Книга Огонь прекрасных глаз - Марина Серова

Но меня сейчас интересовало совсем другое, а именно личность Асиного мужа. Я снова начала выдвигать ящики письменного стола. Какие-то тетради, заполненные французскими названиями: plie, releve, tendu. Ага, вот заголовок: «Экзаменационный экзерсис 3-го класса». Стало быть, это Асины методические разработки. Потом я достала довольно потрепанные записную книжку и альбом. Перелистала книжку: «Любовь – это безумие, или это не любовь», «Не ищи смысла в любви, иначе потеряешь рассудок», «Лучшее лекарство от любви – это любовь», «Любовь заставляет уноситься время, время заставляет уноситься любовь». Это, наверное, и есть та самая записная книжка, в которую романтичная Ася записывала в школьные годы высказывания героев теленовелл.

В альбом же были вклеены вырезанные, скорее всего, из журналов фотографии зарубежных актеров: Чака Норриса, Стивена Сигала, Жана-Клода Ван Дамма. Их, по словам Аси, собирала Ольга. Возможно, в память о подруге Ася решила взять ее альбом себе. Но я искала не это… Так, вот папка с документами. Я достала из нее паспорт Аси, прочитала строки о заключении брака гражданки Малеевой Анастасии Алексеевны с гражданином Кавериным Максимом Александровичем. Дальше стоял штамп о расторжении брака. А вот и само бракоразводное свидетельство. Но главное – это поразительное сходство бывшего мужа Аси с фотороботом и те же инициалы, что и в записной книжке Ольги: М. К.А. Я интуитивно чувствовала, что уж теперь-то я на верном пути! Правда, не совсем понятно, почему в записи инициалов отчество Каверина стоит после фамилии, а не после имени. Может быть, буквой «А» Ольга отметила не отчество Каверина, а то, что встреча с ним касается Аси? Как знать! Я вспомнила, что Ася сказала мне о телефонном звонке Ольги: «У меня есть две новости, одна, как водится, хорошая, а вторая – не очень». Я подумала, что хорошая новость касалась самой Ольги, вернее, ее вновь вспыхнувшей любви к Карену. А вторая… Вторая, скорее всего, была связана с Асей и… с ее бывшим мужем? Это необходимо было выяснить.

Я набрала служебный номер Кири. Но ответил не он.

– Владимир Сергеич на совещании, – произнес чей-то мужской голос. У меня хорошая память на голоса, даже если я никогда не слышала, как человек говорит по телефону. Поэтому я сразу же идентифицировала «Пушкина», беспечного стажера, свалившегося на голову бедного Кири.

– Женя?

– Да… – несколько удивленно протянул он и тут же, солидно откашлявшись, поправил меня: – Евгений Николаевич.

– Женя, – с нажимом произнесла я, – это Татьяна Александровна, мне нужно…

– Татьяна Александровна, – радостно перебил он меня, – а я уже составил план оперативно-разыскных мероприятий по делу Ермаковой! Хотите посмотреть?

– Потом, Женя, потом, я обязательно все проверю, – тоном строгой учительницы произнесла я.

«Ну, надо же, он, оказывается, еще только план составил! – подумала я. – Да с такими темпами преступления будут раскрываться только спустя долгие годы. Если они вообще будут когда-нибудь раскрыты».

– Женя, вы меня слушаете? Так вот, мне необходимы координаты Каверина Максима Александровича, 1965 года рождения. Адреса его проживания и работы, телефоны, домашний и служебный, чем он занимается, – одним словом, все, что можете найти. Вы меня поняли?

– Да, то есть… так точно, да… – вконец запутался «Пушкин».

– И вот еще что, – добавила я, – выясните, при каких обстоятельствах была похищена Ермакова Кира Федоровна, проживающая по адресу: Главная Казачья, дом 45, квартира 34. Ну, найдите свидетелей – кто видел, как ее увозили или уводили, походите по квартирам, поговорите с людьми. Но в первую очередь мне нужны данные о Каверине. Все! Я перезвоню.

Давая «Пушкину» задание, касавшееся Киры, я, по правде говоря, не очень-то надеялась на его исполнение: времени было мало. Но кто знает… Так, теперь мне надо вернуться домой и добраться до автозаправки, бензина в моей «девятке» было – только-только дотянуть до станции техобслуживания. Дома я хотела было перекусить – все-таки с утра у меня маковой росинки во рту не было, я почти сразу после душа отправилась на встречу с Игорем. Но потом я передумала насчет домашнего перекуса. Решила, что найду какое-нибудь кафе неподалеку от СТО и пообедаю там.

Так я и сделала. Зашла в недавно открывшийся (во всяком случае, я ни разу еще здесь не была) бар «Мальвина», заказала суп со стерлядью, жареную картошку и взбитые сливки на десерт и огляделась. Зал был просторный, играла музыка, и некоторые посетители уже танцевали. Принесли мой заказ, я почувствовала, что основательно проголодалась, и принялась поглощать аппетитный суп. В это время дверь в бар с шумом распахнулась, и в зал ввалилась братва. Они оккупировали ближайший ко мне столик и, заказав водку, сразу загалдели. Потом они принялись орать блатные песни, порой заглушая музыку. Напротив моего столика сидела молодая пара. Один бритоголовый из «зависающей» компании приблизился к ней разболтанной походкой завсегдатая зоны:

– Ой, какая кисуля, я прям тащусь! Девушка, позвольте вас пригласить.

– Олег! – чуть не плача взмолилась девушка, с отчаянием глядя на своего спутника.

– Девушка уже приглашена, – спокойно ответил тот, успокаивающе накрыв своей ладонью руку девушки. – Она танцует со мной.

– Ну, ну, – качнулся бритоголовый. – Закончишь – выйди. Поговорим!

– Обязательно, не сомневайся, – заверил парень и поиграл бицепсами, проступавшими под тканью футболки.

Бритоголовый вытащил пачку сигарет и вышел из зала.

В это время в основной компании веселящихся придурков вспыхнула драка. Послышались смачные выражения из «семиэтажной» лексики:

– Не, ну ты… в натуре, неконкретно бакланишь!

Неконкретный пацан схватил со стола непочатую бутылку и замахнулся на растопыревшего пятерню оппонента. Распальцованный не остался в долгу и с криком: «Кишки выпущу, падла!» – вытащил нож.

– А-а-а! Мочи его! – послышалось за столом. Музыка смолкла, дамы, сидевшие за столиками, завизжали и бросились к выходу. Столик перевернулся, по залу раскатился звук бьющейся посуды. Тут же в зал набежали крепкие парнишки и выдворили братву прочь всей оравой. «Что-то припозднились вы, ребята», – подумала я, решив впредь игнорировать это заведение. Я уже почти доела десерт, и в это время в зал вернулся успевший перекурить бритоголовый. Он обвел глазами зал и направился ко мне.

– Девушка, – начал он.

– Я не танцую, – сразу же пресекла я его поползновения познакомиться.

Но бритоголовый и не думал отступать. Вместо этого он попытался приобнять меня за плечи. Я решила не тратить попусту слов, раз их все равно не понимают, и нанесла свой излюбленный удар – ногой в висок. Бритоголовый рухнул как подкошенный. Ничего, это несмертельно, минут тридцать побудет в отключке, всего и делов-то. Я расплатилась и пошла к выходу. Уже закрывая дверь, я обернулась: все те же бравые ребята из службы безопасности поднимали бесчувственного бритоголового.

Ну, все, пора звонить «Пушкину». Я села в свою «девятку» и достала сотовый.