Книга Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли

– Просто я подумал, что такого рода коллекционирование плохо соотносится с кратким описанием характера миссис Вейн, которое вы мне дали. Но это, пожалуй, даже к лучшему. Когда я начну в присутствии Джорджа расхваливать его коллекцию, он полюбит меня, как родного брата. Мне приходилось встречаться с фанатичными коллекционерами, и я знаю, как с ними общаться.

– Вы совершенно правы, – Маргарет улыбнулась. – Это, вне всякого сомнения, кратчайший путь к его сердцу.

– Да он состариться успеет, слушая сказочки кузена Роджера о фарфоре, – начал было с сарказмом в голосе Энтони, когда звук открывающейся двери заставил его замолчать.

Глядя на двух вошедших в комнату, трудно было сказать, кто из них являл собой более колоритный персонаж. По крайней мере мисс Уильямсон, на полшага опередившая своего работодателя, немедленно привлекла бы к себе внимание в любой компании. Она отличалась высоким ростом, чрезвычайной худобой, очень короткой стрижкой и обладала высокими скулами и холодными, слегка выпуклыми голубыми глазами с твердым пронизывающим взглядом, приобретавшим, казалось, гипнотические свойства из-за сверкающего пенсне. Ее платье было безупречно чистым, почти монашеской скромности и свободного покроя, по причине чего возникало впечатление, что оно предназначено не только для повседневного ношения, но также, по примеру халата, для выполнения определенного рода деятельности. Короче говоря, эта особа относилась, вне всякого сомнения, к категории так называемых странных женщин, при взгляде на которых широкой публике обычно приходит на ум одно-единственное слово – феминистка.

Однако, несмотря на все вышесказанное, ни у кого не повернулся бы язык назвать мисс Уильямсон грубой или мужеподобной. Конечно, красавицей она тоже ни в коем случае не была, но своеобразной женской привлекательностью все-таки обладала. «Весьма примечательная особа. Весьма…» – сказал себе Роджер ровно через две секунды после того, как она вошла в комнату.

Доктор Вейн, следовавший за своей секретаршей и едва не наступавший ей на пятки, полностью соответствовал описанию Маргарет, то есть был очень крупным мужчиной около шести футов двух дюймов роста, с огромной черной бородой и строгим, даже, пожалуй, суровым взглядом, но при этом удивительно мягкими, изящными и плавными движениями, являвшими собой разительный контраст с его телесной оболочкой великана. По крайней мере, когда он закрывал за собой дверь, присутствующие лишь с большим трудом смогли различить тихий звук ее соприкосновения с дверной филенкой – настолько точным и идеально выверенным оказалось произведенное им действие.

При виде хозяина дома Маргарет мгновенно вскочила с места.

– Позвольте, Джордж, представить вам двух моих друзей – мистера Шерингэма и мистера Уолтона, – не без смущения произнесла она. – Они зашли, чтобы повидаться со мной, не зная о том, что… что…

– Рад приветствовать ваших друзей в этих стенах, Маргарет, – вежливо, но мрачно произнес доктор. – Это самое малое, что я могу сделать за ваши ежедневные старания по поддержанию порядка в доме после случившейся здесь трагедии.

Маргарет поблагодарила его, наклеив на лицо любезную улыбку, после чего представила своих гостей мисс Уильямсон.

– В нашем распоряжении всего десять минут, Маргарет, – резко сказала она. – У нас сейчас проходит важный опыт, и мне стоило большого труда уговорить Джорджа покинуть лабораторию и выпить чашечку чая.

Все в гостиной поднялись на ноги. Девушки и Энтони собрались около окна, в то время как Роджер направился к доктору Вейну.

– Ваша коллекция фарфора заслуживает высочайшей оценки и самого пристального внимания, – с энтузиазмом произнес он. – Не устаю восхищаться ею с того самого момента, когда вошел сюда. Мне еще не приходилось видеть столь великолепного собрания фарфоровой посуды, фигурок и жанровых композиций.

В глазах доктора зажегся довольный огонек завзятого коллекционера, чью коллекцию только что похвалили. В этом смысле он напоминал молодую мать, которой сказали, что носик ее чада точь-в-точь, как ее собственный.

– Вы интересуетесь антикварным фарфором, мистер Шерингэм?

– Чрезвычайно, – не моргнув глазом, соврал Роджер.

Этого хватило, чтобы между хозяином дома и гостем завязалась самая непринужденная беседа о фарфоре.

Впрочем, когда подали чай, присутствующие вернулись к столу и заговорили на другие темы, и Роджер получил возможность с присущим его писательской профессии любопытством понаблюдать за этой воистину пикантной ситуацией. К примеру, за тем, как хозяину дома, у которого три дня назад при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах умерла жена, подавала чашку с чаем молодая красивая девушка, считавшаяся главной подозреваемой в этом деле из-за повышенного внимания, проявленного к ней со стороны инспектора Морсби. Уже не говоря о том, что правоохранительные органы собирались переквалифицировать это трагическое происшествие из разряда «несчастных случаев» в «умышленное убийство», о чем здесь все знали или по крайней мере догадывались. Но при всем при том Роджер не смог заметить, что отношения между Маргарет и хозяином дома отличались какой-то особенной неприязнью. Маргарет вела себя как обычно, а доктор Вейн держался по отношению к ней вполне доброжелательно и даже ухаживал за ней – как джентльмен ухаживает за столом за сидящей рядом с ним особой прекрасного пола. И чем дольше Роджер созерцал все это, тем большее удивление его охватывало. На мгновение ему даже пришла в голову странная мысль, что он находится в каком-то вымышленном мире – до такой степени подмеченное им не соотносилось с реальной жизнью. Более того, попробуй он написать нечто подобное в одном из своих романов, как публика сразу закричит, что так не бывает.

Между тем разговор, который в самом начале коснулся различных мелочей, в скором времени вернулся к затронутой ранее Роджером и доктором Вейном теме – то есть фарфору. К большому удивлению Роджера, в этом разговоре приняла участие также и мисс Уильямсон, вставившая несколько дельных замечаний относительно деталей той или иной вещи.

– Так вы тоже в восторге от фарфора? – не смог удержаться от вопроса Роджер.

– Сейчас – да, – ответила девушка. – Хотя когда я приехала сюда, совершенно ничего о нем не знала. Но Джордж научил меня понимать и любить его, и теперь я такая же поклонница искусства фарфора, как и он.

– И даже знаете о нем куда больше меня, не так ли, Мэри? – прокомментировал доктор Вейн слова своей секретарши и впервые за все это время улыбнулся. – Очередной случай, когда ученик превзошел своего учителя, – добавил он с притворным выражением ужаса.

– Изволите шутить, Джордж? – рассмеялась мисс Уильямсон. – Ах, если бы это было правдой! Но пока я лишь продолжаю перенимать ваши знания, и вам, боюсь, еще учить меня и учить.

К счастью, ни доктор Вейн, ни мисс Уильямсон не имели представления о том, какие гости заглянули к ним на чай (никто из них нисколько не походил на рядового читателя «Курьера»), так что ни малейших подозрений относительно реальной миссии Роджера у них не возникло. Роджер же, вдохновленный успехом своей предыдущей тактики, продолжал разыгрывать безопасную фарфоровую карту, в то время как Маргарет и Энтони, ничего не понимавшие в фарфоре, сидели в молчании и лишь время от времени обменивались взглядами. Казалось, такое положение вещей их вполне устраивало.