Книга Необитаемый город - Дэн Уэллс

— Думаешь, он тебя предал?

— Нет, Майкл, дело не в этом… Это даже не предчувствие, а факт. Я это знаю так же четко, как собственное имя. — Она замолкает на секунду. — Люси Бриггс. — Голос у нее неуверенный, осторожный.

Я медленно киваю:

— Люси Бриггс.

Ее глаза от страха широко распахнуты.

На ней та же одежда, что и в прошлый раз, — черная футболка и черные джинсы. Пытаюсь вспомнить, выглядела ли она когда-нибудь по-другому, и не могу.

— Что происходит?

Потом меня осеняет, и в тот самый момент, когда я все осознаю, до нее тоже доходит. Вижу по ее лицу и знаю, что она читает мои мысли, а это означает, что я прав, но не осмеливаюсь сказать об этом вслух.

Ее голос как дуновение ветра.

— Я не существую.

Сердце разрывается пополам.

— Майкл, я — галлюцинация.

— Нет.

Она подходит ко мне:

— Никакой ночной уборщик меня сюда не впускал, это все игра твоего воображения, а уборщик — придуманное объяснение, чтобы придать всему удобоваримый вид, но оно не выдерживает критики, потому что нам отсюда не выйти.

Скрежещу зубами:

— Ты существуешь!

— Но ты знал это — в глубине души ты всегда знал. Все это игра воображения. И мне это известно, ведь я — часть тебя.

Слезы жгут глаза, я в бешенстве кричу:

— Ты существуешь!

Она приближается, обхватывает мое запястье, и я чувствую прикосновение, теплоту и давление, но не плоть. Заглядываю в ее глаза: отражение не такое, каким должно быть, — я там моложе, хорошо одетый, красивый и полузабытый. Искаженный образ собственных воспоминаний, идеализированное «я» в глазах идеальной женщины.

— Майкл, извини, пожалуйста.

— Как ты можешь извиняться, если ты не существуешь? — Я плачу.

Выворачиваю запястье из ее пальцев, сам хватаю ее за руку, но ощущение какое-то неправильное: масса, тяжесть остаются, но я понимаю, что они нереальны. Должно быть больше упругости. Вдруг что-то чувствую. В ее запястье должен прощупываться пульс, и стоило мне только подумать об этом, как он начинает биться. Разум, отчаянно хватаясь за фантазию, восполняет детали.

— Это не может быть реальным, — говорю я и тут же противоречу себе: — Ты должна быть реальной.

— Мне бы тоже этого хотелось.

— Ты не можешь не быть реальной! — кричу я. Она вздрагивает, выдергивает руку. — Я тебя вижу. Я тебя осязаю. Я чувствую твой запах.

— Извини, я существую только в твоей голове.

— Но ты умнее меня. — Размахиваю руками. — У тебя больший словарный запас, ты говоришь о людях, которых я не знаю. Разве это может быть игрой воображения?

— Ты много о чем слышал, — объясняет она, приближаясь мне. — Много чего видел, читал, и ты впитал все это как губка, и теперь оно заперто в твоем подсознании. А когда ты говоришь со мной, все это просто… выходит наружу. Ты, Майкл Шипман, не отдаешь отчета в собственном знании. Все это находится там, внутри тебя, и твой мозг по какой-то причине решил, что Люси Бриггс может помнить это, даже если этого не помнишь ты.

Сажусь на кровать. Люси кладет руку на плечо, и я знаю: ее рука здесь. Но еще знаю, что ее нет. Впиваюсь взглядом в ее лицо — идеально красивое, изящное и сильное одновременно. Живущая по соседству девушка, которая к тому же еще и супермодель. Смешно.

— Наверное, мне раньше нужно было догадаться, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой? — Я беру ее руку — мягкую, теплую, живую. — Идеальная женщина — умная, с чувством юмора, великолепная, ни с того ни с сего безумно влюбившаяся в полное ничтожество.

— Ты не ничтожество.

— Я бездомный пациент из психушки. Окончил школу, а потом социальная служба направила меня на тупую работу. Будь ты настоящей, ты бы нашла богатого бойфренда и жила бы в пентхаусе в центре города.

— У меня есть пентхаус в центре города.

— Потому что я выдумал его для тебя! Я такой одинокий глупый неудачник, что придумал для себя идеальную подружку.

— Майкл, послушай, я тебе помогу.

— Уходи!

— Если я и в самом деле существую только в твоей голове и помню то, чего не помнишь ты, может, я обнаружу и что-нибудь важное.

Я отворачиваюсь к стене:

— Оставь меня в покое…

— Доктор Ванек сказал, что твои галлюцинации могут быть основаны на реальных событиях, которых ты не помнишь, потому что не можешь залезть себе в голову. — Она становится передо мной, но я снова отворачиваюсь. — Майкл, я уже у тебя в голове. Если они здесь, то, может, мне удастся их найти!

— Черт побери, Люси, тебя нет!

— Конечно же я есть! — кричит она. — Для всех остальных меня нет, но для тебя я есть. Я могу мыслить. А это значит, что я существую.

— Мысли внушаю я, у тебя нет собственной воли.

— И это твоя идеальная подружка?

— Что? — Я снова смотрю на Люси, слезы блестят в ее глазах — мягких, печальных и бездонных, как колодцы.

— Если это правда, — говорит она, — если ты придумал свою идеальную девушку, то неужели ты создал ее такой слабой? Неужели она совсем безвольна? Неужели в ней нет силы? Неужели у нее нет своих мыслей?

Чувствую, как в очередной раз разбивается сердце.

— Конечно нет.

— Я тебя люблю, — произносит она и приводит новые аргументы. — Кто тебе велел держаться за работу каждый раз, когда хотелось уйти? Кто тебя убедил ходить на уроки по выработке навыков чтения? У меня есть собственная воля. Ты прекрасно знаешь, что не смог бы полюбить безвольного человека. Ведь ты понимаешь, что любовь — это не про то, как быть с человеком рядом, а про то, как сделать его лучше. Майкл, мы делаем друг друга лучше. — В ее глазах все еще стоят слезы: крохотные капельки воды, сверкающие, как бриллианты. — По крайней мере, дай мне попробовать.

— Майкл, как ты там — все нормально?

Бросаю взгляд над плечом Люси и вижу ночного охранника, входящего в палату.

— Тут были какие-то крики, — говорит он. — С тобой все в порядке, дружище? — Он делает шаг прямо в направлении Люси, и она отходит в сторону.

— Почему ты отодвинулась? — спрашиваю я, игнорируя охранника и поедая ее взглядом. — Если ты всего лишь галлюцинация, ты просто могла остаться на месте, а он бы прошел через тебя.

— С кем это ты говоришь?

— Твой мозг не позволяет мне делать ничего такого, что считает невозможным, — объясняет Люси, пожимая плечами. — Рассуждая логически, меня вообще не должно быть здесь одновременно с ним, поскольку данная ситуация подчеркивает тот факт, что я для него невидима.