Книга Тайная жизнь пчел - Сью Монк Кид

Я уже подумала, что это будет торжественным завершением, но нет — Июна пересела за пианино и что есть мочи заиграла джазовую версию «Пойди на Гору и расскажи». И тогда Августа начала танец конга. Она подтанцевала к Люнель, которая схватила ее за талию. Кресси прицепилась к Люнель, за ней пристроилась Мабель, и они гуськом пошли вокруг комнаты, отчего Кресси пришлось схватиться за свою малиновую шляпу. На обратном пути к ним присоединились Куини и Виолетта, а затем и Сахарок. Мне тоже хотелось быть среди них, но я лишь смотрела, равно как Розалин и Отис.

Июна, похоже, играла все быстрей и быстрей. Я обмахивала лицо и чувствовала духоту и головокружение.

Когда танец окончился, Дочери, тяжело дыша, встали полукругом перед Нашей Леди в Оковах, и от того, что за этим последовало, у меня перехватило дыхание. Они стали по одной подходить и дотрагиваться до вытертого красного сердца фигуры.

Куини подошла вместе со своей дочкой, и они потерлись ладонями о дерево. Люнель прижала пальцы к сердцу Марии, а затем поцеловала каждый из них, медленно и методично, отчего у меня на глазах навернулись слезы.

Отис прижался лбом к ее сердцу и стоял там дольше всех, головой к сердцу, словно бы заправлял пустой бензобак.

Они подходили, а Июна продолжала играть, пока не остались только мы с Розалин. Мая кивнула Июне, чтобы та не прерывала игру, и, взяв Розалин за руку, подвела к Нашей Леди в Оковах, чтобы Розалин тоже могла коснуться сердца Марии.

Мне тоже хотелось дотронуться до ее сердца — может быть, больше всего на свете. Когда я поднялась со стула, моя голова все еще немного плыла. Я приближалась к Черной Марии, подняв руку. Но вдруг, когда я уже почти коснулась ее сердца, Июна прекратила играть. Она прервалась прямо посреди песни, и я осталась с протянутой рукой в полной тишине.

Опустив руку, я огляделась, и было похоже, что я смотрю через толстое вагонное стекло. Перед глазами все словно бы расплывалось, и я видела набегающие разноцветные волны. Я не одна из вас, подумала я.

Мои члены онемели. Я подумала, как было бы здорово все уменьшаться и уменьшаться, пока от меня не останется лишь крохотная точка.

Я услышала резкий окрик Августы: «Июна, ты что?» — но ее голос был так далеко.

Я воззвала к Леди в Оковах, но, возможно, я вовсе не произносила ее имени вслух, а слышала лишь свой внутренний голос. Это последнее, что я помню: ее имя, эхом отдающееся в пустом пространстве.

Очнувшись, я обнаружила себя лежащей на кровати Августы, на лбу у меня была ледяная тряпка, а Августа и Розалин смотрели на меня сверху вниз. Розалин обмахивала меня своей юбкой, демонстрируя большую часть своих ног.

— С каких это пор ты падаешь в обморок? — спросила она, присаживаясь на край кровати, отчего я тут же покатилась в ее сторону. Она обняла меня. По неясной причине это наполнило мою грудь такой грустью, которую я не могла терпеть, и я высвободилась, заявив, что мне нужно попить.

— Возможно, это из-за жары, — сказала Августа. — Нужно было включить вентиляторы. Там, наверное, было градусов девяносто по Фаренгейту.

— Все в порядке, — сказала я, но, по правде сказать, я была совершенно сбита с толку.

Я чувствовала, что наткнулась на невероятную тайну — можно было закрыть глаза и покинуть мир, и при этом вовсе не умирать. Нужно просто упасть в обморок. Только вот я не знала, как сделать так, чтобы это произошло, как вынуть предохранитель, чтобы можно было отключаться, когда это необходимо.

Мой обморок разрушил настрой Дочерей Марии и заставил Маю отправиться к стене плача. Июна поднялась в свою комнату и там заперлась, а остальные Дочери собрались на кухне.

Мы отнесли это на счет жары. Жара, сказали мы. Жара заставляет людей проделывать странные вещи.

* * *

Нужно было видеть, как Августа и Розалин нянчились со мной остаток этого вечера. Хочешь кваску. Лили? А как насчет пуховой подушки? Вот, скушай ложечку меда.

Мы сидели в телевизионной каморке, и я ела ужин с подноса, что само по себе было привилегией. Июна все еще находилась в своей комнате, не отвечая на призывы Августы, а Мая, которой не позволяли смотреть телевизор из-за того, что она сегодня уже провела достаточно времени у стены, вырезала на кухне рецепты из журнала.

По телевизору показывали мистера Кронкайта, который сказал, что скоро на Луну отправят космический корабль. «Двадцать восьмого июля Соединенные Штаты Америки запустят „Рейнджер-7“ с мыса Кеннеди, Флорида», — сказал он. Корабль должен будет пролететь 253 665 миль, прежде чем разбиться о Луну. Задача заключалась в том, чтобы сфотографировать ее поверхность и отослать картинки на Землю.

— Малютка Иисус, — сказала Розалин. — Ракета на Луну.

Августа покачала головой.

— Скоро они начнут там разгуливать как у себя дома.

Мы все думали, что у президента Кеннеди едет крыша, когда он заявил, что мы отправим на Луну человека. Силванская газета назвала это «предвидением лунатика». Я принесла статью в школу, чтобы повесить ее на доску, информирующую о текущих событиях. Все сказали: «Человек на Луне. Однако».

Но нельзя недооценивать силу беспощадного соперничества. Мы хотели побить русских, и это заставляло мир вращаться. Теперь было похоже, что у нас все получится.

Августа выключила телевизор.

— Нужно выйти на воздух.

Мы пошли вместе: Розалин и Августа поддерживали меня под локти, на случай, если я опять надумаю свалиться.

Природа находилась в пограничном состоянии, когда день уже ушел, а ночь еще не спустилась. Я никогда не любила это время дня, из-за печали, повисающей вокруг в эти тягучие минуты. Августа смотрела на небо, в котором восходила луна, огромная и призрачно-серебристая.

— Вглядись в нее хорошенько, Лили, — сказала она, — потому что сейчас мы видим то, что уже подходит к концу.

— Да?

— Да, потому что с тех пор, как на Земле живут люди. Луна была для нас тайной. Подумай об этом. Она так сильна, что может двигать океаны, а когда она умирает, то всякий раз возвращается. Моя мама всегда говорила, что Наша Леди живет на Луне и что я должна танцевать, когда лицо Луны источает свет, и выжидать, когда ее лицо затемнено.

Августа бросила на небо прощальный взгляд и, повернувшись к дому, сказала:

— Теперь так уже никогда не будет — никогда, после того как они там высадятся и будут по ней ходить. Теперь она станет просто еще одним научным проектом.

Я вспомнила свой сон, который я видела в ту ночь, когда мы с Розалин спали возле реки, — как луна раскололась на куски.

Августа исчезла в доме, а Розалин направилась к медовому домику, чтобы лечь спать, но я осталась, продолжая смотреть в небо и представляя себе «Рейнджер-7», несущийся к Луне.

Я знала, что однажды пройду в гостиную, когда там никого не будет, и прикоснусь к сердцу Леди. И тогда я покажу Августе картинку моей матери и увижу, сорвется ли луна с неба и разобьется ли на мелкие кусочки.