Книга Я, Роми Шнайдер. Дневник - Роми Шнайдер

Мои дальнейшие планы скоро будут выполнены. 20 апреля мы начинаем в Мюнхене «Монпти»: режиссёр Хельмут Койтнер, мой партнёр — Хорст Буххольц. Я очень радуюсь этому фильму. К счастью, снимать в павильоне будем только десять дней. А всё остальное — в Париже, на натуре.

В другом фильме, его мы снимем уже в 1957-м, снова с Альфредом Вайдеманном, меня зовут Скамполо. Скамполо ужасно темпераментная — ничего похожего я ещё никогда не играла. Моя героиня переживает на острове Искья чудесную историю. Хоть я и совсем бедная девочка, не принадлежу никому и зарабатываю свои лиры как гид, в меня влюбляется один мужчина, большой и красивый; его сыграет Пауль Хубшмид. Денег, правда, и у него немного, но мы любим друг друга. Вот что самое важное.

Съёмки начнутся в конце 1957-го на острове Искья.

1957, 11 февраля — 5 марта

Слишком много впечатлений

Путешествие в Индию и на Цейлон

Программа путешествия, в котором Роми участвовала вместе с матерью Магдой Шнайдер, отчимом Хансом-Хербертом Блатцхаймом и ещё девятью немецкими туристами, включала четыре недели непрерывных впечатлений, столь сильных, что за короткое время она не могла их толком воспринять. План, рассчитанный по часам и минутам, гнал их из города в город, из отеля в отель, от одной достопримечательности к другой. Осмотр города и окрестностей, посещение монастырей, круиз, снова аэропорт — и в другой город. В Калькутте, почти на середине путешествия, Роми вынуждена по состоянию здоровья сделать перерыв. Кроме того, она досадует, что её отчим, как владелец отелей и ресторанов, интересуется индийскими гостиницами больше, чем культурными достопримечательностями. Последние две недели она проводит на Цейлоне, в Коломбо. На обратном пути, а это 3000 километров лёта и 1000 километров на машине, она участвует в торжественной премьере фильма «Зисси, молодая императрица» в Афинах. Журналистам она говорит только одно: «Спросите маму, она вам всё опишет».

Однако она делает короткие путевые заметки.

11 февраля 1957 года мы отправились в большое путешествие. В Бомбее мы остановились на три дня. Не успели мы прибыть в город, как начались большие приёмы.

Но самым интересным для меня оказалось посещение индийской киностудии. Мы ещё посмотрели несколько индийских фильмов, правда, только фрагменты. Потому что пять-шесть часов — а именно столько длится нормальный игровой индийский фильм — для нас, европейцев, просто невыносимы. Кроме того, собственно действие сильно отодвинуто на задний план.

Бенарес. Город тысячи монастырей. Город паломников, нищих, факиров, чудотворцев, кающихся, умирающих, туристов, торговцев, больных — всё это произвело на меня сильное впечатление. Там есть тесный переулок, который ведёт от Золотого монастыря к Монастырю обезьян. Проход такой узкий, что можно прикоснуться к обеим стенам, просто раскинув руки. Под ногами там — болото и тьма вонючих насекомых. Переулок битком набит нищими и калеками, вплотную прижатыми к стенам домов, так, что можно едва втиснуть ногу между детьми, хромыми, припадочными, идиотами. Самое ужасное, что все они тянут руки и просто хватают людей, если кто пытается пройти мимо. Чтобы хоть что-нибудь выклянчить, они цепляются за одежду. Продираешься сквозь них, а ноги утопают в грязи.

Бенарес. Самое известное место паломничества такое грязное, что европеец едва может себе это представить.

Ночами напролёт видела я во сне этих людей, истощённых как скелеты, валяющихся в грязи.

Дарджилинг. Едем на джипе к Тигриному холму: оттуда открывается единственный в своём роде вид на Гималаи. Там мы наблюдаем восход солнца. Багровое солнце медленно поднималось над горами, и это было невообразимо прекрасно. Я этого никогда не забуду.

Нас пригласил махараджа Джайпура. Такие дворцы бывают разве что в сказках. Сначала мы прошли через прекрасный парк, там бесчисленные садовники ухаживали за цветами и газонами. Во дворце множество башен, похожих на японские. Много зданий из дерева.

Что мне ещё запомнилось?

Что крошечный монастырь в Бенаресе — из чистого золота; что Тадж-Махал великолепен; что индийские кинозвёзды носят причёску на прямой пробор, а кожа в проборе выкрашена красным гримом; что украшения в крыльях носа у дам должны воспламенять мужчин; что рис «карри» на вкус — совсем другой, чем мы привыкли; что в Дарджилинге, на высоте 2000 метров, очень холодно, а в Коломбо термометр показывает 40 градусов в тени, а вода — 30 градусов. Я всё это испытала. Послушная детка!

Если я торчу на этих гнусных вечеринках и ничего не говорю, люди наверняка думают: вот глупая гусыня! Но что я должна говорить? То же, что говорят другие? «Как вы поживаете?» “Very glad to see you”?

Мне нужно хорошо подумать.

Собственно отпуск начался в Коломбо, на острове Цейлон. Здесь мы провели две недели. И ничего не делали, только гуляли, плавали и спали. Отель расположен посреди джунглей. Едешь на машине, и перед тобой переползают дорогу громадные ящерицы. По пути мы видели полчища обезьян, они населяют улицы и вообще ничего не боятся. А слонов тут почти так же много, как у нас — собак.

Вот опять я прихожу к тому, что знаю точно. Речь о моём свадебном путешествии. Не так скоро, конечно, но я точно хочу снова на Цейлон, последний райский уголок на этой земле. На этот остров блаженства, который висит на краю Индии, как жемчужина на мочке уха.

Прощаемся с Индией после долгого путешествия по чайным плантациям.

В Афинах премьера «Зисси-2» прошла с огромным успехом. А перед тем греки придумали для меня красивый сюрприз. Они узнали от моей мюнхенской портнихи мои размеры и незадолго до премьеры доставили мне греческий костюм. Я его, конечно, надела на премьеру.

В последнюю ночь, при полной луне, мы поехали в Акрополь. Два года тому назад я уже была в Греции. Тогда меня не знал ни один человек.

Мне лучше бы быть поспокойнее и не так много говорить; у меня же совсем другой темперамент, чем у мамы. Всё происходило слишком быстро, и было слишком много впечатлений. Думаю, ими можно потом питаться всю жизнь. У меня всё бывает так, что проходят месяцы, пока я приведу в порядок все воспоминания. Если бы я просто рассказывала про это, то получилась бы беспорядочная бессмыслица. Нужно время, тогда я обдумаю, чему научилась в путешествии. Лучше бы всё делать медленно, потом выбросить кучу лишнего, а остаток основательно рассмотреть. Ну, я это сделаю... как-нибудь позже.

Так много всего было в последние недели. И напоследок ещё — Афины. Премьера в присутствии короля и королевы, а потом... Потом мы наконец дома. Я безумно рада быть в Берхтесгадене, в моей собственной комнате, где я могу быть совсем одна. Знаете ли вы, что это такое, если ты где-то имеешь собственную комнату, про которую знаешь, что она всегда твоя? Туда можно заползти, закрыть за собой дверь и быть в уединении, существовать только для себя одной. Я люблю маленькую комнату в Берхтесгадене, могу тут лежать и читать, и следовать за своими собственными мыслями...