Книга Раны чести - Энтони Ричес

Бритт внезапно осознал, что он загнан в угол и теперь есть только два выхода — согласиться или умереть, и с открытым ртом смотрел на своего офицера.

— Да… центурион…

Фронтиний невесело улыбнулся, не отрывая взгляда от Антеноха.

— Хорошо. Очень хорошо. Буду с нетерпением ждать докладов о твоих успехах, рядовой Антенох. Надеюсь, ты выкажешь такие выдающиеся способности, что я забуду об этом эпизоде. Однако я все же приберегу острый шест у ворот…

Он повернулся, направляясь на свое место, и, проходя мимо Марка, тихо прошипел ему:

— Не растеряй свою удачу, центурион…

Марк развернулся к своему отряду, расправил плечи и посмотрел вдоль ряда внезапно замерших лиц.

— Хорошо, Антенох, возвращайся в строй. После тренировки мы обсудим твои новые обязанности. А сейчас давайте разберем то, что вы видели. Существует несколько основных техник ближнего боя, в которых вы сегодня попрактикуетесь…

Морбан ухмыльнулся долговязому солдату, стоящему рядом с кислым лицом:

— Сынок, ты должен мне полтинник. Я, наверное, просто позабыл упомянуть, что наш новый центурион служил одним из телохранителей императора, прежде чем попросился сюда, своими глазами посмотреть на синеносых. Не бери в голову, ты все равно потратил бы эти деньги на шлюх, так что, в конце концов, они окажутся в том же кошельке. Правда, шлюхам придется покрепче потрудиться!..

После построения Дубн отволок Антеноха на квартиру Марка и затолкал побежденного солдата в комнату. Марк ждал, сидя на стуле и держа на коленях обнаженный меч. Он кивнул оптиону, и тот пихнул солдата на середину комнаты. Ставни были прикрыты для защиты от дождя и холода, и при свете пары масляных ламп лицо молодого центуриона казалось задумчивым и угрожающим. Антенох уставился на Марка и оскорбительно подбоченился. Огромный оптион оскалил зубы, насмешливо и угрожающе, и снял с пояса кинжал.

— Схожу, заострю шест у ворот. Он будет тебя ждать.

Уходя, он посмотрел на Марка и покачал головой.

— Не доверяй ему. Держи меч наготове.

Когда дверь закрылась, Марк засунул руку под тунику и достал кинжал бритта. Антенох взял клинок из протянутой руки, долгую минуту разглядывал лезвие, а потом посмотрел на Марка.

— Прикидываешь, стоит ли еще раз попытаться воткнуть эту штуку мне под ребра?

Бритт помолчал и, поджав губы, спрятал кинжал на привычное место.

— Нет.

— Потому что я спас тебя даже после покушения на убийство?

— Нет.

— Тогда почему?

— Не думаю, что смогу подобраться достаточно близко… Они придумали для тебя прозвище, вся эта шваль, они всегда дают прозвища офицерам. Сегодня утром ты должен был стать Сопляком. А теперь ты Два Клинка!

Антенох выплевывал слова. Марк спокойно улыбнулся.

— Два Клинка? Как гладиатор? Могло быть и хуже.

Антенох прищурился.

— По слухам, ты сынок богатея, достаточно глупый, чтобы пожелать какое-то время провести в нашей глуши.

— И ты будешь поощрять эти слухи, если хочешь стать моим писарем…

Бритт немедленно ощетинился.

— Твоим писарем? Да пошел ты!

Марк откинулся на спинку и рассмеялся, потом побарабанил по рукояти меча.

— Присядь, Антенох, и задумайся на минутку. — Подождал, пока мужчина не усядется мрачно на кровати. — Ты явно образован, хорошо говоришь на чужом языке. Ты наверняка был управляющим у какого-то местного чиновника или торговцем, а не простым солдатом у Вала, в милях от приличной еды и женщин, которым не нужно платить. Что случилось?

— Не лезь не в свое дело!

— Давай, рассказывай, чему это может повредить? Я не поделюсь твоей историей с другими.

— Ты расскажешь Дубну, он скажет Морбану, а тот…

— Даю тебе слово. У меня немного иных ценностей, поэтому мое слово кое-что значит.

Спокойный ответ заставил Антеноха замолчать намного быстрее, чем любые громкие приказы. Как ни странно, воспоминания смягчили выражение его лица.

— Когда я был еще мальчишкой, после смерти матери, меня принял торговец шерстью. Он воспитывал меня как сына, вместе со своими детьми. Я никогда не знал отца, хотя не раз задумывался, не был ли внебрачным сыном этого торговца? Учился читать, писать, правильно говорить. Надеялся однажды занять какое-то место в его деле, пока мой «брат» не вбил себе в голову, что отец любит меня больше, чем его. Он настраивал старика против меня, медленно, но верно, пока я не оказался на улице с горсткой монет и «пожеланиями удачи». И тогда… решил получить то единственное, чего они никогда не смогли бы купить за все свои деньги: стать римским гражданином. Я думал вернуться к ним — офицером, конечно, — когда мне исполнится двадцать пять, и прикрикнуть на них, граждан второго сорта в собственной стране. Да поможет мне Коцидий, как я был глуп!

— А теперь ты застрял здесь.

Антенох поднял голову, его глаза покраснели.

— Считаешь себя умным? Единственная разница между нами в твоем звании, центурион, раз тебе некуда было больше идти, кроме как в самую задницу собственной империи!

И вновь Марк инстинктивно выбрал спокойный ответ, разрядивший гнев бритта:

— Это делает нас скорее союзниками, чем врагами. Будешь ли ты работать со мной, или против меня? Ты мог бы стать первоклассным писарем центуриона, а после небольшой полировки — одним из лучших мечников когорты. Кроме того, мне может понадобиться человек, способный прикрыть мне спину…

Он умолк, исчерпав свои способности к убеждению и мудро решив, что нервирующее молчание лучше пустой болтовни. Антенох поднял взгляд, его лицо окаменело.

— А если откажусь, ты отдашь меня этому ублюдку Фронтинию? Какой же у меня выбор?

Марк решительно помотал головой:

— Нет, выбор за тобой. И потом, я не стану сваливать на других грязную работу. Слушай, мне нужен человек, которому я смогу доверять в рукопашной и не бояться, что он попытается воткнуть мне нож в спину. А что нужно тебе?

Бритт отвечал медленно, думая вслух:

— Мне нужна возможность перестать быть дикарем, как эти дураки обозвали меня. Я хотел бы выучить пару трюков вроде тех, которыми ты побил меня утром. И чтобы этот гад, Дубн, хоть немного уважал меня, а не смотрел как на грязь, приставшую к башмакам… — Антенох расчетливо посмотрел на Марка. — А как насчет жалованья?

— Плата стандартная, но я сделаю тебя старшим солдатом. До тех пор, пока ты будешь моим человеком, тебе больше не придется месить лопатой дерьмо.

Антенох скорчил рожу и кивнул.

— Ладно, мы договорились… но тебе, центурион Два Клинка, следует помнить об одной маленькой детали.