфилд. – Эта иллюзия не настолько реальна.

Кристина давно не бывала в клубах «просто так». По большому счету, она не могла вспомнить, когда подобное случалось в последний раз. Несмотря на то, что клубы давно стали рабочим местом Кристины, и дома она проводила больше времени только потому, что спала там. Но все посещения были исключительно по работе. Она либо улаживала дела, либо договаривалась о встрече. А раньше, до того, как взяться за группы, Кристина ходила на концерты лишь по заданию, когда необходимо было написать отчет или что-то в этом духе.

Поэтому когда она пришла в Куб исключительно по собственному желанию, то сначала не могла придумать, куда ей податься. Мерцающий свет и тяжелый звук были привычны, но вдруг показались ей совсем иными, как будто до этого она смотрела на них исключительно из-за кулис, а теперь оказалась в зрительном зале. Так оно, по большому счету, и было.

Сначала Кристина направилась к бару, решив, что знакомый бармен даст ей почувствовать себя в своей тарелке. Но потом заметила Анну за столиком, и хотя бы одно знакомое лицо показалось куда привлекательнее одиночества.

– Можно присоединиться?

Даже если Анна была удивлена, она ничем этого не показала.

– Сегодня очень не плох мохито, – заметила она.

– Попробую чуть позже. Сначала хочу осмотреться… и привыкнуть к роли обычного зрителя.

Кристина усмехнулась, но сама почувствовала, насколько неестественно и нервно у нее вышло.

– Не привычно? – почти с сочувствием спросила Анна.

– Что-то вроде того. Обычно я не успеваю любоваться клубом. А ты?

– Что я?

– Не видела тебя тут раньше.

Анна пожала плечами, как будто речь шла вообще не о ней.

– Я редко тут бываю, как и во всех прочих клубах. Но мне нравится Куб, к тому же, это детище Винсента. Порой захожу сюда.

Кристина пожалела, что больше никого из знакомых нет, хотя наверняка, если б они и были, то сидели сейчас здесь, рядом с Анной.

– Интересно, почему Куб, – пробормотала Кристина. Почему-то этот вопрос только пришел ей в голову.

На самом деле, он был риторическим, но Анна улыбнулась и неожиданно ответила, помешивая трубочкой коктейль.

– Все просто. Может быть, ты знаешь, есть фильм с таким названием.

– Слышала. Но не видела.

– Посмотри. Винсент так им вдохновился, что решил назвать свое заведение именно так. В фильме Куб – это сооружение из множества комнат, собственных кубов, в некоторых есть смертоносные ловушки. Герои занимаются тем, что пытаются их преодолеть – и выжить.

– Интересный выбор для клуба.

Анна пожала плечами, а Кристина сделала мысленную заметку посмотреть фильм с таким лаконичным названием. Хотя, зная Винсента, она могла предположить, что это будет что-то странное и нестандартное.

– Ты давно знакома с Уэйнфилдами? – спросила Кристина.

– Гм… года четыре. Может быть, пять. Изначально они были знакомы с моим братом, Лукасом, а уж потом к их тесной компании присоединилась я.

Анна, да и никто другой, никогда не упоминали, что она и Лукас братья. Но сейчас это было произнесено с такой небрежностью, будто сам факт никогда не скрывался, и был широко известен, в том числе и Кристине. Впрочем, женщина допускала, что Анна могла так думать. Но Кристину не покидало ощущение, что фраза о брате сказана специально, чтобы посмотреть на реакцию Кристины. Что ж, можно удивить Анну.

– Я как-то видела вас, – спокойно сказала Кристина, – тебя и Лукаса, в одном маленьком клубе. Как раз лет пять назад это и было.

Во взгляде Анны можно было без труда разглядеть удивление… и что-то еще. Неужели страх?

– Видела нас? – переспросила она. – Как интересно. Но ты права, в то время мы с братом любили подобные заведения.

Кристина подумала, что в то время Анна и наряды любила пооткровеннее. И вряд ли носила четки, которые сейчас вместо бус украшали ее шею.

– Это было интересное время, – продолжила Анна. – Лукас был старше меня, опытнее, поэтому мог показать такие места и вещи, о которых я не имела представления. К тому же, он всегда их чуял. Мог пойти по улице впервые в жизни, свернуть в первую попавшуюся подворотню, случайно отыскать дверь какого-нибудь заведения, и оказывалось, что это чудесное место, которое иначе мы бы не отыскали никогда в жизни. Мне кажется, именно так Лукас однажды познакомился с Уэйнфилдами – интересных людей он тоже чувствовал и находил какими-то абсолютно невозможными случайными способами.

– Но теперь ты сама общаешься с Уэйнфилдами.

– Конечно. Мы стали довольно близки за прошедшие годы.

Этим вечером Анна определенно была настроена поболтать. А может, она сидела тут уже давно и пила не первый коктейль. Кристина не имела ни малейшего представления о причинах, но не воспользоваться таким шансом просто не могла.

– Анна… может быть, ты расскажешь мне про Дом?

Она вздрогнула. Едва заметно, но Кристина уловила.

– Дом… это место, где мы собирались все вместе. И делали то, что ты даже представить себе не можешь. Но скоро сможешь. Ты ведь приглашена на Хэллоуин?

– Да, Фредерик говорил об этом.

– Прекрасно. Все увидишь.

Анна отставила в сторону стакан из-под допитого коктейля, и Кристина поняла, что на этом разговор окончен: Анна без проблем рассказывала о Лукасе и Уэйнфилдах, но почему-то категорически не хотела говорить о доме. Точнее, о Доме. Именно так всегда отзывались о нем братья.

– Ты не хочешь танцевать?

Кристина покачала головой, Анна поднялась со своего места. Ничего не говоря больше, она отправилась к танцполу, чтобы увязнуть в резких звуках и прожекторах, лучи которых обнимали ее тело.

Свой цветастый шарф Винсент любил. Настолько огромный, что им можно было завернуться несколько раз, и желтый, с яркими цветными пятнами, но все равно желтый. Винсент купил его на Блошином рынке только потому, что он был теплым и напоминал о хиппи. И пусть он совершенно не вписывался в общий стиль, зато прекрасно подходил, когда Винсент отправлялся в какое-нибудь насквозь богемное место. Например, галерею, где до сих пор шла выставка Анны.

В поздний час внутри почти не было народу, под гул электрических лампочек перед фотографиями ходило буквально пара человек, да и те собирались на выход. Винсента пустили только потому, что его знали. По тем же причинам он беспрепятственно вошел в скромную служебную комнату.

Внутри оказалось темно и тихо. Помявшись на пороге, Винсент нерешительно сделал шаг вперед.

– Эван? – позвал он.

Ответа не последовало. Переминаясь с ноги на ногу, Винсент не мог понять, то ли он злиться, то ли просто раздражен, то ли не знает, что ему делать.