Книга Невинная страсть - Бренда Хайатт

— Скажите, что вы думаете о последней работе мистера Спенса «Реальные права человека»? — спросила Ровена, потому что ей очень хотелось показать ему, что она разбирается в этих вопросах.

Он удивленно приподнял брови, и она с радостью заметила уважение, промелькнувшее в его глазах.

— Я думаю… — начал Ричардс, но его прервало покашливание позади Ровены.

Она повернулась с виноватым видом:

— Познакомьтесь с мистером Пакстоном, мистер Ричардс. Он друг лорда Хардвика. Приехал в Лондон, чтобы поймать Святого из Севен-Дайалса.

— Рад, конечно, познакомиться, мистер Пакстон. — Мистер Ричардс слегка поклонился молодому джентльмену. — Я… наслышан о вашей работе. — В его тоне улавливалось неодобрение.

— А я наслышан о вашей, — сказал в ответ Ноуэл тоже без особой сердечности.

Ровена, нахмурив лоб, переводила взгляд с одного на другого. Они явно не были знакомы раньше, но относились друг к другу враждебно.

— Насколько я понимаю, вы не одобряете моих усилий по исправлению несправедливой системы управления? — Слова Ричардса как бы подтверждали мысли Ровены.

Она ожидала, что Пакстон попадется на эту удочку, но не тут-то было.

— Ваши усилия повлиять на парламент не имеют большого значения, — сказал он с холодной улыбкой. — Беспокойство вызывает ваше влияние на впечатлительную молодежь.

Не желая стать свидетельницей ссоры между двумя мужчинами, которых она хотела бы считать своими друзьями, Ровена поспешила вмешаться.

— Не хотите ли присоединиться к нам, мистер Ричардс, чтобы мы могли подробнее обсудить наши разные точки зрения по этому вопросу?

Ровена только теперь вспомнила, что обещала Нельсону просить мистера Ричардса о снисхождении, тем более что сейчас, когда она с ним познакомилась, ей было еще труднее поверить, что он настойчиво требовал деньги у ее брата. Впрочем, и время сейчас было не самое подходящее.

— Вы очень добры, мисс Риверстоун, и при этом прирожденный дипломат, — сказал он. — Возможно, как-нибудь в другой раз. — Поклонившись явно ей, а не мистеру Пакстону, он ушел.

Глава 8

Ноуэл, нахмурив брови, смотрел вслед удалявшейся спине мистера Ричардса. Он почти ничего не знал об этом человеке, кроме разве того, что он выступал в поддержку так называемых спенсианских филантропов. Джон Стаффорд, один из старших сотрудников с Боу-стрит, подозревал эту группу в антиправительственной агитации, и Ноуэл был склонен с ним согласиться.

Если ему не изменяла память, то Ричардс активно вербовал приверженцев этой идеи. Одного этого было достаточно, чтобы он с первого взгляда невзлюбил этого человека.

— Мистер Пакстон? — окликнула его мисс Риверстоун.

Повернувшись, он заметил одновременно и беспокойство, и любопытство в ее выразительных серых глазах. Чувствуя, что должен как-то ее приободрить, Ноуэл заставил себя улыбнуться:

— Извините. Вы, кажется, хотели рассказать мне о причинах, побудивших вас приехать в Лондон, не так ли?

Но ее внимание было не так-то просто отвлечь.

— Вы явно недолюбливаете мистера Ричардса. Почему?

— Некоторые из его идей опасны, — осторожно сказал он, не желая противоречить мисс Риверстоун. Ему еще предстояло многое выяснить относительно ее брата.

— Значит, и мои тоже, потому что я согласна с большинством его взглядов, — с вызовом заявила девушка. — Когда мы с вами говорили на эту тему в последний раз, мне показалось, что и вы с сочувствием относитесь к участи простого человека.

— Правильно, с сочувствием. (Если бы она только знала!) Но не до такой степени, чтобы ниспровергать то, что показало себя как стабильная и относительно справедливая система государственного управления. Анархия — это не решение проблемы.

— Не верю, что мистер Ричардс выступает за что-либо подобное. — Мисс Риверстоун нахмурила брови. — Как и я, он просто хочет, чтобы произвели реформу и чтобы семьи, которые в течение нескольких поколений обрабатывали один и тот же клочок земли, получили право владеть этой землей.

— Но если парламент не примет такой закон, то прав ли будет простой человек, если поднимет оружие против своего правительства? — спросил Ноуэл, задетый тем, что она бросилась на защиту мистера Ричардса. — Подобные идеи, возможно, хороши в теории, но на практике они почти наверняка приведут к кровопролитию и страданиям.

— Разумеется, я не сторонница вооруженных восстаний! Почему вы думаете, что мистер Ричардс выступает за них?

Ноуэл хотел было ответить, но понял, что у него фактически нет никаких доказательств, а если бы были, то он не имел бы права привести их.

— С такими, как он, мне уже приходилось встречаться, — с подчеркнутым равнодушием сказал Пакстон. — Это профессиональные подстрекатели.

— Значит, конкретных доказательств у вас не имеется, — с явным облегчением сказала Ровена. — Я не позволю, чтобы какие-то домыслы поколебали мое хорошее мнение о мистере Ричардсе.

— Ваше хорошее мнение!.. — воскликнул Ноуэл, которого удивила собственная реакция. Какое ему дело до ее мнения о мистере Ричардсе? Впрочем, ему это было не безразлично. И даже очень.

Пакстону неожиданно пришло в голову, что он просто ревнует — ревнует! Завидует влиянию на нее другого мужчины. Что за вздор! Только этого не хватало. Ему всего лишь нужно втереться в ее доверие — и никакие эмоции тут ни при чем.

— Вы, конечно, правы, — взяв себя в руки, сказал Ноуэл. — Не скрою, мне нравится обсуждать такие вопросы с вами, но это еще не повод, чтобы чернить мистера Ричардса. Извините.

Выражение ее лица смягчилось, и Ноуэл почувствовал, как у него участился пульс. Ему вдруг захотелось наклониться к ней и…

— Извиняться следует не передо мной, — сказала она с улыбкой, явно прощая его.

Ноуэл судорожно глотнул воздух, встревоженный тем, как она на него воздействует. Хорошо еще, что ему можно было не вставать из-за стола, потому что в противном случае все присутствующие могли бы собственными глазами заметить это воздействие. Ему самому приходилось видеть, как поддавшиеся соблазну мужчины были унижены и даже уничтожены. Он не мог понять такую слабость. Но теперь…

— Если я снова встречусь с мистером Ричардсом, то постараюсь сгладить наши противоречия, — сказал он, надеясь всем сердцем, что ему не придется выполнять это обещание. — Не желаете ли каких-нибудь сладостей?

Девушка покачала головой, чему он был очень рад, потому что возбуждение, которое он испытывал, все еще не прошло.

— Я сыта, и мне даже спать захотелось. Как вы думаете, не обидится на меня Перл, если я потихоньку исчезну?

— Часть гостей, несомненно, уедет после ужина, хотя остальные будут танцевать еще часа два-три.

— Они будут продолжать танцевать? — У Ровены от удивления округлились глаза. — А я-то всегда считала людей из высшего общества ленивыми бездельниками!