Книга Романы Романовых - Михаил Пазин

Петр I умер 28 января 1725 года. Уже в наше время, в 1970 году, врачи определили, что он скончался от мочекаменной болезни, осложненной возвратом плохо залеченного венерического заболевания – вероятно, того самого сифилиса, которым его «наградила» Авдотья Ржевская. Хотя Петр и объявил Екатерину императрицей, из-за случая с Монсом он не решился передать ей трон, вернее, не довел акт коронации до логического конца. Известно, что, отправляясь в Персидский поход 1724 года, Петр хотел объявить ее своей наследницей, но после дела Монса разорвал свое завещание.

Петр вообще не оставил никакого завещания. По закону о престолонаследии 1722 года, подписанному Петром, император сам должен был назначать себе преемника, но этого не случилось: жена ему изменила, а другой кандидатуры у него просто не было. Таким образом, вопрос о престолонаследии «повис в воздухе». Екатерина отлично осознавала, что у нее никаких прав на престол нет. Поборники старины в цари прочили девятилетнего Петра, сына замученного царевича Алексея. Поговаривали даже о заточении Екатерины в монастырь вместе с дочерьми.

В случае коронации Петра II все окружение Петра I должно было уйти в отставку, а то и поплатиться головой. Чтобы этого не допустить, «птенцы гнезда Петрова» возвели Екатерину на престол. Во главе этой партии стоял бывший любовник Екатерины Александр Меншиков. Еще не успело остыть тело Петра (он умер в 5 часов вечера), как уже в 8 часов в Зимнем дворце собрались высшие чины государства. Стали спорить о наследнике. Екатерина опиралась прежде всего на гвардию. Императрица обещала солдатам немедленную выплату жалования, задержанного за полтора года, и по 30 рублей награды каждому гвардейцу, который поддержит ее. И гвардия не подвела. Так Екатерина, бывшая прачка и проститутка, взошла на российский престол.

Как мы уже говорили, Екатерина не умела ни читать, ни писать. В глазах Петра I, самого писавшего с чудовищными грамматическими ошибками, это не выглядело предосудительным, но всероссийской императрице подобное было не к лицу. По свидетельству современника, она в течение трех месяцев лишь училась ставить свою подпись под документами. Этим, собственно, и ограничивалась ее государственная деятельность. Во главе империи в феврале 1725 года был поставлен Верховный тайный совет из шести человек (как сейчас сказали бы, неконституционный орган, который не подчинялся ни Сенату, ни Синоду), главную скрипку в котором играл Александр Меншиков. Он-то фактически и управлял страной.

А Екатерина, почуяв свободу, пустилась во все тяжкие. У нее пробудились долго сдерживаемые инстинкты – грубая чувственность, стремление к разврату, низменные наклонности ума и плоти. При этом она была так же жестока, как и Петр. Как-то раз она собственноручно пытала в застенке свою горничную за какую-то мелкую провинность.

Проведя всю жизнь с Петром, который пил часто и без меры, она тоже пристрастилась к спиртному, и теперь пьянство стало ее постоянным занятием. Все 26 месяцев ее правления были как бы одним сплошным кутежом. Став самодержавной государыней, Екатерина безудержно предавалась развлечениям и практически все время проводила на пирах, балах и разнообразных праздниках. Балы сменялись маскарадами, маскарады – праздниками по случаю награждения орденами. Екатерина даже издала специальный указ, в котором знати предписывалось еженедельно по четвергам в пятом часу пополудни собираться у нее на «куртагах». Проводить ассамблеи же предписывалось в остальные дни, и не только у нее, но и у других вельмож. С непременным распитием горячительных напитков, естественно.

По свидетельству современника, утро Екатерины начиналось с визита Меншикова. Разговору о государственных делах всегда предшествовал вопрос: «А чего бы нам выпить?» – и сразу же опорожнялось несколько чарок водки. Затем она выходила в приемную, где уже собиралось множество солдат, матросов, работных людей, и всем раздавала милостыню. Если кто-нибудь просил царицу быть крестной матерью новорожденного ребенка, она никогда не отказывала – как же, еще один повод выпить. Временами она присутствовала на смотрах гвардейских полков и лично раздавала солдатам водку, не забывая при этом и себя. Ее день обычно заканчивался праздником, а ночь она проводила с одним из своих любовников. В их числе называли обер-прокурора Ягужинского, графа Петра Сапегу, барона Левенвольде, генерал-полицмейстера столицы Антона Девиера. Имена же других, менее именитых и кратковременных, любовников императрицы знала только ее личная камеристка. По непроверенным данным, их было не менее 20 человек! Ее спальня превратилась в кабак и притон разврата.

Все придворные дамы и наперсницы Екатерины старались ни в чем не отставать от своей благодетельницы. Таким образом, русский императорский Двор превратился в самый настоящий вертеп и представлял собой картину самого разнузданного разврата. Еще один современник писал: «Нет возможности определить поведение этого двора. День превращается в ночь… Все стоит и ничего не делается… Всюду интриги, искательство, распад…»

От такого нездорового образа жизни и постоянного пьянства (благо еще, что она не курила, как Петр, крепкого табаку) у ранее крепкой и свежей Екатерины начались проблемы со здоровьем. В марте 1727 года у нее появилась опухоль на ногах, которая стала быстро подниматься к бедрам. Затем начались приступы кашля, обнаружилась лихорадка. В апреле она слегла в постель, а 6 мая умерла и была похоронена рядом с мужем в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Перед смертью Екатерины I Александр Меншиков заставил ее написать завещание, согласно которому власть в стране передавалась малолетнему царевичу Петру, сыну несчастного Алексея Петровича, замученного отцом в 1718 году. Меншиков надеялся стать при нем регентом.

Так кем же была русская императрица Екатерина I? Если следовать логике, то она была двоемужницей, имела множество любовников, но так и осталась фру Иоаганн Крузе, в девичестве Мартой Скавронской.

Интересно, что заказанную Петром I для коронации Екатерины корону не пожелала надеть ни одна из будущих императриц Всероссийских. Они считали для себя позором носить корону, которая была изготовлена для безродной прибалтийской потаскухи. Каждая из них заказывала себе собственную корону.

Императрица Анна Иоанновна. Кондиции и амбиции

«Престрашного была взору, отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалеров идет – всех головою выше, и чрезвычайно толста», – так писала об этой персоне графиня Наталья Шереметева.

Речь шла о последней истинно русской по крови императрице Анне Ивановне. (Обычно в исторических трудах ее величают Анной Иоанновной. Однако в этом утверждении есть несомненный парадокс – ее отца звали Иваном V, а не Иоанном, и никто с этим не спорит, а она вдруг стала Иоанновной, на церковный лад. Так что это вопрос терминологии. Мы все же будем называть ее Анной Ивановной, по отцу.)

Как же она оказалась на троне? Пути российской истории непредсказуемы, и в этом деле сыграл роль Его Величество Случай, так что императрицей она стала совершенно случайно. Как мы уже говорили, правительница Софья добилась того, чтобы на троне оказались сразу два человека – ее родной брат Иван и сводный брат Петр. Они некоторое время царствовали вдвоем под именами Ивана V и Петра I. Так вот, отцом Анны и был тот самый Иван V. Иван родился в 1666 году от царя Алексея Михайловича и Марии Милославской. Он с рождения был болен: и телесно, и душевно. Так уж случилось, что у первых Романовых все мальчики появлялись на свет с целым «букетом» всевозможных болезней, главной из которых была цинга, – они долго не жили. А вот девочки рождались вполне здоровыми и жили долго.