Книга Ослиная Шура - Александр Холин

– Знаю. Поэтому я подружек стараюсь не разводить, – нахмурилась Шурочка. – Зависть – самый паскудный человеческий грех. Именно отсюда возникают тысячи производных.

– Как ты сказала?! – Воскликнул Вовочка и даже остановился. – Грех?

– Конечно, – удивилась девочка. – Разве что-нибудь не так?

– Так! Всё так! – обрадовался одноклассник. – Я никогда не ожидал, что мне так повезёт!

– Вот как? И чем же я тебе радость доставила?

– Пойдём со мной, я недалеко от школы живу и дам тебе одну вещь, – проговорил Вовочка. – Ты должна сегодня же это увидеть, только тогда поймёшь, как люди могут ошибаться.

Слова одноклассника прозвучали так убедительно, что Шуре захотелось поверить мальчику. Впрочем, почему она должна пугаться одноклассника? Мало ли, что за ним бегали все девчонки. Но он на поклонниц, похоже, не очень-то обращал внимание. Такой характер заслуживает уважения. К тому же, Вовочка проговорился, что должен показать что-то интересное, находящееся у него дома. Идти к нему домой? Хотя сейчас день, но…

– Послушай, – неуверенно начала Шура. – Я тебе почему-то верю, но не лучше ли будет, если я возле подъезда подожду? Ты можешь спокойно вынести и показать мне то, что хотел.

– В подъезде? – скуксился Вовочка. – Не веришь, значит?

– Ну, хватит тебе! – Шура раздражённо толкнула мальчика рукой в плечо. – Я не мегера вовсе, но ходить в гости так вот запросто…

– …к незнакомым пацанам, – ехидно подхватил Вовочка, копируя голос Шуры, – мне мама не велит, да и Очковая сразу причислит в сексуальные соблазнительницы мужского народонаселения.

– Ладно, хватит клоуна из себя корчить, – нахмурилась девочка. – Я пойду с тобой. Но только…

– Без всяких только, – перебил её мальчик. – Я тоже кое-чем рискую. Придём – увидишь.

Дальнейший путь они проделали молча. Вовочка не соврал, он действительно жил недалеко от школы. Всё же, поднявшись за своим спутником на второй этаж, и видя как мальчик открывает собственным ключом дверь в квартиру, Шурочка почему-то вдруг засомневалась – вдруг ошиблась?! Но она калёным железом вырвала из пустой головы непутёвые мысли, дескать, что с возу упало, то не вырубишь топором.

Квартира, где жил её одноклассник, называлась в обиходе обыкновенной «хрущобой», хотя и трёхкомнатной. У Вовочки имелась даже своя личная комнатёнка, где большую часть занимали стеллажи с книгами. На них в первую очередь и обратила внимание Шура. У неё дома тоже была великолепная библиотека, но родители с юных лет интересовались больше философией и коммунистической политикой. Поэтому девочка непроизвольно интересовалась тем, чем занимались родители. Кстати, это помогало не раз в школе и не только Шурочке.

Но у Володи книги были совершенно иного направления. Сразу в глаза бросились четыре внушительных фолианта, где на корешках золотыми буквами было написано – Иоанн Златоуст. Рядом с четырёхтомником стояли книги Блаженного Августина «Исповедь», Ивана Шмелёва «Лето Господне» и полное собрание сочинений полузапрещённого русского философа Ивана Ильина. Много было исторических книг, и даже ветхие фолианты про Древнюю Русь, которая существовала всё-таки ещё до Рождества Христова.

Наконец, девочка поняла, какие темы и науки интересовали её одноклассника, и она совсем уже по-другому взглянула на него. Володя стоял за спиной, приветливо улыбался и молчал. Шурочка сначала хотела было пристать с расспросами, но потом решила, что все расспросы станут выглядеть глупо. Мальчик, увидев растерянность подружки, сам пришёл к ней на помощь:

– Теперь ты понимаешь, что «юбочником» и «агрессором-соблазнителем» меня окрестили только наши девчонки. Надо же им молиться на какого-то идола!

Шура понимающе кивнула, и ей тут же стало стыдно за себя, ведь Шурочка совсем недавно сама подозревала Вовочку во всех тяжких. А сама она шла сюда разве не для того, чтобы испытать насильственно изгоняемые из души страхи? Уверяла себя, что ничего не может быть, потому что не может. И подспудно надеялась, что самый красивый мальчик в классе будет её собственностью! Хоть на краткое время, но собственностью. Вот тогда-то локти стали бы кусать и Райка, и бросивший её Олег!

Мальчик вторично пришёл на помощь неожиданно растерявшейся подружке. Она сейчас выглядела далеко не одинокой волчицей или Орлеанской девственницей Жанной д’Арк, поразившей своей воинственностью мужиков всех времён и народов, а одинокой беззащитной девочкой, которая защищалась от нападок внешнего мира как могла.

Володя подошёл к ней, взял голову Шурочки в обе руки, открыто заглянул ей в глаза и улыбнулся:

– Может быть, я не то что-то делаю, но должен сказать, что ты мне давно нравишься. В школе я никогда бы тебе этого не сказал, потому что там я веду себя, как Штирлиц среди чужих. И «наехал» на тебя из-за Владимира Ильича специально. Там, в нашем классе, меня никогда не поймут, лучше закидают камнями – вот это будет понятно каждому. А здесь… здесь можно сказать всё, потому что ты поймёшь…

Губы их слились в том, днями, неделями, месяцами ожидаемом, но всегда неожиданном первом поцелуе. Может быть, Вовочка и целовался уже, но у Шурочки это был настоящий первый поцелуй. Голова у девочки закружилась, ноги не держали, и она опустилась на стоящий у стены диван.

Если Вовочка действительно был бы сексуальным пиратом, каким обрисовывали его одноклассницы, то никогда не упустил бы благоприятный момент девичьей слабости. Но, похоже, голова у него тоже пошла кругом. Мальчик смог только добраться до стола, где стояла бутылка минералки. Отпившись и отдышавшись, он протянул бутылку Шурочке. Та не отказалась.

Пока девочка приводила себя в порядок, Володя полез на книжную полку и вытащил оттуда один из старинных фолиантов, которыми была богата его библиотека.

– Вот та книга, – протянул Володя фолиант Шурочке. – Вот та самая книга, ради которой ты согласилась прийти сюда.

– Что это?

Девочка взяла книгу, открыла и не поверила своим глазам. На титульном листе большими буквами славянской вязи значилось: «БИБЛИЯ».

– Вот те раз! – Шурочка вскинула восхищённые глаза на своего – уже своего – поклонника. – Ведь это же настоящая Библия! Она же запрещена!

– Считай, что не ты нашла книгу, а она тебя! – усмехнулся Володя. – Я хочу сделать тебе такой вот маленький подарок. Можно?

– Ой! – зарделась Шура. – У меня как раз завтра день рождения!

– Я знаю, – кивнул Володя. – Поэтому и отважился пригласить тебя в гости.

– Спасибо, – Шура даже чуть не заплакала, но вовремя сдержалась. – Спасибо, Володя. Но как ты узнал, что я давно искала эту книгу?

– О тебе – вопрос особый, могла бы и не спрашивать, – ответил мальчик. – В нашем Советском Союзе многие книги запрещены захватившими власть большевиками. Несмотря на то, что большинство из делающих революцию, оказались жидами, я считаю, что жидом является каждый, желающий смерти ближнему, называющий убийство честью и обязательным исполнением долга. Какого долга? Долга перед законом, написанным полуграмотным ещё одним жидом? Никогда ни один из этих долбаных революционеров не задавал себе вопроса: если я убиваю, то смогу ли оживить человека? – ведь не умея оживлять, не имеешь права лишать того, что сам дать не в силах!