Книга Меч Ронина - Диана Удовиченко

Медитацией Сенкевич и так регулярно занимался, но просветляться было некогда, а уж тратить годы на такое сомнительное занятие он точно не собирался. Оставался второй вариант: найти запечатанного духа, освободить и как-то договориться или использовать без его согласия. При условии, что он, Сенкевич, сумеет увидеть сущность. Перебив Одзе, который продолжал вдохновенно расписывать прелести молитв и преимущества самоотречения, он спросил:

– А где запечатывают духов?

– О, где угодно, – порадовал монах. – Например, ты видел драконье дерево перед храмом? Оно тоже обтянуто симэнава. Это означает, что в дереве запечатан дух.

– Что будет, если снять веревку? – поинтересовался Сенкевич.

– Молитвы, написанные на ней, перестанут действовать, и дракон вырвется на свободу.

– Дракон?..

– Недаром же дерево называется драконьим. Шесть миллионов лет назад великий дух Мао-сон спустился на Землю, чтобы спасти человечество. Тогда миром правил ужасный дракон. Мао-сон запечатал его в этом дереве.

Выходило, что дереву шесть миллионов лет? Сенкевич в такое поверить не мог. Но если это было правдой, страшно представить, какой силой должно обладать существо, если для его усмирения понадобился какой-то великий дух. Выпускать дракона Сенкевич передумал.

– Где еще запечатываются духи?

– В любом предмете. В дереве. В кусте. В доме. Нельзя замыкать их только в животном и в человеке. Иначе дух завладеет ими.

Сенкевич вспомнил криптомерии. На них тоже висела рисовая веревка.

– В криптомериях тоже кто-то запечатан?

– Да. Бог.

– Его-то за что?

– Чтобы люди не беспокоили, – непонятно ответил Одзе.

– Ты так легко рассказываешь об этом, – удивился Сенкевич. – Что, если кто-нибудь захочет освободить дракона или бога?

Одзе рассмеялся, показывая удивительно белые и крепкие для его возраста зубы:

– Но о сущностях, запечатанных в Курама-дэра, знает всякий. Легендам о них многие тысячи лет, они передаются из поколения в поколение. И ни один человек не захочет распечатать их, потому что это ввергнет мир в хаос.

Должны были существовать духи и попроще. С мощными сущностями храма Сенкевич решил не связываться и задал давно мучивший его вопрос, в котором самостоятельно так и не разобрался:

– Чем дух отличается от бога или демона?

– И боги, и демоны – все они духи. Все сущее, чего обычный человек не может видеть, – мир духов. Одни из них сильнее, другие слабее.

– Но в чем разница между богом и демоном? – настаивал Сенкевич.

– Ни в чем, – пожал плечами монах. – Люди сами выбирают себе богов и демонов.

– Разве одни не творят добро, а другие зло?

– Не бывает абсолютно злых или добрых духов. Так же, как и людей. В каждом есть и то и другое.

Кажется, Сенкевич начинал понимать. Здесь, в этой сложной, загадочной Японии, все было устроено совсем по-другому. Мир не делился на черное и белое. В средневековой Европе все просто: есть один бог, он – абсолютное добро, есть дьявол и демоны, они олицетворяют собою зло. Соответственно, энергия у нечисти черная, и определить ее легко. А с японскими сущностями все намного труднее. Теперь Сенкевич подозревал, что разноцветные облака, которые он видел над Эдо во время медитации, – и есть скопления энергии духов.

Получалось, что на земле существовал параллельный мир – мир духов, невидимых человеческому глазу. Но тогда откуда страшные сказки и легенды?

– Все духи невидимы?

– Нет, они могут принимать зримую форму. Но лишь когда им этого хочется. Это те, кто питается человеческим страхом. Остальные же прячутся в своем мире, оставаясь бестелесными. Зачем им показываться людям?

– И только годами медитаций и молитв можно достичь умения видеть их? – еще раз уточнил Сенкевич.

– Есть люди, которые рождаются со способностью видеть незримое другим. Еще этот дар можно получить от сильного духа в подарок.

«Замкнутый круг, – подумал Сенкевич. – Умение видеть духов надо получить от невидимого духа. Но как его найти? А если даже демону или богу вздумается показаться, как с ним справиться, когда принимать материальную форму могут только сильнейшие?

Но, по крайней мере, он разобрался в сложной классификации японской нечисти и понял, как выглядит исходящая от нее энергия. Для первого дня уже много. Сенкевич решил изрядно перелопатить монастырскую библиотеку – вдруг да найдутся точные инструкции по работе с духами?

Дан

Веселый дом выглядел весьма ухоженным и был окружен пышным садом. К крыльцу вела вымощенная камнем дорожка, по обе стороны которой благоухали цветущие кусты. Дан решительно зашагал по аллее, поднялся, постучал в дверь. Ему открыл здоровенный охранник, подозрительно осмотрел пыльную небогатую одежду, процедил:

– Госпожа не принимает.

Дану очень не понравился тон мужика. Кем бы ни была загадочная госпожа, его такой ответ не устраивал. Карасу больно вцепился когтями в плечо, намекая, что неплохо бы прибегнуть к дипломатии. Дан попытался:

– Мне нужно увидеть Кумико. Есть у вас такая девушка? Я заплачу.

В доказательство предъявил серебряную монету. Охранник презрительно скривил жирную рожу:

– Это дом для важных господ. Ступай отсюда к рынку. Там заведения для таких, как ты. – И попытался захлопнуть дверь.

Дан подставил ногу, одновременно поднес острие вакидзаси к горлу здоровяка. Тот сразу подрастерял весь боевой задор.

– Где Кумико? – тихо и раздельно проговорил Дан.

Охранник только разевал рот, как рыба, вынутая из воды. Поняв, что сейчас парень придет в себя и разорется, Дан саданул его в солнечное сплетение, подождал, когда тот согнется пополам, толкнул назад, освобождая дорогу. Вошел, для надежности ударил еще сверху, по затылку. Охранник свалился мешком и затих. Дан огляделся. Он стоял в небольшой прихожей, отделенной от остального дома несколькими дверями-задвижками.

– Не могу осуждать тебя, Акира, – светски заметил тэнгу. – Никогда не любил грубого обращения. Однако к нам бегут еще двое.

С улицы в дом ворвались еще два охранника с дубинами. Дан выхватил катану, принял боевую стойку. Он не ожидал, что веселый дом так хорошо охраняется. Кровавая резня в борделе не входила в его планы, ну да что поделаешь…

– Оставьте его, – вдруг произнес нежный голосок.

Одна из дверей отодвинулась, в прихожую шагнула хрупкая девушка. Яркое кимоно, размалеванное лицо, высокая прическа – именно так Дан представлял себе гейш. Кумико, подсказала память Акира. Вот она, Кумико. Наконец он дошел, нашел любимую…

На мгновение в нем обострились чувства самурая, и Дан увидел девушку глазами влюбленного. Она была прекрасна, нежна и свежа, словно окружена невидимой дымкой, которая делала ее самым восхитительным существом на свете. Он мысленно встряхнулся, отогнал романтический флер. И тогда увидел Настю…