Книга Ева и ее мужчины - Анна Дубчак

Там они сели за столик, и Ева принялась рассматривать посетителей.

— Ни одного русского лица, — сказала она достаточно громко.

Сидевший за соседним столиком мужчина в белом вязаном свитере тотчас обернулся. Еве не понравилась его борода, и она показала ему язык. Но мужчину это нисколько не смутило.

Он улыбнулся и, сказав что-то официанту, перешел за их столик.

— Что ему от нас нужно? — спросила Ева у Франсуа, услышав быструю урчащую французскую речь. Мужчины разговаривали явно на повышенных тонах.

— Он хочет с тобой познакомиться. Говорит, что ему знакомо твое лицо.

— Скажи ему, чтобы шел к черту.

— Блюм, — наклонил голову незнакомец и протянул Еве свою визитную карточку.

— Я не знаю никакого Блюма. Вы кто?

— Вы мадемуазель Анохина? — спросил он. — А я тот самый Блюм, который написал про вас.

И тут случилось то, чего ни Франсуа, ни тем более Блюм не ожидали: Ева плеснула в лицо критику виски.

— Это по-русски. Пусть и грубо. Поедем, Франсуа. Он еще пожалеет о своей статье.

Проснувшись в гостиничном номере одна, Ева с трудом припоминала, как же она доехала. Ей удалось это лишь частично. Она помнила только, что отправила Франсуа домой, сказав, что это приличная гостиница и что «мужчин здесь на дух не переносят».

Сильно болела голова. Ева позвонила Клотильде и попросила кофе и два апельсина. Она лежала и вспоминала весь вчерашний день, и ей казалось, что удача повернулась к ней спиной. Натали никогда не простит ее, как не простит ее выходки и Блюм. И Бернар ее не простит, и Гриша, и Вадим… Голова раскалывалась.

Ева опять позвонила Клотильде и попросила болеутоляющее. Выпив лекарство, она уснула и проспала до полудня. А когда проснулась, то обнаружила на столике записку с просьбой позвонить Франсуа.

Она позвонила.

— Натали ждет тебя. Она говорит, что это у тебя нервное, из-за неудачи на выставке. Тебе в комнату постелили новый ковер, персидский, кремовый, с красными розами, — словно отчитываясь, быстро говорил Франсуа. — Бернар сидит на террасе и смотрит на дорогу. Саре приказали приготовить пельмени.

Я не знаю, что это такое.

— Это очень вкусная русская еда… Мясо в тесте. Я их обожаю, Франсуа.

— Что такое «обожаю»?

— Это значит, что я их люблю.

— Значит, ты и меня «обожаю»?

— Конечно.

— Пьер спрашивал у Натали про тебя, она сказала, что ты в отъезде, но скоро вернешься.

— Спасибо. Я подумаю. Скажи, а ты никому не говорил, где я?

— Никому.

— Хорошо, я перезвоню тебе. Не приезжай ко мне.

Она положила трубку. Что изменится, если она вернется? Ничего. Абсолютно.

На следующее утро она почувствовала себя гораздо лучше и отправилась в город за покупками. Выехав на набережную, названия которой она не знала, Ева притормозила, чтобы полюбоваться открывшимся ей видом на Сену. Вода, зелено и много солнца! Она представила себе, как хорошо было бы сейчас оказаться с Бернаром на борту какой-нибудь небольшой яхты. Забыв обо всем, отправиться в путешествие, пожить хотя бы с месяц на воде, поработать, отдохнуть, насладиться покоем и любовью.

Вернувшись в гостиницу, она позвонила Франсуа и попросила его срочно приехать.

Она коротко изложила ему свой план.

— Ты возьмешь меня с собой? — Это было первое, что он спросил.

— Нет, Франсуа, я хочу побыть одна. Мне бы девушку, которая будет готовить, и человека, который показал бы мне, как управлять яхтой. И все.

— Там нужен мужчина.

И она поняла, что он прав.

— Тогда ничего не получится. Буду жить здесь, в этом душном номере, и курить одну сигарету за другой.

* * *

Конечно, пожить на яхте с Бернаром было пределом мечтаний. Но он стал для нее чужим. И она решила позвонить Грише, чтобы он увез ее в Москву. Она заказала с помощью Клотильды разговор с Москвой и стала ждать. Телефонистка сказала, что номер не отвечает. Круг замкнулся.

В дверь постучали. Вошла Клотильда и сообщила, что приходил «тот самый красивый мсье», спрашивал Еву Анохину, но она, Клотильда, сказала, что с «тех пор» ее не видела.

— Ты все правильно сделала, Клотильда. — Ева с трудом глотнула. Дождавшись, пока за девушкой закроется дверь, она подбежала к окну и увидела Бернара. Он стоял на тротуаре и, задрав голову, смотрел на ее окна. Нет, это было бы слишком просто. Она отошла от окна и легла. Но тут же вскочила, распахнула окно и крикнула удаляющейся машине:

— Берна-а-ар!

Вечером пришла взволнованная Клотильда.

— Мадемуазель, там снова пришел тот мсье, он хочет здесь снять комнату… Что мне делать?

Ева, которая все время лежала и плакала, поднялась и, отстранив девушку, выбежала в коридор.

— Бернар! — Она уткнулась ему в плечо, а он обнял ее и прижал к себе. Они стояли в гостиничном холле и на глазах довольной Клотильды целовались.

Потом в номере, оставшись одни, забрались в постель, и Бернар, как в первый раз, сгорая от желания и радости, что он снова с Евой, набросился на нее и стал покрывать поцелуями ее лицо и тело. Ева, обняв его, вдыхала запах его волос. Она была бесконечно счастлива.

— Ева, я должен объяснить тебе, почему уехал… Я не хотел, не хотел. Это все Натали, она поставила мне условие. Пойми, я хочу, чтобы мы были счастливы… Это все ради тебя, ради нас…

— Я знаю, — ответила она, тяжело дыша, чувствуя, как его руки скользят вверх по ее бедрам, раздвигая ноги. Она закрыла глаза и со стоном приняла его. Последовали резкие сильные движения, Бернар рычал, постанывал и делал остановки лишь для того, чтобы поменять положение.

Позже, лежа в постели, они рассказывали друг другу, что произошло за время их разлуки. Но, как ни странно, говорили обо всем, кроме того, что было в Москве. Ева даже боялась представить, что было бы, если бы Бернар узнал, как она провела там время и с кем. У Бернара, очевидно, тоже были причины не вспоминать Москву. Но Ева когда-нибудь расспросит обо всем Фибиха.

— Я хочу пожить на воде, — заявила Ева уже в машине, когда они возвращались домой. — Ты бы смог управлять яхтой? Пусть она будет маленькой, но непременно белой.

Бернар повернулся к ней, и она увидела, что он улыбается.

— Управлять яхтами — это мое хобби. Считай, что мы уже в пути.

* * *

Сначала они хотели отправиться вдвоем, но Натали, предвидя заранее весь отдых возле плиты, посоветовала им все же взять Сару.