Книга Принцесса на выходные - Маргарет Ньюман

Слова «до тех пор, пока…» крепко засели в его мозгу. Что она имела в виду? Когда он извинится? Он уже извинился. Продаст компанию? Это сложнее.

Кейн подумал, что если бы он повел себя правильно, то Сильвия осталась бы с ним. Если бы он не использовал ее для получения информации. Самое смешное заключалось в том, что ее сведения сыграли не такую уж большую роль. Он вполне мог обойтись и без них. Заплатил бы немного больше и не мучился сейчас.

Он пытался забыть о ней, но это было невозможно, это было все равно что перестать дышать. Что в ней такого особенного, что не дает ему выбросить ее из головы? В три часа утра Кейн вынужден был признать, что крепко застрял на крючке у женщины, которая, видимо, никогда не сможет простить его.

Ему не хотелось вставать и идти на работу. Самым большим удовольствием для него все эти годы было заниматься любимым делом. Сильвия лишила его и этого.

Он обхватил голову руками, понимая, что обвинять Сильвию — это не самый лучший выход, Как бы она ни вела себя, он не имеет права жаловаться. Сам виноват во всем.

Так, надо поскорее закончить работу в этой компании, передать все дела Майклу Болтону и выбираться отсюда. Может быть, если он не будет видеться с ней, он сможет ее забыть. Он встал, полный решимости провести сегодняшний день, выбросив Сильвию Эванс из головы.

Первый раз Кейн нарушил свое решение, когда пошел в душ. Нарушал он его и тогда, когда одевался, пил кофе, ехал на работу, просматривал утреннюю почту и разговаривал с Майклом Болтоном. Сильвия продолжала преследовать его.

Если так пойдет дальше, он просто лишится разума. Майкл и так уже как-то странно на него смотрел. Он даже спросил Кейна, здоров ли он. Кейн и вправду плохо себя чувствовал. Из-за одного маленького слова «пока…».

Пока…

Как надоедливая песня, засевшая в мозгу, это слово крутилось в сознании уже сотый раз. И все же, несмотря на все свои аналитические способности, Кейн не мог понять, что Сильвия имела в виду.

Он посмотрел на часы. Уже три. Он не спал тридцать два часа. Горло першило, мышцы болели, а боль в шее беспокоила его уже несколько дней. Что-то нужно делать. Кто-то должен уступить, и это будет не он.

Кейн встал, решив покончить с этим раз и навсегда. Сильвии придется объясниться. Он стал одним из самых богатых людей в Портленде именно потому, что не позволял никому манипулировать собой.

Он быстро вышел из кабинета, и с каждым шагом его решимость крепла. Может, Сильвия и имела какое-то право отомстить ему, но хорошего понемножку. Если она сказала «а», ей придется сказать и «б». Игра закончена.

Дверь в кабинет научно-исследовательского отдела была раскрыта. Все четверо сидели за своими столами. Сильвия выглядела свежей и собранной.

Наверное, она хорошо выспалась, так как ей не приходилось думать обо мне, с досадой подумал Кейн. Обидно.

Пока Кейн не увидел Сильвию, он надеялся, что она страдает так же, как и он. Понимание, что это вовсе не так, далось ему нелегко. Опять он оказался в дураках. Что-то в последнее время это становится у него привычкой. Он еще ни разу не оказался прав в своих догадках по поводу Сильвии.

— Чем могу служить?

Кейн обернулся, вежливый вопрос Мьюриел прервал решение головоломки.

— Мне нужно поговорить с Сильвией.

Сильвия не смотрела в его сторону и продолжала писать. Он какое-то время подождал (не слишком терпеливо), пока она закончила предложение и небрежно повернулась к нему. Черт побери! Она выглядела такой спокойной и прекрасной.

— Да, мистер Бредли?

— Мне нужно поговорить с вами наедине.

Она пожала плечами, как будто для нее это было абсолютно неважно. Подожди, уговаривал он себя, не пори горячки, пока нет причин для паники. Может, она просто делает хорошую мину при плохой игре.

— Мьюриел, я закончу этот проект, когда вернусь.

Мьюриел перевела взгляд с Кейна на Сильвию и обратно. Выражение ее лица не выражало ничего.

Кейну опять пришлось подождать, пока Сильвия, не торопясь, встанет из-за стола и подойдет к нему. Затем они вышли в коридор.

Он не говорил ничего, пока они не отошли от отдела. Кейн вовсе не хотел, чтобы ее приспешницы были в курсе их разговора. Затем он повернулся к ней, готовый к нелегкой борьбе.

— Что ты хотел? — спросила она, как будто | вчера вечером ничего не произошло.

— Я хотел поговорить с тобой.

— Ну так говори, — сказала она, улыбаясь как-то слишком уж жизнерадостно.

Кейн выругался про себя, слишком поздно подумав о том, что нужно было заранее спланировать разговор, продумать, какие аргументы она может выдвинуть и что он может сказать в ответ. В своем нынешнем состоянии он был не очень красноречив.

— Прошлой ночью…

Она зарделась. Ну, по крайней мере, хоть какая-то реакция. Он вздохнул с облегчением, но внезапно ему в голову пришло, что он ведь не знает толком, что означает этот румянец. Может, ей неловко оттого, что он поцеловал ее вчера? Может, она сожалеет об этом? Или воспоминания об их ночи в Сан-Франциско заставили ее покраснеть?

— Прости, — сказала она, немного наклоняя голову вправо и глядя поверх его головы. — Я не очень хорошо вела себя вчера.

Ну наконец-то она признает, что оставить его одного вчера было жестоко и несправедливо.

— Я ушла, не поблагодарив тебя за великолепный ужин.

Кейн раскачивался на каблуках.

— О чем ты говоришь? Плевать на ужин.

Ее глаза удивленно расширились.

— Я тебя чем-то обидела? Я просто хотела быть вежливой!

— Мне сейчас вовсе не до вежливости. Я хочу наконец получить ответ на свой вопрос, — обрушился на нее Кейн.

— На какой вопрос?

— Что ты имела в виду, говоря «пока»?

— Что? Я никак не пойму, о чем ты.

Он почувствовал, как гнев закипает в нем.

— Ты все прекрасно понимаешь.

— Да нет, я уверяю тебя, — чересчур искренне проговорила она.

— Это поможет тебе вспомнить?

Он подошел к ней совсем близко и положил ее руку туда, где она лежала вчера, на заметно напрягшуюся плоть.

Щеки Сильвии стали пунцовыми. От смущения она смогла пролепетать только одно слово:

— Кейн!

— Да, так меня зовут. Ты наконец меня вспомнила? Теперь ты, наверное, вспомнишь, что ты делала вчера и что говорила.

Сильвия кивнула, убирая руку. Кейн отпустил ее. После того как прошел приступ гнева, он и сам был шокирован тем, как вел себя.

— Прости, я не должен был так поступать. Я вообще не собирался прикасаться к тебе.