Книга Неповторимая Габи - Кэтрин Распберри

Габи ушам своим не верила: и это та самая Милли, из-за которой она месяц назад чуть шею себе не сломала!

Милли с самого начала невзлюбила Габриэль. Еще бы: Милли работала в кабаре уже несколько лет, а так и оставалась пятой танцовщицей слева. И это несмотря на то, что и Ларри, и Джерри успели неоднократно познать прелесть ее любви. А тут заявляется девица, утверждает, что она похожа на Галлахер, и ей тут же – бац! – и сольный номер.

Как-то раз Милли подкараулила Габи в коридоре.

– Ну и кто из них, гадина? – процедила она, притискивая Габи к стене и угрожающе приблизив к ее лицу свои длинные ногти, покрытые кроваво-красным лаком.

– Что с тобой, Милли? Ты о чем? – растерялась Габриэль. Они были примерно одной комплекции, но Габи оказалась не готова к подобному натиску.

Милли противно расхохоталась.

– Не строй из себя невинную овцу. Ты прекрасно поняла, о чем я. С кем из хозяев ты переспала, чтобы получить этот номер – с Ларри? Или Джерри? Или с ними обоими?

Габи рассмеялась в ответ.

– Я не пользуюсь такими методами, Милли. И зря ты злишься. Я не виновата, что уродилась похожей на Сандру. И не завидуй мне: если бы ты знала, сколько горя мне причинило это сходство прежде, чем начало приносить дивиденды!

– Я? Завидую? – Милли расфыркалась, но демонстрировать Габи свой вульгарный маникюр прекратила. – Тебе, что ли, кошка драная? Просто я выскочек не люблю.

Она развернулась и направилась в гримерную, на ходу продолжая бормотать себе под нос:

– Было бы, кому завидовать…

Габи изо всех сил постаралась выкинуть этот неприятный инцидент из головы, но Милли на этом не успокоилась.

Во время вечернего представления, когда Габи спускалась по лестнице, проходя через живой коридор танцоров, мысок туфли Милли неожиданно возник там, где в тот момент ему было совершенно не положено находиться: между платформой и каблуком обуви Габриэли…

Габи, которая элегантно шествовала, улыбаясь во весь рот, как ее долго и нудно учил Ларри, почувствовала, что теряет равновесие и вот-вот полетит вниз головой с четырехметровой высоты.

Доли секунды на принятие верного решения… Мир словно замер, под барабанную дробь ее сердца ожидая развязки.

Габи с детства знала, чего нельзя делать при падении, а что – необходимо. Ведь какую бы науку ты ни постигал – кататься на коньках, ездить на лошади или танцевать – тебя первым делом учат правильно падать, чтобы обойтись без серьезных травм.

Обычный человек в такой ситуации инстинктивно – и совершенно напрасно! – выкинет руки вперед, словно это может помочь удержаться за воздух. Спортсмен, падая, сгруппируется, чтобы конечности не пострадали, а тренированный мышечный корсет защитил кости.

Но ведь речь шла об актрисе! Девушке, на которую смотрел весь зрительный зал! И главное правило для артиста – даже ценой своего здоровья не сорвать представление.

Габи не могла себе позволить клубком скатиться вниз по ступеням на глазах у публики. Падать – так падать красиво!

Заваливаясь вперед, она резким движением распростерла руки в стороны, как крылья, уповая на близость шеренг танцоров справа и слева от нее. Теперь жизнь Габи зависела лишь от одного. От профессионализма ее товарищей.

И они не подвели! Моментально сориентировавшись в обстановке, двое танцоров-мужчин подхватили ее под плечи, еще двое придержали за бедра… И в такт музыке Габи снесли вниз в позе пловчихи… или золотой рыбки, поскольку в тот день она выступала в платье цвета презренного металла.

Может быть, на долю секунды лицо Габи и исказилось от ужаса, но этого не заметил никто из зрителей. Она продолжала лучезарно улыбаться и, ощутив под ногами твердыню пола, обыграла импровизированный образ: сделала руками несколько волнообразных движений, изображающих колыхание плавников…

Публика была в восторге от красивого акробатического этюда…

Вспоминая об этом, Габи содрогнулась. Ужас, который она испытала в тот момент, был посильнее того, что настиг ее когда-то на балконе у Айдена. И будь Габриэль обычной девушкой, она бы никогда в жизни больше не ступила на злосчастную лестницу, обходя ее стороной за добрую милю.

Но, в отличие от случая с балконом, в кабаре Габи была на работе. На сцене она не могла позволить себе того же, что и в жизни, – бояться, быть слабой…

Как бы то ни было, каждую пятницу она продолжала спускаться по той же лестнице чуть более осторожно, но без сомнений.

В отличие от публики, ее коллеги сполна оценили ситуацию! После шоу Габриэль сидела за столиком в зале, опустевшем после ухода зрителей, и медленно приходила в себя, а вокруг нее толпились сочувствующие и просто любопытные: всем хотелось посмотреть на девушку, бывшую на волоске от смерти.

– Какого черта там произошло?! – бесновался Ларри, которого чуть инфаркт не хватил, когда он увидел из-за кулис, что Габи находится на волоске от перелома черепа.

– Ну расскажи мне, девочка, как такое могло случиться? – нервно теребя бороду, вопрошал Джерри, которого известие о том, что едва не погибла одна из лучших солисток шоу, застало в офисе, и все же он разволновался так, словно наблюдал ужасную картину собственными глазами. – Тебя кто-то толкнул?

– Я даже догадываюсь кто! – Ларри в упор уставился на позеленевшую Милли.

Теперь взгляды всех присутствующих перебегали с Милли на Габи и обратно.

Габи тоже посмотрела в сторону обидчицы. Ее все еще трясло – напряжение, маскируемое до конца шоу, теперь выплеснулось наружу. Едва оказавшись за кулисами, она разревелась, а потом долго благодарила тех парней, что успели ее подхватить.

И вот теперь, когда вся труппа во главе с владельцами кабаре столпилась вокруг нее и ждала приговора для Милли… Теперь сердце Габи дрогнуло. Она не знала, что будет с этой несчастной дурехой, доведенной черной завистью до преступления. Отделается та увольнением или дело пойдет в суд? Как бы то ни было, волна всеобщей ненависти и гнева была готова обрушиться на голову Милли – все ждали только сигнала.

И Габи не смогла бросить камень.

– Да нет, я просто споткнулась, – произнесла она. – Эти чертовы каблуки… Простите, что так всех переполошила.

– Уверена? Подумай хорошенько, – предложил обо всем догадавшийся Джерри.

– Уверена, – твердо сказала Габи.

Толпа артистов, слегка разочарованная тем, что расправы не будет, начала расходиться.

Милли стояла, не веря своим ушам. Она-то уже приготовилась к самому худшему… Поняв, что гроза миновала, несостоявшаяся убийца шмыгнула за спины коллег и попыталась раствориться в гримерке среди клубов пудры. Лора, кивнув Патти, чтоб присмотрел за Габи, тут же отправилась следом.

Каким именно образом темнокожая великанша объясняла интриганке, что в дальнейшем той следует держаться подальше от ее подруги, история умалчивает. Но после этого разговора слой грима на лице Милли оказался гораздо толще, а нрав – несравнимо мягче. Она подошла к Габи со словами раскаяния, прославляя ее великодушие и заверяя в своей дружбе.