Книга Грешники. Книга 1. Корпорация «Кольцо» - Александр Чубарьян

Мур вытащила из планшетника и положила на стол инфо-карту. Пальцем несильно толкнула в сторону собеседника.

— Здесь структура холдинга, ключевые фигуры. Все, что вам необходимо знать.

— Зачем мне это знать? — недовольно спросил Эдуард Макарович.

— Вы попросите у шефа перевод туда. Начальником службы безопасности. А я скажу ему, что скрипт Мастера изменился в результате действия вируса.

— Нет.

— Да. Надо, чтобы вы продолжили там работу и обеспечили защиту информации. Под моим непосредственным руководством. Вам оформят допуск второго уровня, фактически, вы будете управлять холдингом, только неофициально. Как серый кардинал.

— Я не стану этим заниматься! — оборвал ее Эдуард Макарович. — Возиться с чужим кодом? Нет уж, увольте.

— А я могу, — кивнула Мур. — Вы действительно готовы уйти в отставку? Пройти корректировку памяти? Вы ведь давно вы работаете в корпорации «Кольцо». Вам уже приходилось проходить через эту процедуру?

Оперативник промолчал. Отстегнул ремень безопасности, встал и направился в уборную. Там ополоснул лицо, несколько минут просто стоял и смотрел в зеркало.

Она победила. Того компромата, что есть у Мур, достаточно для того, чтобы утопить Эдуарда Макаровича в неприятностях. А если корпоративные боссы почувствуют, что их сотрудник может превратиться в проблему, они примут меры предосторожности. И тогда корректировка памяти окажется не самой неприятной процедурой.

Слово из шести букв, вторая «и», означает полный крах всего. Фиаско не подходит, второй вариант более емко описывает ситуацию.

Из князи в грязи. Падение уже состоялось, осталось выяснить насколько все плохо. Посчитать убытки.

Вернувшись на место, он обнаружил Мур, беседующую со стюардом.

— Возьми второе имя, собери новую личность и дай ей чуть больше свободы, — говорила она наставническим тоном. — У тебя есть ник в интернете?

— Я не пользуюсь интернетом, — признался стюард. — Много работы, семья...

— А прозвище? В детстве была кличка?

— Друзья иногда называют меня Пан Жига. — Стюард заметно волновался, и явно хотел убраться подальше от влиятельных пассажиров.

— Иногда надо усыплять в себе Егора, и давать возможность пожить Пану Жиге. Понимаешь, о чем я говорю? Нельзя все время быть Егором. Эдуард Макарович, у вас все в порядке?

— Ступай, — кивнул тот стюарду и сел в кресло. — Зачем тебе это нужно? Я про холдинг.

— Совет директоров корпорации «Кольцо» готов дать добро на дополнительное финансирование нашего проекта, — ответила Мур. — Мы сможем открыть новые среды — глубокий космос, Римская империя, все что угодно. Нам понадобятся новые люди, новые нейро-матрицы. Очень много новых исходников.

Мур будет управлять холдингом, поставляющим в проект сырье. И получит еще один рычаг влияния на руководство проекта. А Эдуард Макарович так и останется оперативником со вторым уровнем допуска, выполняющим распоряжения хитрой и расчетливой стервы.

— Канцлер не узнает о нарушении протокола? — хрипло спросил он и облизал пересохшие губы.

— В отчете будет указано, что скрипты Мастера изменились из-за вируса, проникшего в систему. Который вы грамотно обезвредили, защитив тем самым наш проект. Это я добавлю при личной встрече с шефом. Но сначала вы попросите перевод в холдинг, и сделаете это как можно более настойчиво.

Она потянулась за кресло и достала тубус из коричневой кожи. Протянула его оперативнику.

— Что это? — спросил Эдуард Макарович.

— Подарок. Картина. Откройте, не бойтесь.

Снимая крышку тубуса, он почему-то подумал, что в тубусе будет «Леопард с яблоками», картина, виденная им в зале Совета.

Вытащил холст, свернутый в трубку. Когда развернул, то увидел, что на нем ничего нет.

— Картина называется «Чистый лист», — сказала Мур, копаясь в планшетнике.

— Не думаю, что у меня получится начать все с чистого листа, — произнес оперативник. — Если ты намекаешь на очистку памяти…

— Я намекала на то, что иногда для того, чтобы пожить новой жизнью, достаточно заняться любимым делом. Вы же любите рисовать картины?

— Их пишут, а не рисуют, — произнес оперативник и небрежно бросил холст на соседнее пустое кресло. Туда же отправился и тубус.

— Неважно, — ответила Мур, продолжая возиться с планшетником.

Эдуард Макарович сидел, полуприкрыв глаза, глядя на бесконечную тьму за иллюминатором.

Несмотря на поражение, он чувствовал какое-то облегчение. Наверное, от того, что все уже позади. Все уже закончилось, пусть и не в его пользу. Начинать заново — но не с чистого листа. А помня все предшествующие события, используя накопленную информацию в будущем.

Все еще впереди.

— Я настраиваю вам новую личность, — нарушила молчание Мур. — Должность начальника службы безопасности мне кажется самой оптимальной. Какое вы хотите взять имя?

— Егор, — ответил он, не поворачиваясь. Ему было все равно.

— Просто Егор? Фамилия, отчество?

— Егоров Егор Егорович.

— Мда… — хмыкнула Мур. — Не слишком оригинально. Впрочем, тоже неважно. Уверена, что вы справитесь с задачей под любым именем.

Долгое время они сидели молча.

— Кстати, Егор Егорович, — снова нарушила молчание Мур. — Почему вы решили отправиться к шефу на самолете? Нравится летать? Чувствуете себя здесь свободным, как птица?

— Держусь подальше от людей, — ответил он с неохотой.

— Почему? Вы не любите людей?

— Не люблю? Я вас ненавижу, — устало признался Егор Егорович, и закрыл глаза, стараясь поскорее уснуть.

Глава пятнадцатая. Все тлен

Я включил видеопроигрыватель на телефоне и услышал:

— Паша, повтори еще раз, что ты мне только что сказал.

Никто не обижался, не хлопал дверью, и ничего не говорил в ответ. На экране пустое кресло, закрытая дверь, снова пустое кресло, и тишина. Вскоре я снова услышал свой голос, задающий невидимому Паше вопросы о странных людях.

Адвокат Егора Егоровича, первый раз посетивший меня, пока я сидел в «обезьяннике», сказал, что у меня, вероятно, параноидальная шизофрения. И что я, вероятно, опасен для общества. И что меня, вероятно, отправят на длительное лечение. Но всего этого я наверняка смогу избежать, если не стану придумывать небылицы. Если сразу признаюсь в том, что причиной моего неадекватного поведения на Большой Дмитровке являлось алкогольное похмелье. Адвокат сказал, что Егор Егорович заберет заявление о нападении, и забудет об этом инциденте. В надежде на то, что я не стану делать глупости и усложнять ситуацию.