Книга Умник - Мари-Од Мюрай

— Она хочет показать тебе игрушки, — сказала Ясмина.

Умник пошел за Амирой в их общую с Маликой спальню.

— Побудешь с ними, Малика? — попросила Ясмина.

Та тяжко вздохнула. Веселенький выдался вечерок: сидеть дома с полоумным и глухой! В комнате Амира открыла свой любимый сундучок с разными нарядами и достала платье принцессы, туфли Аладдина, шляпу феи… У Умника при виде этих сокровищ разгорелись глаза.

— Ты — уходи, — сказал он Малике. — А с энтой вот, — он ткнул пальцем в Амиру, — я буду играть.

— Ну и пожалуйста! — вспыхнула Малика и ушла, хлопнув дверью.

Амира открыла еще и шкатулочку с украшениями. Тут уж не выдержал месье Крокроль, высунул ушки из кармана штанов:

— Ку-ку!

И накинулся на побрякушки:

— Золото, брилилянты! Я богач!

Амира захохотала. А месье Крокроля осенило:

— Давай играть во взрослых теть?

В сундучке нашлось все, что нужно: старая длинная юбка мамы Ясмины, платки и шали, веер, розовая соломенная шляпка, кухонный фартук. Месье Крокроль нарядился крестьянкой и повязал уши красным платком. Амира надела платье принцессы, а Умник нацепил юбку поверх брюк и увешался украшениями.

— Теперь надо накрасивиться, — предложил он.

Амира принесла из ванной карандаш для бровей, тени для век, румяна и помаду. Умник встал перед зеркальным шкафом и принялся наводить макияж. Поелозил пальцем по палитре с тенями и густо мазанул одно веко:

— Тут синеньким… А тут…

Он задумчиво посмотрел на палитру:

— Тут… какашечным.

И мазанул другое коричневым.

— Накрась мне губы! — попросил месье Крокроль Амиру.

Девочка нарисовала на кроличьей мордочке красное сердечко, а потом тронула щеки румянами.

— Какая вы красивая, мадам! — восхитился Умник.

— Да, только я воняю.

У Амиры была целая коллекция пробных флакончиков с духами, и они щедро сбрызнули Крокроля.

— Нафыркай себе на носки, — сказал он Умнику. — У тебя ноги вонючие.

Игра была в самом разгаре, когда Захра заметила, что Малика оставила Умника с Амирой одних, прибежала в комнату и увидела две размалеванные мордашки и фантастические наряды. У парочки был такой уморительный и такой виноватый вид, что Захра покатилась со смеху.

— Это не я, это месье Крокроль, — скороговоркой выпалил Умник.

— Бедняжка! — охнула Захра, увидев плюшевого кролика с уродливым жирным сердечком под носом.

Масштаб бедствия открывался Захре постепенно. Сначала она увидела, что в комнате все вверх дном, потом обнаружила разломанную палитру с тенями, потом раздавленный тюбик помады, потом перепачканные одежки.

— Ах, Амира, Амира! — Захра погрозила сестре пальцем.

Но девчушка показала пальцем на месье Крокроля — «Это он предложил поиграть во взрослых тетенек».

Ну, а Клебер тем временем играл во взрослого дяденьку.

— Это ты? — удивилась Беатрис, открыв ему дверь.

— Ну да, я тут мимо проходил… Хочешь, можем вместе повторить математику?

— Предки скоро вернутся, — сказала Беатрис с многозначительной улыбочкой.

Намек можно было понять двояко. Во-первых, Беатрис сообщала, что сейчас она дома одна — большая удача для Клебера. Во-вторых, предупреждала: это ненадолго.

— Хочешь посмотреть мою комнату?

Клебер мотнул головой — в смысле «почему бы и нет?».

Комната Беатрис напоминала страницу из мебельного каталога: узенькая кровать соснового дерева, крошечный секретерчик с откидной дверцей, полочки с безделушками. Среди этой кукольной мебели Клебер вдруг увидел свои огромные ножищи.

— Как тебе?

— Э… ну… — неопределенно протянул он.

Он-то представлял себе широкую кровать с балдахином, тяжелые шторы и мягкий ковер. Как в спальне мадам де Реналь глубокой ночью.

— Я ничего не поняла, что там нам назадавали, — сказала Беатрис и открыла тетрадь по математике.

Клебер подсел к ней поближе и, делая вид, будто читает условия, обнял ее за талию.

— Ты работать пришел или приставать ко мне?

Клебер хохотнул:

— А если то и другое вместе?

Беатрис слегка отодвинулась. Ей стало как-то не по себе. Зато у Клебера прибавилось уверенности.

— Предки скоро вернутся.

— Ты уже говорила.

Он улыбался, но времени зря не терял — руки гуляли где хотели.

— Хорош уже, а?

— Я тебя люблю!

Была не была, Клебер крепко обнял Беатрис. Она немножко повырывалась, но быстро перестала отбиваться и дала себя поцеловать. Клебер совсем потерял голову. Она готова уступить! Мало того, Беатрис сама в него вцепилась, прижималась к нему всем телом, терлась об него, как кошка. Как там Жюльен Сорель-то выходил из положения? В романе о подробностях умалчивалось. Наверно, он повалил мадам де Реналь на кровать. Но кровать Беатрис стояла довольно далеко и к тому же была узковата. Клебер мог грохнуться на пол и зашибить Беатрис об стенку. Но главное, он почему-то уже не испытывал никакого, как пишут в романах, вожделения. Теперь он уже сам отпихнул Беатрис. Она тряхнула волосами. Клебера окатило горячей волной. А Беатрис быстро взяла бумагу, ручку, открыла учебник. Опять закрыла. Кошмар.

— В общем, я… не буду мешать тебе заниматься, — промямлил Клебер.

Но нельзя же просто так взять и уйти. Как-никак, он отвоевал часть территории, надо ее застолбить, водрузить свой флаг.

— Ты на меня не сердишься? — прошептал он куда-то в шею Беатрис.

— Ты пошляк… Только об этом деле и думаешь.

Однако в ее упреке слышалось одобрение. Клебер перестал быть в ее глазах мальчишкой.

— Я люблю тебя, — повторил он уверенным мужским голосом.

Но снова обнять ее не решился — как бы не перестараться. И ушел, гордый собой, но совершенно без сил, будто после схватки на ринге.

На улице он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. И только когда совсем успокоился, пошел к Захре.

— Ну как, купил что-нибудь? — спросила она.

— Что? Ах, да… То есть нет. Ничего подходящего не нашел.

Захра посмотрела на Клебера долгим проницательным взглядом. Он покраснел.

— Как вел себя Умник?

— Отлично поладил с Амирой.

Клебер зашел в комнату глухонемой сестренки Захры и застал самый конец просушки месье Крокроля электрическим феном.

— Помада до конца не отмылась, — сказал Умник брату.