Книга Логово Белого Червя - Брэм Стокер

— Откровенность за откровенность. Я спросил тебя об этом только потому, что мы в своем расследовании подошли к той границе, где, не будь твое сердце так надежно занято, нам было бы не избежать щекотливых моментов. А возможно, и весьма болезненных для тебя.

— Да, но дело не только в том, что я люблю Мими. У меня есть веские причины считать леди Арабеллу ее врагом, — продолжал Адам. — А значит, и моим.

— Вот как?

— Да. Жестоким, безжалостным и неразборчивым в средствах врагом, который спит и видит как ее уничтожить.

Сэр Натаниэль поднялся и вышел, с особой тщательностью прикрыв дверь за собой.

Глава XX

МЕТАБОЛИЗМ

— У меня не слишком мрачный вид? — спросил сэр Натаниэль, вернувшись в кабинет.

— Достаточно мрачный, сэр.

— Думали ли мы с тобой, приехав в этот гостеприимный дом, что нам придется столкнуться не только с насилием и убийствами, нет — с тем, что еще во сто, в тысячу крат страшнее и хуже любого преступления? Что мы будем вовлечены в круговорот загадочных событий, который увлечет нас в бездонную пропасть, где властвуют силы, порожденные миром во время оно? Но раз так случилось, то нам сейчас придется мысленно вернуться к тем временам, когда свирепые драконоподобные чудовища в своей первобытной ярости раздирали друг друга на куски. И ни одно, пусть даже самое невероятное, предположение мы не должны обходить своим вниманием, ибо именно оно и может содержать в себе зерно истины. И еще мы обязаны помнить, что от того, насколько мы сможем во всем этом разобраться, зависят не только наши с тобой жизни, но и жизни тех, кого мы любим. А для этого нам необходимо взаимное доверие.

— Я полностью доверяю вам, сэр.

— В таком случае, — продолжал сэр Натаниэль, давай трезво и непредвзято обсудим все это, как бы ужасно это ни было с виду. Надеюсь, я полностью могу полагаться на достоверность всех деталей твоего рассказа о вчерашних событиях в «Роще Дианы»?

— Надеюсь, что да, сэр. Конечно, я в чем-то мог ошибиться, что-то неправильно понять, но в общих чертах все было именно так, как я рассказывал.

— И ты совершенно уверен в том, что своими глазами видел, как леди Арабелла, обхватив негра, увлекла его в колодец?

— Без всяких сомнений, сэр. Будь все иначе, без моей помощи она с этим дикарем не совладала бы.

— Итак, у нас есть показания одного свидетеля происшедшего, которому мы полностью доверяем, и показания второго — собственноручное письмо леди Арабеллы. Так как во многом они не совпадают, то можно с уверенностью сказать, что один из свидетелей лжет.

— Совершено очевидно, сэр!

— И что лжет именно леди Арабелла.

— Именно. Так как я сказал правду.

— В таком случае нам нужно установить причину ее вранья. Ууланги ей уже нечего опасаться, так как он мертв. Поэтому единственной причиной подобного письма является желание обелить себя в чьих-то глазах. И этот «кто-то» отнюдь не ты, поскольку ты-то как раз видел все это собственными глазами. Кроме вас, там никого не было, следовательно, имеется в виду кто-то еще, кто не присутствовал, но может иметь прямое отношение ко всему происходившему.

— Согласен, сэр.

— Но есть только один человек, с мнением которого она считается, — это Эдгар Касуолл. И он единственный, кто при этом пострадал. Она лжет для того, чтобы смерть его слуги выглядела как случайность, причем происшедшая по его собственной вине. Очень сомневаюсь, что этим письмом она хотела в чем-то переубедить тебя, так как ты был там и все видел воочию. Но так как она опасается, что эта история рано или поздно всплывет, она стремится заручиться твоей поддержкой.

— Похоже.

— Но есть и другие причины для ее лжи. Например, знаменитое изумрудное колье. Благодаря ему можно объяснить все эти зеленые блики, мерцавшие в комнате и особенно в колодце, в который оно якобы упало. В то время как любой непредубежденный свидетель свяжет зеленое свечение с глазами огромной змеи, живущей в колодце. Но леди Арабелла очень хочет, чтобы ни о каких змеях из «Рощи Дианы» и речи не шло. Нет их там, и все тут. Я убежден, что невозможно солгать лишь наполовину — это сразу обнаружится; высшее искусство лжи состоит в том, чтобы базировать свои выдумки на истинных фактах. Но если ты хоть раз поймал человека на лжи, ты не сможешь доверять больше ни единому его слову. Отсюда следует лишь один вывод: если она так стремится увести нас от вопроса о змее, значит именно он ее и волнует больше всего. А следовательно, нам стоит поискать эту змею, и я уверен, найти ее не составит труда.

Теперь я позволю себе ненадолго отойти от темы. В течение многих лет я живу в Дербишире, графстве, прославившемся своими пещерами на всю Англию. Я облазил их все вдоль и поперек и знаком с любым их изгибом и ответвлением. Как, впрочем, и с пещерами в Кентукки, во Франции, в Германии и многих других странах. Повсюду на Земле найдутся эти подземные лабиринты, столь запутанные и местами столь узкие и опасные, что далеко не все смельчаки, решившие их исследовать, возвращаются назад. Так вот, исследуя пещеры Пика, я пришел к выводу, что некоторые из его тупичков и каверн в древности использовались гигантскими змеями как норы. Теми самыми чудищами, о которых потом складывались легенды. Часть этих полостей возникла в результате геологических процессов (особо бурно происходивших в юности Земли), часть была промыта подземными реками, но все они со временем обрели жильцов.

Теперь мы перейдем к вопросу более сложному для рассмотрения и понимания: а именно, что послужило причиной того, что некоторые из этих тварей необычайно разрослись по сравнению со своими родичами? Когда-нибудь наука в изучении процессов метаболизма шагнет вперед настолько, что мы сможем изучать его влияние и на интеллект, и на нравственность исследуемого объекта. Пока же мы можем заниматься только физиологической стороной этого явления. Поэтому я предлагаю оттолкнуться от версии, что стимулами различных изменений в организме, скорее всего, являются огромная физическая сила и мощный иммунитет. Но если так, то именно доисторические монстры, обладавшие чудовищной силой, имели все шансы развить в себе качества, способствующие их выживанию на протяжении сотен, а то и тысяч лет. Работа мозга пока еще не изучена до конца, и поэтому на многие наши вопросы по работе механизмов жизнедеятельности мы ответов просто не имеем.

В средние века многие искали мифический философский камень, якобы способный изменять структуру металлов. Для живых организмов метаболизм и является таким чудо-снадобьем, перестраивающим живую плоть. В наш просвещенный век, в век науки, мы убедились, что природа щедра на чудеса, и потому мы не имеем права отвергать ни единого факта, каким бы невероятным он нам ни казался.

Представим же себе такое первобытное чудовище, какого-нибудь дикого дракона, прожившего уже с тысячу лет и обладающего достаточно развитым мозгом (не будем сейчас углубляться в то, что могло послужить стимулами его развития) для того, чтобы отдать приказ организму для дальнейшего роста. Представим себе это существо, обладающее поистине гигантскими размерами и невообразимой физической силой. Представим себе, что место его обитания достаточно защищено от внешних влияний. Но тогда мы вполне можем предположить, что в результате всех этих факторов в его мозгу могла зародиться искра интеллекта. И у него были века для его развития. Ничего невозможного в этом нет: естественный процесс эволюции. Вначале его разум направлен на реализацию простейших животных инстинктов: питания, самозащиты и продолжения рода. Но постепенно силы и власть его растут, а удовлетворение инстинктов требует все меньшей затраты усилий. До сих пор считалось, что процессы роста касаются в первую очередь изменения в размерах, но матушка-природа неистощима на выдумки, и для нее нет аксиом и запретов. Рост и развитие могут происходить в различных видах и формах. Однако существует закон сохранения энергии: приобретая какие-то новые качества, ты теряешь кое-что из старых. Так почему же тогда не предположить, что рост интеллекта мог потребовать от существа уменьшения массы? Возьмем, к примеру, уже известных нам лэмбтоновского Червя или Змия из Спайдлестон-Хай. Если подобные твари действительно существовали, то их собственный метаболизм привел к тому, что основная жизненная энергия уходила у них на развитие интеллекта в ущерб росту объемов, и они, по прошествии какого-то времени, как бы «сократились в размерах. И вот перед нами предстает существо совершенно нового вида, пожалуй, самое опасное из того, что когда-либо создавала Природа — дикая сила, вооруженная разумом, но при этом не имеющая ни души, ни нравственности, а следовательно, совершенно лишенная чувства ответственности. И змея — животное с холодной кровью, и потому не имеющее многих ограничений, сдерживающих развитие теплокровных животных, — является идеальным материалом для такой твари. Если допустить что лэмбтоновский Червь получил возможность подобного развития, то тогда его можно считать живым олицетворением зла. Такая тварь с легкостью могла терроризировать целую страну. Однако это все общие рассуждения, а нам с тобой требуются точные факты. Как ты смотришь на то, чтобы на время прерваться и продолжить наш разговор, скажем, после обеда?