Книга Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин

В Москве все было так же, но еще страшнее. Дело в том, что Маленков в 1950 году организовал собственную, «партийную» тюрьму! Для этого он, ссылаясь на ЦК и лично Сталина (вряд ли Сталин о таком самоуправстве знал), потребовал освободить один корпус в «Матросской тишине» для ведения политических дел. Вахтеры, охранники и персонал должны были быть назначены из МВД, а вот вести следствие имели право только работники КПК (Комитета партийного контроля) и специальные следователи (костоломы). Эта тюрьма с особыми условиями режима была рассчитана на 30–40 человек. Начальника «партийной» тюрьмы инструктировал Маленков лично. Арестованные в кабинете Маленкова Кузнецов, Родионов, Попков (первый секретарь Ленинградского обкома) и другие подвергались здесь пыткам и истязаниям. Допросы проводились не только в тюрьме; часто политзаключенных доставляли в здание ЦК, обычно к 12 часам ночи, где Маленков лично допрашивал их. Опыт у Маленкова уже был: еще в 1930-е годы он ездил с Ежовым по регионам, где искоренял «врагов народа», и даже чуть не стал его заместителем.

Маленький пример того, как Маленков прикрывался именем Сталина. Однажды Иосиф Виссарионович сказал коменданту Большого тетра Рыбину: «Кто-то действует от моего имени». Как мы теперь выяснили, этим «кто-то» был Маленков.

Допросы велись почти год, и в сентябре 1950 года в Ленинграде состоялся открытый судебный процесс. Обвиняемых заставляли заучивать свои показания наизусть. Курировал судебное разбирательство тоже лично Маленков. В итоге выездная Военная коллегия Верховного суда приговорила Кузнецова, Вознесенского, Родионова и ряд других товарищей (всего около 200) к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в октябре 1950 года. Еще около 2 тысяч партийных и советских работников по всей стране – выдвиженцев Жданова и Кузнецова, – получили значительные лагерные сроки.

Поразительно еще и то, что в 1947 году смертную казнь в СССР отменили, а специально для «Ленинградского дела» в 1950 году восстановили вновь!

Вот так, зацепившись за реальные, но мелкие прегрешения ленинградских коммунистов, Маленков искусственно раздул это дело до антипартийного заговора.

В пользу того, что «Ленинградское дело» было сфальсифицировано, говорит и такой факт. В Москве в 1945–1949 годах был такой деятель Георгий Попов – первый секретарь МГК. В 1949 году его сняли с работы за совершенно немыслимые художества, до которых расстрелянным ленинградцам было ох как далеко. Попов возомнил себя ни много ни мало будущим вождем Советского Союза, пытался управлять всеми союзными министерствами, расположенными в Москве, подминал под себя министров и даже членов ЦК! Поскольку все союзные министры и члены ЦК состояли на партийном учете в Москве, он обнаглел настолько, что стал вызывать их на ковер в МГК и давать им нагоняй! За такие дела его надо было расстрелять в первую очередь, а его просто сняли с поста первого секретаря МГК; арестовывать его никто даже не думал. Еще в сталинское время он руководил рядом министерств, а при Хрущеве был послом в Польше. Кстати, в Варшаве он тоже не унимался: из-за своей спеси по глупости рассорился с иранским послом, вмешивался во внутренние дела ПНР. Его попросили и оттуда. Попов спокойно дожил до пенсии и был похоронен на престижном Новодевичьем кладбище. Вот так! А ленинградцев расстреляли куда за меньшие прегрешения. И все потому, что среди них оказались вероятные преемники Сталина.

О том, что «Ленинградское дело» было дутым, вспоминал на пенсии и Хрущев (как всегда, избегая говорить о том, какую роль играл лично он): «Сталин к Вознесенскому относился очень хорошо, питал к нему большое доверие и уважение. Да и к Косыгину, и к Кузнецову, ко всей этой тройке… Как конкретно удалось сделать подкоп, подорвать доверие к новым людям, натравить Хозяина на них, его же выдвиженцев, мне сейчас трудно сказать… У меня сложилось впечатление, что как раз Маленков и Берия приложили все усилия, чтобы утопить их. Ряд документов преследовал цель направить гнев Сталина против “группы молодых”. Все заранее знали, как будет реагировать Сталин».

Таким образом, путь к власти был расчищен: у Сталина пока не было других кандидатур на пост преемника. Поверив наветам Маленкова, он, по сути, подписал себе смертный приговор.

Кстати, когда на Пленуме 1955 года Маленкова обвинили в фальсификации «Ленинградского дела», он уничтожил много важных документов из него.

Самое важное для нас открытие, дорогие читатели, еще впереди! В июне 1956 года министр МВД Дудоров докладывал в ЦК КПСС, что после ареста секретаря Маленкова, Суханова, был вскрыт его сейф, в котором обнаружили написанные рукой Маленкова документы по организации особой («партийной») тюрьмы, датированные 4 марта 1950 года, рукопись о формировании состава нового Советского правительства и справку о наличии агентурных дел на руководящий состав Советской армии. О «партийной» тюрьме мы уже писали; в том, что у Маленкова имелся компромат на генералитет, ничего удивительного нет. А вот то, что он еще в 1950 году, то есть за три года до смерти Вождя, намечал состав нового правительства – это бомба ! Кто ему позволил? Это было исключительно прерогативой Сталина; в любом случае – Верховного Совета! Но Маленков в 1950 году не был Председателем Верховного Совета (им был тогда Шверник), а перестановки в составе правительства произошли только после смерти Сталина. Значит, Маленков готовил переворот еще в 1950 году! Если бы Сталин об этом узнал, он стер бы Маленкова в порошок, но он, к сожалению, пребывал в блаженном неведении. Это показывает, насколько ослабла хватка Вождя: его подчиненные задумали поменять состав правительства без его ведома, если не хуже – устроить дворцовый переворот! То же самое было и с «партийной» тюрьмой: Сталин о ней ничего не знал, хотя на него и ссылался Маленков. Он набрался такой силы и наглости, что стал игнорировать Сталина.

И еще. В «демократической» литературе утвердился такой постулат: Сталин – тиран, все его боялись и дрожали перед ним, поскольку он мог посадить или расстрелять любого человека. Работая над этой книгой, мне пришлось перечитать много биографий высших военных и гражданских руководителей советского государства. Оказалось, что никто его не боялся; с ним спорили, даже ругались, некоторые называли на «ты», брали ответственность на себя, проявляли самостоятельность, не теряя чувства собственного достоинства. Слово сталинскому министру сельского хозяйства Бенедиктову: «Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы (конец 1930-х), в том числе относящиеся к смещению видных партийных государственных и военных деятелей, решались на Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения… Безгласного и безропотного единодушия не было… Сталин и его соратники этого терпеть не могли. Говорю это с полным основанием, поскольку присутствовал на заседаниях Политбюро много раз…»

А вот те, у кого была подлая душонка, раболепствовали перед ним, льстили ему и обманывали… К последней категории «плохих парней», как сказали бы американцы, относился и Маленков.

Итак, эта троица – Маленков, Хрущев и Берия – с конца 1940-х – начала 1950-х годов полностью изолировала Сталина и творила все, что хотела. Вероятных преемников уничтожил Маленков. Что дальше? Как мы уже говорили выше, Сталина нельзя было сместить просто так: народ этого не понял бы, для него Сталин был и царь, и Бог, и Дух Святой. «Мы так вам верили, товарищ Сталин. Как, может быть, не верили себе», – написал поэт Исаковский.