Книга Ее незабываемый любовник - Мерлин Лавлейс

Натали пришла в себя первой. Возможно, потому, что очень хотела в туалет. Подхватила джинсы и футболку, которую уже считала своей, и бросилась в ванную. А когда вышла, Дом уже был одет и ждал своей очереди.

– Дай мне пять минут, и я буду готов ехать.

Поскольку она не были уверена, вернутся ли они, сунула в портфель папки и лэптоп. Побросала остальные вещи в чемоданчик.

Дом согласился, что, возможно, лучше выписаться из гостиницы и ехать в Будапешт после того, как они поднимутся к замку.

– Но сначала поедим. Гарантирую, ты никогда не ела ничего подобного деревенскому завтраку Лизель. Смесь немецкой, австрийской и венгерской кухонь.

Хозяйка жизнерадостно улыбнулась, когда они появились в столовой, и сразу пригласила к столу. Она обслуживала еще двух посетителей, местных жителей, судя по виду.

– Вам завтрак?

– Да, – кивнул Дом.

Они налили себе кофе и свежего сока, выставленных на буфете, покрытом изысканной резьбой.

Вскоре Лизель принесла фирменное блюдо. Натали ахнула, увидев гигантский омлет с картофелем, луком-пореем, ветчиной и пахучим минстерским сыром. Ко всему этому полагались тушеные томаты с красным перцем и паприкой по-венгерски.

Лизель вернулась с корзинкой свежеиспеченных булочек и кувшинчиком домашнего джема из самбука и задержалась ровно настолько, чтобы дружески хлопнуть Дома по плечу.

– Значит, покидаете нас сегодня?

Дом кивнул с полным ртом.

– Обязательно приезжайте еще, и поскорее!

Аметистовые глаза блондинки весело заискрились, когда она обратилась к девушке:

– Вы тоже приезжайте. Надеюсь, вы с Домиником нашли постель удобной?

Натали почувствовала, как бросилась в лицо кровь, однако рассмеялась:

– Очень удобной!

Проглотив значительную часть гаргантюанского завтрака и выслушав теплые прощальные слова хозяйки, Натали почувствовала себя еще лучше. Настроение улучшалось с каждым поворотом и изгибом дороги, ведущей к горному перевалу. Что-то влекло ее к развалинам. Она чувствовала это всеми фибрами души, в возбуждении, бурлившем в венах. Нетерпение заставляло ее натянуть ремень безопасности, когда Дом свернул от главной дороги на тропу, ведущую к тому, что осталось от замка Карленберг.

Дорожка когда-то была вымощена, но теперь покрылась трещинами, из которых пробивались сорняки. Впрочем, это ничуть не умаляло впечатления от развалин. Они поднимались от мощного гранитного основания, казалось, высеченные из самой горы. К западу открывался поразительный вид на покрытые снегом вершины Австрийских Альп. К востоку поднимались бесчисленные террасы, на которых когда-то простирались сады и виноградники. Террасы заканчивались крутыми обрывами, идущими до долины внизу.

Сердце Натали сильно билось к тому времени, когда Дом остановился в нескольких ярдах от внешней стены. Ветер хлестал по лицу, когда она вышла из машины и съежилась от холода.

– Вот, надень.

Дом протянул ей куртку. Она сунула руки в рукава и благодарно вздохнула.

– Смотри, куда ступаешь, – предостерег он, когда они приблизились к пролому во внешнем кольце развалин. – Когда-то вход охраняла массивная решетка, но Советы сняли ее и унесли вместе со всем мало-мальски ценным. Потом они приговорили замок к разрушению в качестве предупреждения остальным венграм, достаточно глупым, чтобы участвовать в восстании.

Кто-то расчистил дорожку через груды мусора на внешнем дворе.

– Мой дед, – объяснил Дом, – с помощью местных жителей.

Сжав локоть Натали, он повел ее через многочисленные препятствия, показывая на сожженные балки и рухнувшие стены коровника, ранее бывшего кухней, а также каретный сарай, превращенный в конюшни, и гараж.

Еще одни ворота вели к тому, что было когда-то внутренним двором. Здесь мусора и щебня было столько, что пройти оказалось невозможно, но она увидела очертания рухнувшего строения. Единственная уцелевшая башня торчала, как сломанный зуб. Крыша была взорвана, и каменная лестница уходила в небо. Натали взяла Дома под руку и принялась оглядывать руины, пока он описывал замок, который сам видел только на фамильных фото и рисунках.

– Карленберг был не так велик, как некоторые приграничные крепости того же времени. Вначале только тридцать шесть комнат, включая оружейную, парадный зал и покои герцога и герцогини. Последующие поколения Сен-Себастьянов установили современную канализацию и освещение, но семья в поисках удобств и роскоши обычно проводила зимы в своих дворцах на Итальянской Ривьере или Далматинском побережье.

Улыбка осветила его мрачное лицо.

– У моего деда было фото, на котором он и его кузен топили друг друга в Средиземном море. В детстве они были очень близки, он и последний великий герцог.

– Вот только он не был последним великим герцогом, – напомнила Натали, сжимая его руку.

На этот раз Доминик не поморщился, не пожал плечами. Не попытался отрицать свое наследие. Не смог перед лицом величественных руин, возле которых стоял.

– Я сказал герцогине, что ей следовало бы приехать сюда, – пробормотал он. – Но видеть это…

Они стояли, сгорбившись, на свирепом ветру. Дом думал о герцогине, Натали пыталась найти что-то, что пробудило бы ее память. Что тянуло ее сюда? Что она нашла среди руин такого, что привело ее в Гьор и на чертово судно?

Это скрывалось здесь, за тонкой вуалью амнезии. Она знала, это здесь! Но будь она проклята, если сумеет вытащить это на свет божий!

Разочарование терзало ее вдвойне, острое и горькое после недавнего возбуждения.

Дом, должно быть, прочитал все это по ее лицу.

– Ничего? – спросил он мягко.

– Ощущение, не дающее покоя. Возможно, просто мурашки от холода.

– Что бы там ни было, я лучше уведу тебя отсюда.

Мгновенно уставшая, растерянная и измученная, чувствуя себя опасно близко к слезам, она пошла обратно. А ведь была так уверена, что замок Карленберг – ключ к разгадке. Настолько, что неудача почти сломала ее.

Затерянная в мрачных мыслях, не сводя глаз с предательской тропы, она не сразу услышала далекое металлическое звяканье. А когда услышала, резко вскинула голову. Этот звук! Она слышала его раньше, и совсем недавно!

Сердце сильно забилось. Во рту пересохло. Чувствуя себя так, словно стоит на краю обрыва, она последовала за звоном и увидела стадо коз, бредущих в их сторону по заросшей травой тропе. За ними шел пастух, настоящий сгорбленный гном в широкополой шляпе. Он тяжело опирался на узловатый деревянный посох.

– Это старый Фридрих! – воскликнул Дом. – Он еще мальчиком помогал пасти замковых коз, а теперь выращивает своих породы черношеих, известных сладким молоком. Мой дед всегда останавливался у хижины Фридриха, чтобы купить сыр, когда привез погостить сюда меня и Зию.