Книга Кадры решают все! - Светлана Алешина

Ромка сморщил нос и недовольно повел головой.

— Я бы обыскал его квартиру, — почему-то задумчиво выдал Сергей Иванович.

— Что? — переспросила я.

— Поискал краденое, — повторился он. — Есть подозрение, что он и согласился с нами встретиться только для того, чтобы снять с себя подозрение, но удается это ему не особенно хорошо.

— Вы уверены? — снова спросила я.

Кряжимский кивнул. В этот момент в комнату вошел Костромов со стаканом воды в руках. Он протянул его мне, и я, хотя пить совсем и не хотела, взяла стакан, сделала два жадных глотка и поставила его на стол. Затем мило улыбнулась Костромову и, посмотрев в сторону Виктора с Ромкой, произнесла:

— Извините, но некоторым нашим коллегам нужно отлучиться. Ну а мы пока останемся у вас. Вы уж извините, у них тоже работа.

— Да мне-то что, — повел плечами Костромов, в то время как я подавала Ромке с Виктором знаки, пытаясь объяснить одним взглядом, что им нужно обыскать квартиру мужчины, пока мы будем его отвлекать. Наконец Виктор кивнул мне в ответ, что означало, что он все понял, а затем сразу поднялся.

— Я провожу вас, — тоже встал Костромов.

— Не стоит, — остановила я его. — Дверь они и сами найдут. Вы лучше расскажите, как вы познакомились с Марией Морозовой. Понимаете, мы хотим написать о ней статью под названием «Женщина, которая верила в себя». Как вы думаете, подойдет заголовок?

— Да, неплохой, — возвращаясь на место, ответил Костромов. — Мне очень даже нравится. И к ней подходит. Она того стоила. А почему вы вообще решили о ней написать? — неожиданно спросил у нас Виталий Дмитриевич.

Я невольно растерялась, но Кряжимский ответил:

— Просто решили, что получится отличная статья, в которой станет сочетаться любовь, стремление достичь какой-то цели и детективная линия. Читатели подобные вещи любят.

— Да, жаль Марию, — вздохнул Костромов, затем почему-то резко повернул голову, видимо, услышав какой-то посторонний шорох или шум. Я поняла, что это чем-то выдал свое присутствие в доме Виктор, и поторопилась отвлечь хозяина от лишних мыслей:

— А как бы вы могли охарактеризовать Морозову? — спешно произнесла я. — Какие качества и черты характера ей были присущи?

Костромов не успел ничего ответить, как Маринка попросила:

— Можно я вас покину на пару минут. Мне нужно э… в ванную комнату.

— Это вторая дверь от входной, — пояснил ей мужчина, а затем стал отвечать на ранее заданный мной вопрос.

Я фактически не слушала его, краем глаза наблюдая за тем, как Маринка выходила из комнаты. Я не понимала, зачем ей понадобился этот трюк, но и спросить пока тоже ни о чем не могла. Приходилось продолжать отвлекать Костромова от всего остального, и Кряжимский мне в этом помогал.

Подобным образом мы развлекались несколько минут, пока вновь не вернулась Маринка, которая, приземлившись со мной рядом с хитрой улыбкой на губах, спросила:

— А что любила носить ваша знакомая? Я имею в виду украшения, — пояснила она зачем-то.

Костромов усмехнулся.

— Это вопрос не ко мне. Вы бы лучше у ее подруг об этом спросили, — стал уходить от прямого ответа хозяин!

— Мужское мнение куда интереснее, — продолжала выпытывать Маринка. Я с интересом наблюдала то за ней, то за Костромовым, не понимая, какую игру ведет каждый из них. — Так все же, какие из ее украшений вы помните?

Костромов немного погрустнел и принялся описывать какое-то колечко с бриллиантиком.

— Его ей вроде бы бывший муж дарил. Она редко его надевала, но я запомнил, потому что мы его однажды на паласе искали, когда она уронила.

— Да? — хитро щурясь, переспросила Широкова. — А что было потом? Нашли?

— Да, я его нашел и отдал ей, — глядя на Маринку в упор, ответил Костромов.

— Тем более странно, — теперь уже посмотрев на нас с Кряжимским, заметила Широкова, — что оно делает сейчас у вас. — И она раскрыла передо мной свою ладонь, на которой лежало то самое, только что весьма точно описанное кольцо. — И не оно одно, — продолжила Маринка дальше. — Мы нашли у вас и много других интересных вещиц, включая деньги. Не объясните ли, откуда это все у вас?

На лице Костромова застыл ужас и страх одновременно. Он не знал что делать, что говорить и как на все это реагировать. До него еще только доходило, что он раскрыт и дальнейшие попытки очистить себя бесполезны. Мы все трое упрямо смотрели ему в лицо, ожидая, что он скажет. Но Костромов не пожелал ничего говорить, он резко вскочил на ноги, метнулся к дверному проему, но не успел выскочить, и только попятился назад: в комнату входил Виктор, заслонив собой выход.

— Ну, все, козлик, — ласково пропела Маринка. — Доплясался. Давай теперь, рассказывай, откуда у тебя тут вещи, принадлежащие Морозовой. И не говори, что они не ее, мы видели списки украденного и точно знаем, что и к чему.

— Я так и знал, что вы из ментуры, — злобно сверкая глазами, бросил Костромов, затем безнадежно рухнул на диван.

Я не говорила ничего, даже не опровергала слов о милиции. Пусть думает так, как ему хочется, главное чтобы результат был.

— Я ее не убивал, — произнес он спустя некоторое время, не глядя на нас. — Точнее, я не хотел, чтобы она умерла, так получилось.

— Как именно? — спросила я.

— Я задолжал крупную сумму денег. Случайно разбил машину одного нового русского, и тот на меня наехал, пригрозив, что, если не отдам триста штук, мне не жить. Я испугался, стал искать деньги — да где такую сумму в кратчайшие сроки возьмешь. А тут его мордовороты подваливают, меня у подъезда избивают и говорят, что, если не принесу деньги завтра, мне конец — даже трупа не найдут. — Костромов вздохнул. — Я не знал, что делать. А потом вдруг вспомнил, что Мария деньги сыну на квартиру копит, ну и решил у нее взаймы попросить. Пошел к ней, ну и…

— Она не дала и ты ее сразу грохнул, — досказала Широкова.

— Нет, не совсем так, — замотал головой мужчина. — В общем, я туда пошел в подпитии, ну, слегка… Когда пришел, она меня впустила. Я ей свою беду рассказал, попросил дать денег взаймы. А она говорит, что у нее через три дня сделка планируется и что мне лучше не бабки искать, а в милицию пойти. Может, она и права была, но я испугался, что, пока милиция телится, меня пришьют где-нибудь. Поэтому стал на нее давить. Ну, с жару ляпнул, что сынка ее пришью, если не даст. Она на меня с кулаками кинулась: мол, только тронь, сам трупом станешь, ну, я силы-то не рассчитал и оттолкнул ее. Она отлетела, ударилась обо что-то головой и сознание потеряла. Я и не думал тогда, что она умрет, уверен был, что просто временно вырубилась. Даже проверять не стал, сразу по хате шарить начал. Ну и собрал все, что нашел, включая деньги. Их отдал, добавил из тех, что у самого были, а драгоценности оставил, побоялся сбывать. А надо было…