Книга Чужая невеста. Тайна подземелий - Ева Никольская

– И поэтому ты решила ее увековечить в камне? – по-новому глядя на бесконечное множество похожих статуй, спросила я.

– И поэтому тоже, – ответила… скульптор.

– А еще почему?

– Чтобы удобно было маскироваться и сбивать со следа охотников, – пояснила собеседница.

А я, осмотрев ближайшую каменную Машу, перевела взгляд на ее создательницу, оглядела химеру с головы до ног и с сомнением проговорила:

– И как, интересно, тебе удалось такое сделать? – Четвероногое создание упорно не желало представляться с рашпилем в зубах и молотом в лапе.

– Пф-ф-ф, – сдунув упавшие на синюю морду пряди, Лин сказала: – Я тебе покажу… потом… если захочешь.

– А сейчас что? – с интересом разглядывая нашу новую знакомую, спросил Керр.

– А сейчас ужин, – клыкасто улыбнулась хозяйка «мастерской». И, приглашающее махнув хвостом, пошла в самый темный угол пещеры. Нам же ничего не оставалось, как последовать на ней. За скульптурным заслоном оказался еще один зал, и в нем вместо каменных копий двух подружек сидела вполне себе живая трехглавая орна.

– И… кто кем сейчас ужинать будет? – сглотнув, прошептала кудрявая, в третий раз за последние полчаса озвучивая мои мысли.

В том же зале

У Рыжа лиловые глаза, почти такие же, как и мои собственные. У него рыжая шерсть, так похожая на цвет волос моего тамана, и острые кошачьи клыки, сильно смахивающие на зубной набор Лин. Когда я чешу его или глажу, керс довольно жмурится и мурлычет, подставляя мне под руку то спину, то голову. И я знаю, что это правильно. Что именно так делают кошки независимо от их габаритов. Но видеть огромного урчащего ящера, который тычется то одной, то другой мордой в бок нашей новой знакомой и щурит от удовольствия желтые глаза, когда хозяйка проводит лапой по чешуйчатому лбу, – это, признаюсь, было странно.

Как рассказала за ужином Лин, она и ее приятель «змей Горыныч» обитают в Итировых подземельях вот уже двенадцать лет. Ровно с того дня, как после целого года всевозможных испытаний Нифелин-11 благополучно сбежала от своих создателей, прихватив заодно из соседней лаборатории и тестовый образец усовершенствованной орны. Собственно, благодаря этому образцу побег Лин и стал возможен.

В отличие от ящеров первого и второго поколений, Синь был значительно сильнее, хитрее и, что главное, умнее. Нифелину, способному устанавливать ментальный контакт не только с мечеными вроде меня, но и с существами, гены которых присутствовали в ней самой, подбить орну на авантюру большого труда не составило. Интеллектуально развитому зверю быть лабораторной крысой хотелось не больше, чем его сообщнице, тем более тесты, которым подвергались опытные образцы, сложно было назвать гуманными. С тех пор эта парочка и вместе: темно-синий огромный ящер и химера-хамелеон.

– Но если эти… – я задумалась, не зная, как правильно назвать ученых, под руку которых все мы попали, – гады настолько сильны и технически подкованы, как же вам удалось столько лет от них скрываться?

– Мне вот тоже интересно, – пробормотал подозрительно молчаливый Рил, который с момента нашего прихода во владения Лин вел себя тише воды и ниже травы: не грубил, не лез с вопросами, не пытался вернуть нас на прежний маршрут… вообще ничего не делал, только парил над плечом напарника, озирался по сторонам и слушал. Мои опасения, что элементаль сдаст своим хозяевам место, где прячется одиннадцатый нифелин, химера мысленно отмела, сказав, что эта ее «конспиративная квартира» одна из многих.

– Поначалу было трудно, – пожав плечами, ответила Лин, – но, к счастью, за год бесконечных опытов и физических тренировок я многому успела научиться. Мои мучители сами себе подложили свинью, научив меня выживать в любых условиях. Я ведь их совместный проект, единственный в своем роде, – криво усмехнулась собеседница. – Милашка, правда? – не скрывая сарказма, спросила она у нас.

Керр-сай чуть заметно улыбнулся, я вздохнула, почесав за ухом сидящего рядом Рыжа, а Надья согласно кивнула и продолжила гонять по тарелке скользкий гриб, сильно смахивающий на представителя земных опят. К грибам также прилагалось пюре из какого-то овоща, отдаленно похожего на картошку, да порция сочной зелени. И никакого мяса! Чему лично я очень порадовалась. На вопрос, откуда в подземельях растительная пища, хозяйка ответила, что места надо знать, и… замяла тему.

Мы сидели на широких каменных скамьях за большим каменным столом, на котором стояла каменная же посуда. Лин не только вырезала скульптуры из этого материала, она делала из него все: от аккуратных бортиков бассейна, в который по стене стекала вода, до похожей на пиалу чашки. И чем больше я видела вокруг, тем логичнее казалась мне давно возникшая догадка.

– У тебя ведь есть напарник – каменный элементаль, как у нордов, я права? – отодвинув в сторону пустую тарелку, спросила химеру.

Она восседала на большом каменном кресле, стоящем в торце стола, и, если бы не вытянутая мордочка и раздвоенный язык, то и дело мелькавший при разговоре, Лин напоминала бы сейчас именно льва. Необычного синего льва, который ведет с нами беседы и задумчиво поглаживает когтистой лапой с неожиданно тонкими пальцами одну из трех голов орны. Действительно милашка!

– Видишь ли, Лера, – немного помолчав, проговорила химера. – Нет у меня никакого элементаля…

– Но тогд… – начала было я, однако собеседница с нажимом продолжила:

– Нет напарника, – сказала она, в упор глядя на меня. – Потому что я сама… элементаль.

В пещере, чем-то похожей на уменьшенный обеденный зал Стортхэма, повисла тишина, которую перебивало лишь синхронное урчание на два голоса. Рыж наслаждался моей лаской, а Синь балдел под «рукой» своей хозяйки. Мы же все молча смотрели на Лин: я с непониманием, Керр с недоверием, а вивьера, которая, как выяснилось, большая фанатка сказок – с восхищением.

– Ну и что вы меня разглядываете, как эксклюзивный товар в витрине? – наконец не выдержала химера. – Я плод больной фантазии не менее больных на голову ученых, которые в кои-то веки, сойдясь в своих теориях, решили создать универсальное биологическое существо, способное стать вместилищем духа. Такого вот. – Она кивнула на обалдело смотрящего на нее Рила. У золотистого «солнышка» даже рот приоткрылся от услышанного.

– Ты… т-ты… это же ты, да? – заикаясь, затараторил «светлячок». – Ты та самая Мария! – выдал он и, шумно выдохнув, замолчал. Будто всем остальным было и так понятно, о какой такой Марии идет речь. Впрочем, одну Марусю мы уже видели на входе. Даже не одну, а множество.

– Маша – это ведь тоже ты, да? – сложив два плюс два, спросила я. – Маруся Савичева – иномирное имя. И если в тебе намешана куча всего от разных существ, то, может, и от нее частичка есть?

– Нет, не я. – Улыбка Лин напоминала оскал. Хотя им она в общем-то и была. – Маруся – моя подруга, которой, как я уже упоминала, больше не существует, – сказала химера, продолжая сверлить меня взглядом. И тут же в моей голове прозвучало: