Книга Дурацкая история - Марина Серова

— Так.

— Дальше они решают проделать то же самое с Гарнеевым, тем более что он входит у Даши в число подозреваемых.

— У меня родилось деловое предложение. Давай работать так же!

— Ты забыл, чем это кончилось для Корчинского? Кстати, почему?

— Понятия не имею.

— И еще: зачем они рылись у меня в квартире?

— Это даже я понимаю, — усмехнулся он. — Узнали, что ты занята тем же. Поисками убийц. Я вообще не слишком уверен, что подслушку тебе внедрил сам Корчинский. Предположим, он пронюхал, что ты тоже идешь по следу, и решил узнать о твоих находках. Промышленный шпионаж, так сказать.

В это время я увидела этого самого Корчинского на экране.

— Останови! — заорала я.

Он послушался.

— Корчинский-то был у нас умный, — пробормотала я.

То, что мы увидели, заставило нас похолодеть от ужаса.

Потому что умный Корчинский, явно намереваясь собрать компромат на своего гостя, сделал это более чем успешно…

* * *

Корчинский ходил по комнате, напевая себе под нос «Свадебный марш» Мендельсона. Потом остановился прямо перед камерой и показал сам себе язык.

Раздался звонок в дверь.

Ненадолго он исчез из поля зрения. Какое-то время вообще была только пустая камера и голоса.

Один, вне всякого сомнения, самого Корчинского, а второй…

Он был странным и неприятным. И бесполым.

— Черт возьми, — пробормотала я. Чудо видеотехники заставляло меня говорить шепотом. Создавалась иллюзия, что мы с Сашкой находимся там же, в этой безалаберной и беспорядочной комнате. И страшно боимся, что нас обнаружат.

Конечно, видеозапись искажает голоса. Трудно было понять, кто говорит — мужчина или женщина.

Мужчина или женщина…

Я вскочила.

— Но ведь там тоже не могли понять. Вспомни, все свидетели указывали, что голос был странный. Бесполый.

Мы вслушивались в их беседу, начиная терять терпение. Я с трудом сдерживала желание отмотать чертову ленту и увидеть наконец лицо.

Чье? «Королевы ос» или «короля»?

Однако разговор был интересным.

— …ничего не знаю.

Это был голос Корчинского. В глубине показался рукав его пиджака, и даже здесь было видно, какой он засаленный.

— Да? — вкрадчиво спросил пришедший. — Во всяком случае, меня просили вам передать: прекратите совать свой длинный нос не в свои дела. Вы хорошо меня поняли?

— Я не собираюсь с вами обсуждать это! — взвизгнул Корчинский.

— До свидания. Вы предупреждены.

Дверь хлопнула. Опять появился Корчинский. Раздраженно походил по комнате. Что-то кинул на стол. Поднял, посмотрел. Чертыхнулся и посмотрел на часы.

— Скоты! — выругался он. Потом посмотрел на камеру. Протянул руку. Раздался щелчок.

Изображение погасло.

— О, какая жалость! — вырвалось у меня. — Еще мгновение — и мы бы все увидели.

На второй кассете оказалась только подборка каких-то проб, фильмов, а в конце — запись нацистского сборища, на котором мелькали лица Леши, девиц, «Васильева». Компромат — не больше…

— Стой! Останови!

Я всмотрелась в это лицо. А она-то что тут делает?

Она прошла мимо рядов, с кем-то поздоровалась. Очень равнодушно постояла в сторонке и пошла к выходу.

Случайный гость?

Скорее всего.

— Больше ничего нет! — сказала я. — Если бы удалось все это понять… А так — только доказательства причастности девиц к национал-социалистической партии. Нам это почти ничего не дает.

— Кажется, ты всерьез держишь меня за идиота, — улыбнулся Сашка.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Пока ты валялась в обмороке, а я ломал голову, что с тобой делать, я решился на очень нехороший поступок.

— Какой?

— Спер видеокамеру. Надеюсь, ты меня не потащишь в милицию?

Я подскочила.

— Давай!

Внутри — ура! — находилась кассета.

— Она работала?

— Да, — кивнул Сашка.

— Господи, только бы это было то, что мне нужно, — взмолилась я.

— Я на это тоже надеюсь, — улыбнулся Сашка.

* * *

Я увидела Светкины темные очки. Они преспокойно лежали на столе.

Вся моя эйфория сразу выветрилась, как винные пары под холодным душем.

«Она не ходит без темных очков. И ее куртка… Вон же она».

Я встала и подошла к куртке. Потрогала пальцем джинсовую поверхность. Оглянулась, пытаясь обнаружить хоть какой-то беспорядок.

Сашка перематывал кассету и не сразу заметил мою растерянность. Потом вопросительно посмотрел на меня:

— Что-нибудь не так?

— Куртка. Светкина куртка на месте… Я же тебе не поверила, что за вами следили! Господи, какая я дура!

— Таня, она же звонила!

— Куда она могла отправиться без куртки, если ее не уволокли силой?

— Может, она оделась под свою любимую «Авдотью»!

— А это тогда что? — почти в истерике заорала я, показывая ему «Авдотьино» обмундирование, которое в творческом беспорядке валялось на стуле. — В купальнике она, что ли, ушла? Там же холод собачий!

Еще никогда я не чувствовала себя такой беспомощной.

— Позвони Андрею. — Голос Сашки оставался почти спокойным, но я видела, как нервно сжались его губы.

— Да, сейчас.

Я набрала мельниковский номер. Слава богу, он был на месте.

Все Светкины приметы он записал, а потом вдруг сказал:

— Таня, нашли Кретинского. Он убит. Ты меня слышишь? Его выкинули из окна. Таня, я ругаю себя за то, что втянул вас в это гиблое дело. Они очень опасны. Честно говоря, я бы хотел, чтобы вы отошли в сторону.

— Ага, сейчас. Отойдем. Светка пропала, ты это понимаешь? А я буду куда-то отходить… Пока я ее не найду, и не надейся!

— Таня, мы найдем твою Светку! Думаю, что с ней-то ничего не случилось!

— Я думаю по-другому, — сказала я и повесила трубку.

Сашка включил кассету.

— Будем смотреть? — обернулся он ко мне.

Мой мозг отказывался мне подчиняться. Я была готова бежать немедленно, сейчас же на поиски своей подруги.

«Не ходи туда, Светка…»

Господи, какая же я дура!

— Нет, погоди. Надо спуститься во двор. Может быть, ее там видели.