Книга Укрощение плейбоя - Сара Орвиг

— Хорошо, — ответил Чейз, который едва понял, что сказал ему Люк. — Как Лорел?

Немного помолчав, Люк ответил:

— У нее все хорошо. Я слышал, что ее отец вышел из комы и она большую часть времени проводит в больнице. Она собирается везти его в Биллингс на физиотерапию, так что ей некогда заниматься отелем.

— Я рад, что мистер Толсон пошел на поправку. Признаться, я в это не верил.

— Я тоже, но чудеса иногда случаются. Весь персонал отеля остается, так что нам не придется набирать новый штат. Если ты не против, я назначу Брайса управляющим, и он будет подчиняться непосредственно мне. Он много лет проработал в «Толсон» и знает его как никто другой.

— Делай как считаешь нужным, — сказал Чейз, продолжая думать о Лорел.

Они еще немного поговорили о делах, но его мысли были где-то далеко. Он стиснул руки в кулаки. Что такое с ним творится? Он никогда так не переживал из-за разрыва отношений. Впервые этот разрыв произошел по инициативе женщины. Ему хотелось, чтобы Лорел передумала и приехала к нему в Хьюстон.

Прошло два дня, а он до сих пор места себе не находил. Искал ее по ночам в своей постели и неоднократно поднимал телефонную трубку, чтобы ей позвонить. Но он знал, что звонить бессмысленно. У них нет будущего.

Раньше его связывало с женщинами только сексуальное желание, но на этот раз все было по-другому. Он тосковал по Лорел. И с каждым днем все сильнее.

Он подумал о своих родителях, которые всем пожертвовали ради семьи. О том, как он боялся на всю жизнь привязать себя к одной женщине. Но что, если этой женщиной будет Лорел? Рядом с ней он не чувствовал себя связанным по рукам и ногам. Напротив, весь прошлый месяц у него было приподнятое настроение. Лорел подарила ему незабываемые ночи и, к всеобщему удовлетворению, помогла разрешить ситуацию с землей Тая Карсона.

Мысль о браке с ней не казалась ему ужасной. Он хотел просыпаться рядом с ней каждое утро, спешить домой после работы.

Неужели он впервые по-настоящему влюбился?

Глава одиннадцатая

С каждым днем состояние здоровья отца Лорел улучшалось, и она была этому несказанно рада.

Утром тридцатого сентября она разговаривала в вестибюле отеля с Брайсом. Вдруг ее взгляд упал на входную дверь, и она замерла как вкопанная. На мгновение ей показалось, что это сон. У нее перехватило дыхание. Брайс попрощался с ней, но она его проигнорировала.

Перед ней стоял Чейз. В темно-синем костюме он был хорош как никогда, и ей понадобилось все ее самообладание, чтобы не броситься ему на шею. Вместо этого она просто улыбнулась ему.

Когда он приблизился, у нее пересохло во рту.

— Я удивлена. Не Думала, что ты вернешься.

— Мы не могли бы где-нибудь поговорить наедине?

— Конечно. Пойдем ко мне в кабинет.

Они направились по коридору.

— Ты только что прилетел?

— Да. Никто не знает, что я здесь.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Значит, это не деловая поездка?

— Не совсем, — ответил он, открывая дверь ее кабинета и пропуская ее вперед.

Заинтригованная, Лорел вошла внутрь. Ее ноздри уловили аромат его одеколона, и на нее нахлынули мучительные воспоминания. Она стиснула руки в кулаки, чтобы устоять перед искушением и не коснуться его.

— Отлично выглядишь, — сказал он, положив руки ей на плечи.

— Спасибо. То же самое могу сказать о тебе, — ответила она, кладя руки ему на пояс.

— Я скучал по тебе, — признался он, и ее сердце пропустило удар.

Под его горящим взглядом ее губы сами приоткрылись. Тогда он наклонился и крепко поцеловал ее.

Зная, что только мучает себя, она ответила на его поцелуй. Ей хотелось заняться с ним любовью, но она знала, что это невозможно. Из последних сил она оттолкнула его.

— У меня куча всяких планов, но я о них забыл. Черт побери, Лорел, я не могу без тебя. Выходи за меня замуж.

Лорел ошеломленно уставилась на него. Ее сердце снова замерло, затем бешено заколотилось. Но секундная вспышка радости быстро погасла, потому что это было дежа-вю. Вместо Чейза она на миг увидела Эдварда.

— Чейз, я помню твои долгие рассуждения о том, что ты не хочешь связывать себя обязательствами и нести ответственность за чужих родственников. А я не могу бросить своих родных на произвол судьбы. Диана и Эшли еще дети. Бабушка неважно себя чувствует. Отец вышел из комы, и скоро его отправят в Биллингс на физиотерапию. Я собираюсь снять там квартиру, чтобы быть рядом с ним. Черт побери, Чейз, ты огорошил меня своим предложением.

— Я люблю тебя, Лорел, — серьезно произнес он. — У меня много денег, и мы вместе со всем этим справимся. — Ты упоминала, что после окончания курса физиотерапии перевезешь их в Техас. Они могли бы жить с нами.

— Ты же говорил, что тебе не нужна обуза в виде чужих родственников, — сказала Лорел, удивленная столь внезапной переменой.

— Это было до того, как я по-настоящему полюбил. Не думаю, что они будут обузой, — ответил Чейз. — Я начинаю понимать, что мои родители все эти годы были по-настоящему счастливы.

— Но ты ведь был так уверен…

— Я уверен, что не могу жить без тебя. Я люблю тебя, — повторил он, заключил ее в объятия и поцеловал.

На этот раз Лорел забыла все свои тревоги и целиком отдалась во власть желания.

Час спустя, когда Лорел лежала в объятиях Чейза на диване в своем кабинете, она заметила:

— Этот диван не такой большой, как тот, что у тебя в кабинете.

— Значит, надо его поменять, — улыбнулся Чейз.

— Ты останешься на выходные?

— Я мог бы взять тебя с собой в Техас. Посмотришь мой дом в Хьюстоне.

— Я не могу сейчас уехать, — ответила она, ожидая, что он начнет спорить.

— Хорошо, тогда я останусь. К черту работу. Давай поднимемся ко мне в номер, — сказал он.

— Не думала, что ты когда-нибудь снова его займешь.

— Я тоже, — ответил он, глядя на нее. — Мы можем провести вместе остаток дня.

— Сначала я должна отменить кое-какие дела, а ты встретиться с Люком.

— Ну, раз ты настаиваешь… — Чейз тяжело вздохнул. — Хорошо.

Они оба стали одеваться. Обнаружив, что он за ней подсматривает, Лорел махнула ему рукой.

— Отвернись!

— Я не сделал бы этого даже за миллион долларов, — ответил он. — Лорел, ты так и не дала мне ответ. Ты выйдешь за меня?

— И тебе безразлично, что у меня есть родные, о которых мне надо заботиться?

— Разве я не ясно дал тебе это понять?