Книга Последний разбойник - Кэтрин О'Нил

– Похоже, у ирландцев есть поговорки на все случаи жизни.

– И чем же мы будем заниматься? Объезжать поля, разводить свиней? Ездить в гости к соседям?

– Милый мой! Мы будем путешествовать по всему миру. Я еще не видела и половины его. Поедем в Америку для начала. Ты покажешь мне свой любимый Запад. Я ужасно хочу посмотреть на ковбоев и на девчонок из салуна. И если Дикий Запад на самом деле такой, как ты рассказываешь, может быть, я найду там саму себя.

– Ковбоев хочешь посмотреть, значит? – спросил он.

– И их тоже. А еще хочу увидеть тебя в мексиканском сомбреро и штанах с бахромой.

– Я вижу, ты внимательно прочитала мои книжки, – рассмеялся Ричард.

– От корки до корки. Было бы их больше, я бы все прочитала. Увлекательное чтиво. Увлекательнее, чем те романы, что я читала прежде.

– Ну так как?

– Что?

– Мы поженимся? Однажды я вышла замуж, чтобы досадить родителям, второй раз – ради титула. Пора бы выйти замуж и по любви.

– Мы никогда не поженимся, – тихо сказал он, и слова его прошелестели, как дуновение ветерка.

– Почему? – ахнула Кристина.

– Постарайся понять. Я недостоин любви. Особенно – чистой любви.

– Я не верю, Ричард. Ты же любишь меня, я вижу это, знаю.

Кристина видела, как мучительно он подбирает слова.

– Чем больше я думаю о нашей близости, тем больше она начинает пугать меня, – сказал он наконец. – В своей жизни я принес много зла женщинам. Причинить зло еще тебе… Это слишком, даже для моего каменного сердца.

– Глупости, Ричард. У тебя что, есть где-нибудь законная жена? Это может быть единственной преградой.

На его лице появилась тень улыбки.

– Нет, любимая. У меня нет жены – покинутой, с разбитым сердцем и кучей детей.

Кристина долго молчала, собираясь с духом.

– А у меня никогда не будет детей. Герцог женился на мне именно ради этого. Ему было за семьдесят, его жена умерла, не оставив ему наследника, и он надеялся получить его от меня. Если бы знала, то никогда не пошла бы на этот брак. Он ничего не сказал мне до самой свадьбы. А в брачную ночь лег в мою постель и попытался сделать все, чтобы у нас родился ребенок. Тогда-то он мне все и объяснил. Мне хотелось завыть от горя. Когда я сказала герцогу всю правду, у него было такое лицо… Я предложила герцогу аннулировать наш брак, но он оказался джентльменом и не согласился. Он был человеком слова, и если давал его, то навсегда. Герцог сказал, что моей обязанностью будет сопровождать его во время выездов в свет, а в остальном я могу чувствовать себя совершенно свободной… И еще он сказал, что гордится мною… Я готова была сгореть от стыда! Мне было бесконечно жаль этого несчастного больного старика. Ведь я разрушила его последнюю в жизни надежду – надежду иметь наследника.

– И тогда ты…

– Пустилась во все тяжкие. Именно тогда, с горя. Только это не приносило мне облегчения. Я могла делать что угодно, и никто не смел ничего сказать мне – я же была герцогиней. Наступил день, когда я заглянула в мудрые глаза Уинтербрука и поняла, какая же я на самом деле распущенная дрянь. А скоро, совсем скоро, в мою жизнь вмешался Берти. Это и довело старого герцога до могилы.

Она нервно выдернула пучок травы, повертела его в пальцах и отшвырнула прочь.

– Ну вот, теперь ты все знаешь.

– А почему у тебя не может быть детей?

Кристина знала, что он спросит об этом. Сердце Кристины болезненно сжалось.

– Давай не будем сейчас об этом.

Она смущенно спрятала лицо на широкой груди Ричарда. В тишине было слышно, как шелестят листья в кронах деревьев.

– Мне не нужно ребенка от тебя, – сказал он. – И свадьбы. И этого проклятого титула. Просто будь со мной столько, сколько сможешь.

– Но как долго, Ричард? Как долго это может продолжаться?

– Я – преступник, которого ловит полиция, Кристина. Это будет продолжаться, покуда меня не схватят.

18

– Что вы имеете в виду? – спросила она, прерывая свой урок ирландского, во время которого Тоби, Бобби и Майкл выступали в роли наставников. Кристина давно уже исподволь занималась ирландским, мечтая в один прекрасный день поразить Ричарда своими познаниями.

– Он повеселел, – попытался объяснить ей Бобби. – Рискну сказать, что до вашего появления он совсем счастья в жизни не знал. Жил как крот – по уши в своих делах.

– Но в ту ночь в Грин-парке он вовсе не показался мне хмурым кротом, – возразила Кристина.

– Само собой, – парировал Бобби. – Наш Капитан не из тех, у кого все на виду. Ни за что не догадаешься, что это дело ему в тягость.

– Бобби хотел сказать, – вступил Тоби, – что мы знаем Капитана много лет, но никогда не видели его счастливым. До последних дней.

– Одним словом, вы хотите сказать, что это я делаю его счастливым? – улыбнулась Кристина.

– Уж во всяком случае, не наши унылые рожи.

* * *

Об этом разговоре Кристина невольно вспомнила через несколько дней. В тот вечер Капитан вошел в комнату, уселся на стул, задрал по-американски ноги на стол и уставился на Кристину, сидевшую напротив с чашкой чая в руке.

– Ну? – не выдержала она. – И что все это значит?

– Хочешь как следует развлечься? – спросил он.

Кристина моментально выпрямилась на своем стуле.

– Мы едем на дело, Берти, да?

– Точно. Но сначала повеселимся на маскараде.

Кристина подозрительно покосилась на него.

– Что-то я не пойму, о чем ты толкуешь. Ну-ка рассказывай все, да поскорее!

– Кавендиши проводят свой ежегодный маскарад тридцатого июня. Правильно?

– Конечно. Это всему Лондону известно.

– А правда ли, что принц Уэльский является почетным гостем и непременно появляется на всех маскарадах у Кавендишей?

– Правда.

– А не знаешь ли ты, в какое время он приезжает?

– Поздно. Не раньше одиннадцати. Он считает для себя необходимым приехать последним. Полагает, что это делает его появление более торжественным.

– А что, если он приедет пораньше, часов, скажем, в десять?

– Боюсь, что графиня и ее гости будут крайне удивлены.

– И последний вопрос – принц надевает маскарадный костюм?

– Никогда. Он всегда появляется только в собственном обличье. Но при этом очень любит угадывать, кто спрятался под той или другой маской. А почему ты об этом спрашиваешь?