Книга Гостья из тьмы - Тамара Маккинли

Через несколько часов Дженни проснулась вся в поту, пытаясь сообразить, где находится. Солнечный свет разогнал призраки; судя по звукам из окна, вокруг кипела реальная жизнь. Она решительно встала, завернувшись в простыню.

– Замечательно! Веду себя как ненормальная, – пробормотала она.

Дженни пошла в ванную, но по дороге услышала, как кто-то в кухне гремит посудой, и приоткрыла дверь. Симон стояла у плиты с чайником в руках. Увидев Дженни, она нахмурилась.

– Вы не съели завтрак, – сказала она строго.

– Я не хотела есть, – сухо ответила Дженни, ей не нравилось, что Симон заставляет ее чувствовать себя провинившимся ребенком.

Симон все-таки уговорила ее съесть тарелку супа, и Дженни почувствовала себя гораздо лучше. Когда она вышла во двор, волосы ее еще были мокрыми после душа, но приятно холодили шею. Она обратила внимание на суету у стригальни. Сезон стрижки был в самом разгаре, и ей стало любопытно, изменилось ли что-нибудь с тех пор, как она жила в Валуне.

Стригальня в Чуринге была самым большим зданием во дворе. Она стояла на высоком фундаменте, поэтому к входам вели деревянные скаты. Вокруг нее в воздухе стояла пыль. Люди суетились вокруг овец, направляя их в здание, где они вливались в узкие ходы лабиринта внутри помещения.

Дженни постояла, наблюдая знакомую с детства картину. «Ничего не изменилось, но, наверное, работать по старинке всегда лучше», – подумала она и вошла в стригальню. По дороге ей попались промывочные чаны, куда уже выстриженных овец окунали для дезинфекции. Сильные, уверенные руки вылавливали овец, вытирали, делали уколы и отправляли в загоны. Работа была тяжелой, но все казались довольными. Некоторые из работников успевали поднять глаза и поздороваться с ней.

Дженни кивала в ответ и улыбалась. «Все-таки они не игнорируют меня, – думала она, – хотя наверняка не могут понять, какого черта я тут делаю. К Питу относились бы совсем иначе. Он бы знал, что делать и о чем говорить с ними. Чувствовал бы, в чем они нуждаются и чем им помочь…» Дженни вздохнула. С женщинами не очень считаются в этих местах, а ее успешная карьера художницы здесь никого не волнует.

Ноги вынесли ее в самое сердце стригальни, где проходила стрижка овец, а шерсть сортировалась и складывалась в тюки. Здесь кипела самая трудная работа. На огороженной площадке, втрое больше, чем в Валуне, было шумно. Гудели электрические ножницы, двадцать стригалей, голые по пояс, с согнутыми спинами, стригли зажатых между коленями овец. Смешанный запах шерсти, ланолина, пота и дегтя перенес ее в детство, как будто не было нескольких лет жизни в Сиднее. Сунув руки в карманы, Дженни подошла поближе и молча наблюдала за стрижкой.

Трое мужчин за длинным столом сортировали новую шерсть, раскладывая ее по цвету и качеству, чтобы потом связать в тюки и отправить в грузовиках на станцию. Это была ответственная работа, на которую ставили самых опытных работников – от них зависела репутация фермы и будущие прибыли. Дженни совсем не удивилась, увидев среди них Брета Уилсона. Он, как и остальные мужчины, был без рубашки, белые молескиновые брюки съехали на бедра, его широкие плечи и мускулистая грудь блестели от пота, густые непокорные черные кудри падали на лоб и закрывали сзади шею.

Брет Уилсон на вид был типичным героем любовных романов – высокий красавец с демонической внешностью, молчаливый и сильный.

«Хорошо, что здесь нет Дианы, – подумала Дженни. – Она обожает мужчин с такой внешностью. Брет не успел бы оглянуться, как оказался бы с ней на полу, на одной из марокканских циновок». Представив себе эту картину, Дженни почему-то вздрогнула и отвернулась от Брета.

Через несколько секунд что-то изменилось вокруг. Она не сразу поняла, в чем дело, но наступившая тишина заставила ее оглядеться. Все стригали остановили работу и строго смотрели на нее. Она поежилась. Что она такого сделала, почему они так смотрят?..

Брет решительно подошел к ней, молча схватил за руку и вывел из стригальни под суровыми взглядами остальных работников.

– Как вы смеете?! – зашипела она, вырвав руку. – Что, черт возьми, вы себе позволяете?!

Серые глаза буравили ее злым взглядом.

– Вы что, не знаете, что женщинам нельзя появляться в стригальне? Это плохая примета!

– Что?.. – задохнулась она, не находя слов от изумления.

– Что слышали! Держитесь отсюда подальше.

– В любом случае… как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?

Дженни задыхалась от ярости. Она знала, что все в стригальне прислушиваются к их разговору. Во дворе стояла удивительная тишина.

– Я управляющий фермой, и мое слово является здесь законом для всех. И на вас это тоже распространяется, неважно, хозяйка вы или нет. Стригальня – не место для женщин. Только из-за них здесь происходят несчастные случаи, – строго сказал он, развернулся и скрылся в стригальне.

Дженни очень хотелось вернуться в стригальню и при всех ответить ему, как полагается, но она понимала, что это только унизит ее еще больше. Засунув руки в карманы и поднимая ногами пыль, она решительно направилась к выгону. «Негодяй! Кем он себя возомнил, черт возьми?!» Из всех самых наглых, отвратительных мужчин, которых она встречала в своей жизни, этот был самым противным!

Лошади в загоне на миг оторвались от травы, удивленно повернув к ней головы. Дженни взобралась на забор и сидела, невидящим взглядом уставясь в траву. Гнев ее постепенно остывал, мысли приходили в порядок.

«Что со мной происходит? Я ведь обычно такая спокойная и умею держать себя в руках, – думала Дженни. – Почему я позволяю Чуринге так на меня действовать? Почему мне так не терпится вернуться к дневникам и к тайне надписи на могиле?..»

Дженни вдруг показалось, что настоящая причина ее приезда сюда совсем не поиски решения, как жить дальше без Пита и Бена, а дневники несчастной четырнадцатилетней девочки, которые ей надо прочесть. Мороз пробежал у Дженни по коже. Хотела бы она никогда здесь не появляться! Вместо отдыха и решения своих проблем Чуринга подбросила ей чужие.

Дженни спрыгнула с забора и побрела во двор, где вовсю кипела работа. В конце концов ноги привели ее к собачьему питомнику.

Недавно родившиеся щенки были очаровательны – блестящие глазки, расползающиеся в разные стороны слабые лапки, торчащие вверх огрызки хвостов. Она подняла одного из них и поднесла к лицу. Он тут же лизнул ее шершавым языком в щеку, и Дженни рассмеялась. Только детеныши животных могут так быстро менять настроение людей.

– Немедленно верните щенка на место! – раздался крик Брета.

Дженни похолодела и почувствовала, что с нее достаточно.

– Это не стригальня, не правда ли, мистер Уилсон? Я имею право здесь находиться и положу щенка тогда, когда сочту нужным!

– Это вам не комнатные собачки, которых можно гладить. Это служебные собаки, которые должны стать хорошими пастухами. Если вы их разбалуете, они не будут слушаться. А таких собак здесь отстреливают.