Книга Дневник стюардессы - Мариса Макл

Я знаю массу людей, которые не устают повторять, что это просто чудесно — вернуться домой к обеду. Остается масса времени! Можно пойти по магазинам, поработать в саду и переделать еще кучу дел. Но я не верю этому. Не могу понять, как люди могут работать после возвращения из рейса? К тому моменту как я доползаю до дома, у меня лично не остается никаких желаний и сил. Единственное, что я могу, — устроиться на диване перед телевизором и намазать лицо кремом.

Я только-только вышла из душа, завернувшись в полотенце и с мокрыми волосами, когда раздался сигнал домофона. От неожиданности я подпрыгнула, выругалась и подошла к окну. Высунулась, вывернув шею чтобы увидеть подъезд. Кто это, черт возьми?

О нет! Такси у подъезда! Но я еще не одета, не накрашена и не выпила даже чашку кофе! Ну за что мне это, а? Я мокрая и злая, который час вообще? Почему надо так мучить человека?

Я высовываюсь из окна, и холодный воздух щиплет мою голую кожу. Машу водителю. Он с готовностью поднимает голову, ухмыляется и таращится, но полотенце плотно укрывает меня чуть ли не до шеи, так что развлечься ему не удастся.

— Можно мне еще десять минуток? — жалобно вопрошаю я голосом маленькой девочки.

— Нам нужно еще троих по дороге забрать! — кричит в ответ водитель. — Так что поторапливайтесь.

— Я постараюсь!

Я ныряю обратно и мечусь по комнате, разыскивая туфли и колготки. Слава Богу, хоть форма отглажена и готова! Вчера вечером у меня было предчувствие, и я отутюжила ее заранее.

Я оказалась в машине ровно через восемь с половиной минут. Волосы мокрые, и я не успела накраситься, но это не страшно. По дороге мы наверняка несколько раз постоим у красных светофоров, и за это время я успею накрасить глаза и губы. До аэропорта ехать минут двадцать, но поскольку нам нужно забрать других сотрудников, то поездка растянется и займет минимум сорок минут. Каждый раз, совершая эту принудительную экскурсию по городу, я начинаю мечтать о собственной маленькой машинке. Тогда я смогла бы добираться до работы по прямой и в гордом одиночестве. Но и во владении собственным автотранспортом есть минусы. Во-первых, от парковки до входа в терминал идти минут десять, что не при всякой погоде приятно. А во-вторых, зимой после длительной отлучки машину можно и не завести. Так что, если подумать, минусов тут не меньше чем плюсов, а потому я скорее всего по-прежнему буду пользоваться транспортом компании.

Мы тормозим возле дома в Драмкондре, где живет девушка, работающая на регистрации пассажиров. Такси остановилось под фонарем. Не теряя времени, я достаю крем-пудру и наношу на лицо тон. Зеркальце маленькое, и толком ничего не видно, но, надеюсь, я не оставила незакрашенных участков на шее и подле ушей. Нет ничего хуже, чем загорелое лицо и контрастирующая с ним белая шея! Следующая остановка в Глазневиие, и я выхватываю коричневый карандаш и подвожу брови.

В Сантри я крашу губы и вдеваю в уши пару простых сережек-гвоздиков. Правилами авиакомпании запрещено носить серьги любой другой формы. Ну вот, теперь я выгляжу как человек!

В аэропорту я сразу же отправляюсь в зону отдыха для персонала и первым делом проверяю свою ячейку для почты, но она удручающе пуста. Сегодня мы летим на аэробусе «А320», и хочется надеяться, что команда и девочки подберутся приятные. Вспомнив о Дэнни, я в отчаяния молюсь, чтобы его не было в составе экипажа. Я не хочу с ним встречаться. Пока я к этому не готова. Он не давал о себе знать с момента нашей последней встречи в Испании, и я не обманываюсь на его счет. Совершенно очевидно, что никаких нежных чувств он ко мне не испытывает, и мне требуется время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Теперь пора на инструктаж. Дверь в кабинет уже закрыта, и я тихонько заглядываю в щелочку, чтобы убедиться, что не перепутала комнаты. И первое, что я вижу, — прямую спину и аккуратно уложенный пучок Сильвии Сэвидж. У меня падает сердце. Матерь Божия, ну почему? Почему именно на моем рейсе? В нашей авиакомпании, наверное, тысячи экипажей, как же так получилось, что именно я лечу с этой каргой? Почему мне так не везет? Это какая-то жестокая шутка судьбы, рока или я не знаю кого. Интересно, знает ли она о нас с Дэнни? Хочется надеяться, что нет. Все же в его возрасте он вряд ли беседует по душам с мамочкой, рассказывая ей о своих девушках. Интересно, старая вешалка в курсе, что скоро ей предстоит стать бабушкой?

Я быстренько занимаю свое место, вежливо киваю и улыбаюсь коллегам. Увидев меня, Сильвия морщится и выглядит ужасно недовольной. Само собой это не добавляет мне ни уверенности в себе, ни хорошего настроения.

— Господи, кто надушился какой-то гадостью? — скрипит Сильвия. — Пахнет словно ароматизатор для туалетов, у которого к тому же срок годности кончился! Скорее откройте кто-нибудь окно!

Черт, духи, наверное, мои! Я хорошенько побрызгалась перед выходом из дома, но признаваться в этом не собираюсь.

— Сто раз говорила и повторяю еще раз для самых непонятливых, — разоряется карга, — недопустимо использовать по утрам сильный парфюм! Это плохо влияет на самочувствие пассажиров!

— Я молча разглядываю пятнышко на полу. Ну почему все плохое всегда случается именно со мной? Ведь я сегодня первый день вышла на работу! И вообще, я не верю, что духи настолько плохи! Я их купила лет пять назад в Майами. Была как раз распродажа, и в магазине такие корзинки, наполненные всякой всячиной… Стоило все это богатство то ли пять долларов, то ли десять… Да, наверное, это не самые дорогие духи. Так что, может, запах за пять лет несколько изменился. Но ведь никто пока не умер, и не надо делать вид, что это химическое оружие!

Самолет битком набит, поэтому работы предстоит много. Рейсы на Лондон почти всегда такие — народу полно и работы невпроворот, зато время летит незаметно.

Мы — стюардессы и пилоты — идем по взлетному полю, и холодный ветер злобно кусает мои коленки. Поднимаемся по трапу. Только-только успели пересчитать завтраки, включить печки, разложить по серебряным ведеркам лед и рассовать газеты в кармашк кресел. И вот уже первые пассажиры поднимаются на борт, и мы тянем бесконечную литанию:

— Доброе утро! Ваш посадочный талон, пожалуйста! Люди рассаживаются целую вечность. Они снимают и аккуратно сворачивают куртки, убирают верхнюю одежду и ноутбуки в верхние отделения. К счастью, я сегодня работаю в хвостовой части салона, и пока до меня кто-нибудь доберется, пройдет некоторое время. Я успеваю сделать себе обжигающе-горячий кофе. А потом рассказываю по интеркому о запасных выходах и прочих мерах безопасности.

Вскоре все расселись, и я беру демонстрационный набор, чтобы наглядно показать пассажирам, как именно они должны действовать, если что-нибудь случится и нам придется приземляться на воду. Обычно никто не интересуется демонстрацией (хотя не исключено, что в один далеко не прекрасный день они об этом сильно пожалеют). Но сегодня у нас целая группа японцев, они полны энтузиазма и таращатся на меня так, словно я голливудская дива и показываю им что-то на редкость занимательное. Мне даже хочется поклониться в конце своего выступления.