Книга Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда! - Василий Звягинцев

– Да уж как не уловить. Я, признаться, очень этому рада…

– Ещё бы. Теперь уж точно твоя мечта исполнится…

– Ты какую имеешь в виду?

– А у тебя их много? По-моему, одна и есть, остальные вокруг неё, как спутники, крутятся. Жить вечно молодой и красивой, долго и счастливо, в своё удовольствие…

– И что в этом плохого, – вскинула Майя подбородок.

– Ничего абсолютно, за одним исключением – осознание реальности лично твоей, не загробной, а текущей вечной жизни ужасно отравляет жизнь повседневную. Настолько усиливает страх случайной, она же в просторечии «нелепая», смерти, что может превратить человека в вечно дрожащую тварь.

– Тебя же и остальных не превратило пока? – с вызовом спросила девушка.

– А откуда тебе знать?

– И у вас гомеостаты есть…

– Примерно то же самое, что аптечка первой помощи у солдата или страховочная верёвка у альпиниста. Дело совсем в другом, и этому придётся учиться…

– Чему же?

– Да тому, что надо вообще забыть о том, что ты по наивности называешь «бессмертием». Не думать о нём, как в двадцать лет не думают о неизбежной в любом случае смерти. Живи каждый день, как последний. Господь Бог каждому обещает жизнь вечную, но не гарантирует завтрашний день.

Этот интересный, начинающий уже переходить в богословский диспут разговор прервали подошедшие к ним вдвоём Дайяна и Ирина. Майе, по причине слабой погружённости в историю «Братства» и вообще проблему отношений «ренегаток» первого, второго, а теперь и «третьего призыва», это странным не показалось, но Лихареву сказало многое.

– О чём секретничаете? – тоном любезной хозяйки, считающей своим долгом уделять внимание всем гостям, сколько бы их ни было, спросила Дайяна.

Майя впервые видела воочию и совсем рядом всемогущую, в её представлении, владелицу целой планеты и представительницу иной цивилизации, бесконечно далёкую от землян. Слышать о ней приходилось, и не всегда отзывы были лестными.

Сейчас же это была очень светская и очень милая дама, зрелой, как говорится, красоты. Пожалуй, Сильвия, и та рядом с ней хоть немного, но проигрывала бы.

– Ни о чём не секретничаем, – ответил незаметно для себя подтянувшийся Лихарев, словно капитан при виде генерала, и Майя вслед предыдущим мыслям подумала, что у «аггрианок» красота относится к разряду своеобразных «знаков различия». Чем чин выше, тем и «вторичные половые признаки» эффектнее. Впрочем, во всём биологическом мире точно так же. – Просто обсуждаем нашу дальнейшую жизнь…

– Вы тоже? – удивилась Дайяна. – Мне кажется, что вы настолько хорошо знакомы… Едва ли в вашей жизни что-то может измениться.

– Напрасно вы так думаете, – вдруг вступила в разговор Майя. – Мне, наоборот, кажется, что у каждого из нас жизнь изменится самым кардинальным образом. Даже один новый человек способен перебаламутить всё общество. Как тот же Печорин, явившись «на воды». А вас тут сразу вон сколько…

– Тонкая мысль, – слегка улыбнулась Дайяна. – И как же вы видите себе наше ближайшее совместное будущее?

– Я, знаете, как-то и не задумывалась, я вас всех здесь только что впервые наяву увидела… – растерялась Майя.

– Тогда я попробую за вас… Как бы вы отнеслись, если бы я предложила всем вам, женщинам и мужчинам «императорской» реальности, если таковые желание изъявят, принять участие в работе попечительского совета учебного заведения, которое я решила открыть? Некий гибрид Смольного института и Пажеского корпуса. – Она мельком взглянула на Лихарева и лучезарно улыбнулась как раз в этот момент оказавшемуся рядом подполковнику Мальцеву. Тот, естественно, мгновенно растаял, ибо с первых дней своего здесь пребывания облизывался на Дайяну. Очень ему эта властная, а главное, «с формами» дама понравилась. Такую бы жену в его имение под Гурзуфом привезти… Ещё та получилась бы помещица, да и в постели, наверное, долгими зимними штормовыми ночами с ней было бы… уютно.

– Как, полковник, пойдёте, скажем, старшим инспектором классов[45]в мой институт, когда на Землю переберёмся?

– Непременно, ваше сиятельство (отчего-то он с первого взгляда решил, что Дайяна ниже чем княгиней быть не может, и обращался к ней именно так), могу инспектором классов, могу начальником строевой части, – тут же согласился Мальцев, сделав вид, что подкручивает ус, вроде как майор на известной картине Федотова. Однако не преминул сразу же обозначить уровень своих притязаний, ниже которого спускаться не собирался. Не курсовым же, на самом деле, офицером! А профессорская должность по его специальности диверсанта широкого профиля вряд ли предусмотрена в штатном расписании Института благородных девиц.

– Видите, Майя, один коллега у вас уже есть. А вы, насколько мне известно, вместе с вашим мужем и подругами приняли самое непосредственное участие в социализации семерых моих воспитанниц, к сожалению – трагически погибших…

При этих словах Мальцев с изумлением посмотрел на Дайяну, потом перевёл взгляд на Майю.

– Не удивляйтесь, капитан, это просто такая фигура речи, – успокоила его Дайяна. – Кстати, подготовку мы намереваемся организовать в месте, хорошо вам знакомом. Там, где вы сами проходили курс молодого бойца…

– Простите, на пароходе или на острове? – уточнил Мальцев.

– Сначала на пароходе, я думаю, а потом найдём подходящее место.

– С удовольствием туда вернусь, – прищёлкнул каблуками офицер. – А, простите, сколько инструкторов из моих людей вам потребуется?

– Да хотя бы и все. Курс подготовки я планирую весьма разносторонний, всем дело найдётся.

Лихарев догадался, о чём секретничали перед этим две аггрианки. Странно немного, что они так быстро договорились. Впрочем, нет, отчего же странно? Ирина с подругами провели на Таорэре больше двух недель. Вполне могли всё обсудить и принять взвешенное взаимовыгодное решение. Согласованное с Воронцовым? Или просто так совпало? Да нет, конечно, они советовались, и только когда всё было решено, Воронцов пригласил к себе Валентина. А он удивлялся видимой нелогичности слов и поведения адмирала, этой странной затее с переброской женщин из находящегося в глубоком тылу Кисловодска сюда. Всё пытался найти логику. А она и была, только не там, где он её искал.

– Так что, сегодня и переправляться думаете? – только и спросил он, тщательно спрятав все мимические отражения своих мыслей.

– Начнём сегодня. Только не всех сразу – зачем континуум чрезмерно возмущать? Он ведь вроде паутины – начнёт дрожать, и непременно вскоре паук появится. Дайяна, как капитан, остаётся здесь до конца и будет руководить переправой личного состава и снаряжения, которое может понадобиться. Ты, Валентин, тоже здесь побудешь, а на пароходе мы прибывающих примем, – вместо Дайяны ответила ему Ирина. Лихарев удивился, как она вдруг изменилась. Ему казалось, что бывшая координатор совсем забыла о своём прошлом, превратившись в обычную, слегка даже меланхоличную женщину, которую мало что волнует, кроме личных, непосредственно насущных проблем, а сейчас он видел совсем другую Ирину.