Книга Анастасия. Вся нежность века - Ян Бирчак

Следом за ними из дверей выпархивает в глубоко декольтированном платье мадам Сазонова и, заметив капитана, крепко вцепляется в его рукав, что-то сбивчиво говорит ему, пытаясь втянуть назад. Багаридзе нехотя отбивается, но от генеральши так просто не избавишься, она виснет на капитане и, очевидно, визжит, потому что на скандал вначале собираются оставленные у машин шоферы, выглядывает из дверей швейцар, а затем и другие посетители. Сверху по лестнице спускается на шум генерал Сазонов.

Наконец, с силой отшвырнув Сазонову, Багаридзе удается подозвать ночное такси, куда тотчас впрыгивает и Васяня, и оба быстро отъезжают.

Промокшей насквозь генеральше не удается удержаться на ногах от толчка Багаридзе, и она, скорее всего, упала бы, не подоспей вовремя Павел Андреевич.

Все еще вне себя от сцены с капитаном, она, немного оправившись, в истерике принимается хлестать по щекам ни в чем не повинного Сазонова. Тот не сопротивляется, только молча все время пытается набросить на нее вынесенное швейцаром пальтецо с лисьим воротником.

Допрос горничной

В еще недавно такой нарядной и уютной квартирке Егорычевых полный бардак. Повсюду следы погрома – перевернутая мебель, сломанные стулья, битая посуда и пр. Посреди гостиной сидит на стуле, закрыв лицо руками, горничная. Она плачет. Видно, что ее подняли с постели, – девушка в одной рубашке, чрезвычайно растрепана. Над ней склонился рассвирепевший Багаридзе.

В открытую дверь видно, как Васяня с интересом рассматривает в комнате Анастасии дамский туалетный столик с трельяжем. Он трогает и нюхает всякие баночки, флакончики, щипчики. Наконец Васяня возвращается в гостиную и, как всегда, останавливается у притолоки, привалившись плечом. В руках у него изящная пудреница с нежно-розовой пуховкой из лебяжьего пуха. Васяня, забавляясь, время от времени дует на пуховку, и пудра осыпает ему лицо и пиджак.

Багаридзе кричит горничной по-французски:

– Ты из себя тут дурочку не строй! Не на тех напала. Говори, где господа, где они могут быть, ну!

Горничная всхлипывает и только мотает головой, закрывая лицо руками.

Багаридзе поворачивается к Васяне:

– Что стоишь, пялишься! В столах хорошо смотрел, в спальне в ящиках смотрел?

Васяня, не отрываясь от притолоки:

– В какой такой спальне? Я, что ли, знаю, какие у них спальни бывают?

Багаридзе вновь переходит к допросу горничной:

– Где у них спальня, где они документы держат, ну?

Горничная внезапно открывает лицо, и тогда становится видно, что лицо у нее разбито и все в крови, рубашка на груди тоже в кровавых пятнах.

– Я не знаю, где документы, правда, ничего не знаю, а спальни у них нет, нет у них спальни…

– Что ты мелешь? Как нет спальни?

– Не жил с ней хозяин, они сами по себе, как чужие… – воет горничная.

Для Багаридзе это полная неожиданность. Озадаченный, он садится на свободный стул, начинает переваривать новость.

Васяня, ничего не понимая из их разговора по-французски, продолжает играть пуховкой.

– Слышь, капитан, видать, не дурее нашего Егорычев этот. И дерется знатно. Простой купец, или за кого он там себя выдает, так драться не будет, – вспоминает Васяня их недавнюю стычку возле дамского салона. – А раз нет никаких документов, значит, все загодя рассчитал. И не вернутся они сюда, больно им склянки эти нужны. Чего нам здесь торчать? На вокзалах искать надо, а то и в портах.

Багаридзе снова поворачивается к плачущей горничной:

– В шкафах посмотри, все ли вещи на месте? Драгоценности барыни…

– Что смотреть? Хозяин чемоданы собрал и в машину снес, а мне ничего не сказал, ничего. За квартиру наперед заплачено.

Багаридзе ругается матом, с размаху бьет горничную и подходит к Васяне:

– Пойдем, здесь больше делать нечего.

Оба начинают быстро спускаться по лестнице. Через несколько ступенек капитан останавливается, обращается к Васяне обычным голосом, как будто что-то забыл наверху в квартире:

– Подожди минутку!

Васяня останавливается на площадке, поджидая, закуривает сигарету.

В квартире раздается одиночный выстрел. Васяня мрачнеет лицом, выплевывает недокуренную сигарету.

Сверху, четко печатая шаги, быстро спускается Багаридзе.

Ночное шоссе

По пустынному загородному шоссе мчится без огней черный ситроен. Ровно и мощно ревет мотор. Дождя уже нет. Где-то далеко от дороги изредка виднеются одинокие огоньки. На горизонте начинает сереть полоска неба. Становятся различимы подступающие поближе к шоссе силуэты голых осенних деревьев.

Анастасия спит на плече у Ильницкого. Короткие модно завитые волосы сбились, немного сползла легкая шубка. Правая рука, сонно вытянутая вдоль тела, придерживает на свободном конце сиденья маленькую шляпку. В машине тепло и спокойно. На лице у Анастасии застыла улыбка счастья. Она впервые рядом с любимым.

Князь в том же смокинге, в котором уехал из клуба. Он устал, у него затекла шея, но он весь напряжен и боится пошевелиться, чтобы нечаянно не потревожить Анастасию. Скулы каменно сжаты.

Осторожно, чтобы не разбудить княжну, он высвобождает плечо и оглядывается назад на дорогу. Дорога абсолютно пуста и свободна.

От сонного дыхания княжны мерно шевелится прядка ее волос на щеке у князя. Он закрывает глаза и старается губами поймать эту прядь.

* * *

Через некоторое время на дороге снова слышен гул мотора, и, разрезая яркими фарами рассветный сумрак, в мгновение ока пролетает автомобиль. За стеклом мы успеваем различить пригнувшийся к рулю силуэт Багаридзе. Он напряженно вглядывается в ночное шоссе впереди себя.

* * *

С высоты птичьего полета нам видно, что на некотором расстоянии за машиной капитана и Васяни следует еще один автомобиль с погашенными фарами. Это далеко не такая новая и не такая мощная модель, и ей явно не приходится тягаться в скорости с двумя предыдущими. Мотор надсадно ревет, будто на последнем издыхании. И все же автомобиль старается не отставать более чем на несколько сот метров от нашей парочки с Лубянки, точно повторяя за ними повороты и так же объезжая все затруднительные места на дороге.

Поначалу капитан, сосредоточившись исключительно на преследовании передней машины, не замечает за собой хвост на дороге. Потом просто не придает значения какому-то любителю ночной езды. Но когда понимает, что тот неотрывно следует за ним, начинает беспокоиться и старается уйти вперед. На какое-то время это ему удается, но вскоре он вновь замечает своего неотрывного преследователя.

Это нервирует капитана. Низко пригибаясь к рулю и перекатывая во рту сигарету, он решает сбавить скорость и приказывает Васяне открыть огонь.