Книга Лоскутное одеяло - Алла Осипова

Через три недели Юра стал понемногу ходить с палкой, вначале очень медленно и осторожно, а потом все уверенней и уверенней. Иногда он тяжело падал, поднять его мы могли только втроем — я, дедушка и верный шофер Коля, но с каждым днем Юра ходил все лучше и лучше.

Лето подходило к концу. На лужайках расцвели желтые таблетки пижмы, зелень уже стала неяркой.

Юра почти сносно ходил с палочкой. Говорят, люди не меняются. Но Юра очень изменился. Он стал более мягким, терпимым, меньше изображал из себя крутого и жестокого мафиози. Он поверил Федору и принялся упорно работать.

В последнюю субботу августа, вечером, Юра пригласил меня посидеть вместе с ним в той самой восточной комнате. Я привычно принесла массажное масло, решив, что он хочет дополнительно размять спину или ноги, но он остановил меня.

— Аня, я хочу тебе сказать что-то важное. Ты веришь, что я стану нормальным человеком?

— Конечно, — улыбнулась я, — во всех смыслах.

Он запустил руку в свою буйную шевелюру, вздохнул и глубоко выдохнул.

— Аня, хочешь ли ты выйти замуж за богатого, немолодого, изрядно покалеченного мужчину с редкими проблесками… это… мужской силы? Словом, я принял решение на тебе жениться. И в принципе мне все равно, хочешь ты этого или не хочешь, потому что ты уже все равно мой родной человечек.

Я молчала. Не ожидала.

— Коля, давай! — скомандовал Юра.

Коля внес по-настоящему гигантский букетище красных роз. Наверное, штук сто, может быть, и больше.

— Это тебе. Ты же любишь розы. Коля, сам поставь их в вазы. Ане сейчас не до этого. Я тут прикинул, что легко могу подарить тебе миллион алых роз в самое ближайшее время. Если хочешь, конечно.

— Ты любишь меня, Юра? — неожиданно для себя спросила я и сама же испугалась своего вопроса.

Он помедлил.

Я все испортила, так и знала!

— Знаешь, я не умею… это… говорить красивые слова, прости. Ты для меня похожа на воздух, Дышишь — и не замечаешь, а если воздуха нет, то начинаешь задыхаться. Не знаю, что люди подразумевают под словом «любовь», но без тебя мне нечем дышать…

Он подошел близко-близко и погладил мои волосы.

— Пойдем-ка в спальню. Там Коля уже расставил цветы. Федор полечил меня очень хорошо…

Мы медленно переместились в спальню. Быстро ходить Юра еще не мог. В спальне Коля поработал как флорист — красиво расставил букеты цветов в огромные хрустальные вазы, и они отражались в зеркалах, поэтому было ощущение, что мы вошли не в спальню, а в волшебную розовую оранжерею. Комнату освещали последние лучи заходящего августовского солнца, просвечивающие сквозь персиковые занавески… Нежность качала и убаюкивала нас в своем вечном океане. За время испытаний мы стали родными людьми и понимали друг друга без слов. Мы были такими разными, но стали на какое-то мгновение одной любящей душой, наконец-то отдыхающей в объятиях второй половины от долгого одиночества… У нас все получилось. Счастливый и уставший Юра быстро заснул и снова стал похож на маленького мальчика с причмокивающими губами. Во сне он смеялся.

Я не могла спать. Все думала о своей жизни, вспоминала наш маленький домик, бабушку, маму… Я благодарила их, ведь они все видят оттуда, с высоты, там, где облака — белогривые лошадки.

В конце августа Юра назначил дату нашей свадьбы, и мы начали счастливые приготовления к ней.

— Все-таки мне очень нравится Алина Айвазовская, — вдруг сказал Юра.

Я вздрогнула. Ну вот, опять!

— Мы пригласим ее на нашу свадьбу, если ты, конечно, не возражаешь. Пусть споет нам пару-тройку песенок, у нее это хорошо получается. — Он хитро улыбнулся и поцеловал меня. Страстно. И не только поцеловал.

Я счастлива, хотя осознаю, что только в сказках все заканчивается свадьбой, а в жизни со свадьбы истории только начинаются. Но если Бог на моей стороне, то все возможно, и на все Божья воля. Я не боюсь ничего в этой жизни. Плохое очень часто становится потом хорошим, а за несчастьем следует счастье.

У меня есть целых две руки, поэтому два моих любимых человека могут держаться за них столько, сколько захотят. Но я подозреваю, что третий мой любимый человечек уже начал свое плавание внутри моего океана. Океана любви.