Книга Западная Сахара. Преданная независимость - Елена Висенс

VI. Каждая веточка держит свою листву. Они не хотят взягь на себя обязательства, не хотят ранить и оскорбить всегда неудобного и коварного соседа. На земле есть лишний народ, среди прочих. Что такого есть на этой земле, чего так жаждет заполучить северный сосед и на что Мавритания и Алжир смотрят с украдкой? Кого на самом деле волнуют эти тысячи перемещенных лиц? Есть народ, который живет в пустыне и являет собой пример достоинства и борьбы. Есть перемещенный народ и почти забытый, который, к несчастью, заклеймен, хотя другие это отрицают. Народ который всем мешает. И их уже двое, сахарский и палестинский.

Хасан Алауи[67]

Сахара: смысл политического решения

Цепная реакция последовательных ответов алжирского руководства и лидеров Фронта ПОЛИСАРИО на объявление о докладе Кофи Аннана[68]по Сахаре никого не удивляет. Они вполне укладываются в логику паранойи, где отказ признать правду и справедливость дополняет демагогию. Достаточно было того, что Генеральный секретарь Объединенных Наций произнес фразу, которую все наблюдатели уже более четырех лет ожидали, наконец услышали и прокомментировали (она формулирует позицию, уже одобренную международным сообществом, всеми его составляющими — правительственной, парламентской и гражданской, а именно политическое решение для Сахары на базе переговоров), чтобы в Алжире была организована и срежиссирована волна возмущения, вовлекшая в свои вязкие уловки бывшего госминистра внутренних дел, чья озлобленность за свою страну, вероятно, совершенно не похожа на его гаев перед лицом победы разума в этом вопросе.

Это вряд ли можно назвать новостью, что предложение Кофи Аннана, отдавшего приоритет законности, спровоцировало такую ненависть со стороны Алжира. Но это на самом деле ставит вещи на свои места, иначе говоря, и одно из первых похвальных последствий состоит в том, что Организация Объединенных Наций возобновляет исполнение своей роли [посредника], и многие в какой-то момент даже стали опасаться, как бы она не была принесена в жертву на алтаре непонимания и путаницы. Следует это сказать: к чести Объединенных Наций и в первую очередь ее Генерального секретаря, ООН укрепляет позицию законности. Далее, поскольку речь идет о деле, которое не прекращает отравлять атмосферу и блокировать энергоресурсы стран Магриба, она осмеливается сказать правду тем, признанным жертвам или вдохновителям политического аутизма, кто сегодня упрекает Кофи Аннана.

То, что доклад Генерального секретаря ООН был обнародован за 48 часов до официального визита председателя Китайской народной республики Ху Цзиньтао в Марокко, есть свидетельство радостного события. Китай (мы больше не повторим это столько раз) прошел, если можно так сказать, через политические переговоры с Великобританией для возвращения отбитой когда-то у него территории Гонконга. И международное сообщество его на это побудило. Марокко сделало то же самое с Испанией, которая, в силу Мадридского договора от 14 ноября 1975 года, переуступила Сахару своему правопреемнику, Марокко. Именно в том же контексте, в конечном счете, Марокко и КНР подписываются, первый — на то, чтобы защитить свои права на возвращенные южные провинции, второй — на то, чтобы потребовать Тайвань, который является для китайского народа тем же, что Сахара для марокканского народа, — душа и больше чем символ. Именно поэтому формула расширенной автономии иллюстрирует наиболее реалистичное политическое решение, которое ООН защищает с убежденностью и аргументами в руках. И которое Китай и Испания поддерживают обоснованно.

Вспыльчивость в выражениях господина Мохаммеда Абдельазиза[69]вполне соответствует его обманутым надеждам перед лицом логики разума и права. С тех пор как его коммандитисты начали предаваться мечтаниям о вечном вымысле создания микро-государства и скроили ему костюм претендента на президентство, он видит себя в этом вымысле, думая, что сможет топтать международные нормы и просто пренебречь реальностью мира. Нет худшего «заговора», чем тот, который задуман против Королевства Марокко с созданием, ex nihilo, «беженцев Тиндуфа» и этого маскарада под названием «садр»,[70]который вертится как веретено. Полисарио, Мохаммед Абделъазиз, разве они существовали во времена, когда Испания колонизировала территорию, по поводу которой Марокко ясным образом выдвинуло ООН притязания на возвращение своих провинций? Где они были? В Марокко, ясное дело, и история это зафиксировала. А что до произнесенных им угроз возобновить агрессивные действия против нашей территории, он один будет нести за это тяжелую ответственность.

Мы возвращаемся, в конечном счете, в самое начало, на тридцать лет назад, чтобы вновь прожить подобную атмосферу. Мы вспоминаем, что в феврале 1978 года алжирская армия, действуя под прикрытием полисарио,[71]была открыто вовлечена в дикие агрессивные действия против местечка Амгала, затем, годы спустя, против Уаркзиза и только строительство по приказу Его Величества Хасана II защитной стены остановило набеги и нападения под лозунгом «права преследования». Что касается войны полисарио против Марокко, речь всегда шла и идет в основном о войне Алжира против Марокко. Ничего не поможет, все с этим согласны и поддерживают тот факт, что ключ к проблеме находится в руках Алжира.

Никто не виноват в том, что есть желание решить такой конфликт, если Марокко приветствует инициативу ООН. Но от того, что никакая другая опция, ни военная, ни путем проведения референдума, видимо, не выведет нас к решению. Все опции, включая референдум, который полисарио — и не стоит в этом ошибаться — саботировал, были обречены на провал, потому что они не снискали милость алжирских руководителей и их наемников. Оставалось политическое решение, основанное на переговорах, согласованное между всеми вовлеченными сторонами. Алжирское правительство должно еще выбрать, «вовлечено» ли оно, или оно просто «заинтересовано», настолько правда то, что прежде в этом отношении культивировалась серьезная и злополучная путаница, тем более что Алжир ставил сразу на всех лошадей.

И сегодня мы продолжаем задаваться одним и тем же вопросом: является ли Алжир вовлеченной стороной, и в каком случае он должен был бы участвовать в переговорах, как предлагает Кофи Аннан, очертя голову, то есть с открытым забралом? И не является ли Алжир заинтересованной стороной просто потому, что должен был бы оставить развязанными руки своим протеже из полисарио, поскольку Генеральный секретарь ООН приглашает именно Алжир приступить к прямым переговорам с Марокко для продвижения длительного политического решения? Иначе говоря, на деле, пусть дверь останется открытой для алжирского правительства, если только оно не впишется в процесс в будущем, тем более что Объединенные Нации одобряют реализацию политического решения и предлагают одним и другим достойный выход, который нам напомнил бы этот «мир храбрых», это историческое примирение между Францией генерала де Голля и Германией Конрада Аденауэра.