Книга Только ты и я - Пэнси Вейн

– Нет, ты просто боишься. Все боятся поверить в любовь с первого взгляда.

– Ого? Кажется, ты сказал «любовь»? – Она пристально взглянула на него. – А ты сам не боишься говорить это? А вдруг я поймаю тебя на слове?

– Поймай. Я говорю совершенно серьезно.

– А может, ты думаешь, что я богатая наследница? – спросила она, лукаво улыбаясь. – Думаю, родители выделят мне тысячу-другую фунтов, но не больше.

– Жуткое разочарование, – вздохнул он. – Ну что же – попробую заработать сам. Какой смысл искать другую кандидатуру? Если ты даже и зануда, но меня ты вполне устраиваешь.

– В постели?

– Еще до постели я сказал себе: «С этой девчонкой никогда не будет скучно, и жизнь с ней станет сплошным приключением».

– А я, когда тебя увидела, подумала, что ты загадочный, романтичный и смелый. Если бы на моем месте была другая девчонка, ты помог бы ей убежать от полиции?

– Помог бы и отвел домой к папочке и мамочке. А ты мне так и не ответила…

– Мы валяем дурака, а уже пора вставать! – Она потянулась к будильнику, который конечно же не завела вечером. – Тебе надо на работу, а мне – в колледж. Какое свинство, что сегодня не суббота!

– Ты мне не ответила, Мишель.

– Руди, милый, неужели мне надо ответить прямо сейчас? Ну конечно же, я сказала бы тебе – да, да, да, но… надо же нам немного проверить себя, ты так не считаешь? Вот ты пойдешь на встречу с Беллой… – Она накинула на себя короткий атласный халатик. – Что, если твои прежние чувства к тебе вернутся, что, если ты поймешь, что она – твоя настоящая любовь?

– А ты поймешь, что все-таки стоит вернуться к Винсу. Он так сказочно красив – сущий ангел. Куда красивее меня!

– Уж куда тебе! – Она стремительно повернулась к нему и обняла его за шею. – Ты – мой принц, ты потрясающий, неповторимый, ты мой, и я согласна выйти за тебя. Ты рад? Тебе не кажется, что мы сошли с ума и при свете дня будем удивляться сами себе? Давай дождемся хотя бы вечера…

– Я скажу то же самое и вечером.

– Я хочу, чтобы ты встретился с Беллой. Ведь ты любил ее! Ты из-за нее решился на такое!

– Нет. Тебе не нужно ревновать. Дело не в Белле… конечно, в Белле тоже, но я ушел на войну потому, что решил проверить себя. Знаешь, я все думал – что вот жизнь лежит передо мной, как на тарелке, все заранее известно – диплом юриста, работа в конторе, может быть, адвокатура, все предсказуемо до тошноты. Однажды меня все это стало тяготить. То, что тогда сказала мне ее мать, стало лишь предлогом.

Она встала и, обхватив себя руками за плечи, отошла к голубевшему окну и подняла жалюзи.

– А может быть, ты считаешь своим долгом жениться на мне, потому что я была девственницей?

– Нет, не поэтому! Тебе смешно слушать, как я говорю о браке? Наверное, это может быть смешно на третий день знакомства. Но мне нет. Я говорю то, что думаю… то, что чувствую, Мишель. И ты тоже просто скажи мне то, что чувствуешь сейчас, вот все, что я прошу.

– Я? Чувствую? – Она нахмурилась, словно придирчиво вслушиваясь в себя. – Да все то же. Я счастлива, в самом деле счастлива, – сказала она и, медленно наклонившись к нему, ласково провела пальцами по его плечам, по груди.

Он перехватил ее руку и прижал к губам. Потом поцеловал ладонь и запястье, потом выше, еще выше… Еще несколько секунд – и они не покинут кровать сегодня! Мишель едва не поддалась этому искушению. Когда его губы защекотали ей завиток волос возле уха, она со страдальческим стоном отодвинулась от него. У него глаза были совсем темными, их взгляд гипнотизировал, затягивал, и если еще чуть-чуть дольше посмотреть в них, то все на свете потеряет свой смысл, кроме него одного.

Чтобы рассеять чары, Мишель загородилась подушкой. Он разочарованно зарычал и потянулся к ней, тогда она начала щекотать его, да так, что он скоро уже смеялся и просил пощады. Повозившись еще немного, они сели на кровати.

– Я правда счастлива, – сказала Мишель уже, наверное, в десятый раз, переводя дыхание. – Но ты пойми – мы так мало знаем друг друга и мало знаем самих себя! Вдруг тебе захочется снова острых ощущений, а я буду тебя сковывать? Прости, что я говорю все это, но, наверное, женщины так устроены – им нужна надежность. Гарантии. Ведь им предстоит вить гнездо.

Пока она говорила, его лицо мрачнело, и ей уже стало жалко дразнить его дольше и самой уже стало смешно от собственных слов – настолько они были чужими и фальшивыми. Он втянул в себя воздух, отбросил волосы со лба и начал:

– Никакие острые ощущения мне не заменят тебя…

– Руди, ты, я надеюсь, не принял всерьез всю эту чушь? – воскликнула она со смехом. – Считай, что я отдала дань историческому взгляду на роль женщины в обществе.

– Но я все-таки кажусь тебе ненадежным? С которым не совьешь гнезда? – Он сел и стал натягивать джинсы. – Хорошо. Ты права. Все должно быть благопристойно. Я должен познакомить тебя с отцом и братом. А ты – ты не хочешь познакомить меня со своими родителями? По-моему, самое время.

– И то верно, – засмеялась она. – Мы и так с этим непростительно затянули. Ты считаешь, это надо сделать уже сегодня?

– Сегодня я хотел кое-что тебе показать. Ты в обед сможешь освободиться?

– Конечно.

– Тогда давай встретимся. Я буду на машине и куда-то тебя отвезу. Думаю, что тебе понравится.

– Какая таинственность! Только не говори, что мы поедем ужинать в «Риц», меня такие места не слишком манят. Могу сделать тебе яйца и тосты из ржаного хлеба. Запивать придется кипятком. Или ты больше любишь пшеничный? Но его все равно нет.

– Достаточно одного тоста, только если ты тоже будешь.

Она засуетилась у микроволновки, и Руди с умилением смотрел, как она старательно отрезает ломтики как можно тоньше.

– А насчет «Рица»… Мы отпразднуем там первую годовщину нашей свадьбы – если захочешь.

– «Риц» лучше прибережем для серебряной свадьбы. А первую годовщину хотелось бы встретить в горах Шотландии, с рюкзаками, на поляне, где много цветов и мягкой травы… – Когда она это сказала, Рудольф испытал ни с чем не сравнимый восторг. – Но тебе ведь надоела походная жизнь! – спохватилась она. – Не глотай так быстро тост, обожжешься. У меня же, кстати, оставалась копченая колбаска, хочешь, сделаю тебе с собой сандвичей?

Рудольф с восторгом согласился. Мишель вручила ему пластмассовую коробочку с сандвичами, и он, чувствуя себя отцом семейства, который заботами супруги сможет перекусить, не отрываясь от работы, испытал новый прилив нежности и счастья.

– Ты так смотришь на меня…

Они уже стояли полностью одетые в ее тесной прихожей. Руди в черном джемпере и джинсах, Мишель в ярком свитере и розовых бархатных брюках, с разноцветными бусами из искусственных камешков. Они встретились взглядами, и слова стали ненужными. Их губы соединились в долгом нежном поцелуе. И только загрохотавший под окнами поезд напомнил о повседневных обязанностях.