Книга Рио-де-Жанейро. Карнавал в огне - Руй Кастро

Все это было бы невозможно, если бы француженки не вытащили своих сестер-кариок на свет божий и не привили им вкуса к риску. Всего за несколько лет португальский и африканский Рио стал еще и французским. И английским тоже — англосаксы заправляли жизненно важными службами, а потому незаметно, но ощутимо присутствовали в городе. Они даже не совсем ушли с руа ду Увидор: с 1822 года здесь обитал «Кларке», поставщик обуви для императорского двора, с 1834-го — «Валлерстейн» со своими платками и шелками, а с 1872-го — «Крэшли», где можно было купить табак, трубки и трости и журналы вроде «Стрэнда» и «Панча». Сюда стянулись все: первый уличный торговец, появившийся в 1853-м, со всеми хитростями своего ремесла, был американцем по фамилии Уайтмор, он продавал эликсир от плохого запаха изо рта. Поселились здесь и немцы, швейцарцы, испанцы, итальянцы — и каждый открывал собственную лавку. Многие уже считали себя кариоками или постепенно становились ими, заключая браки с местными жителями, давая жизнь новому поколению.

Неплохо для города, который вопреки собственной природе провел две сотни лет (до 1808-го), закрывшись, как моллюск в своей ракушке. Женщины-кариоки, которые наконец могли свободно выходить в свет, чувствовали себя здесь свободно и уверенно; и в последующие годы они станут входить в кафе, бары, на пляжи и в офисы (везде и всюду), как в собственные владения.

И однажды они придут в Ипанему.

Оззи Осборн пришел в ярость и отправился разбираться к соседям, которые целый день крутили «Девушку из Ипанемы» с Жоау и Аструд Жильберту и Стэном Гетсом. Оззи имел полное право жаловаться: красота этой мелодии, которая будто бы движется по песчаному пляжу, плавно покачивая бедрами, ритмическая легкость босса-новы и нежные слова перевода, вероятно, были невыносимы для потрепанных барабанных перепонок старого рокера.

Это случилось в одном из эпизодов «Семейки Осборнов», очень популярного реалити-шоу MTV в 2002 году. Но надо сказать, что «Девушка из Ипанемы», урожденная «Garota de Ipanema», появилась еще в 1962 году. Пора бы уже Оззи и всем Осборнам к ней привыкнуть.

Все эти сорок с лишним лет высокая, загорелая, юная очаровательная девушка, созданная Томом Жобином и Винисиушом де Мораэшом, не просидела безвылазно на пляже Ипанемы. Покачивая бедрами, она пересекла океаны и восхитила не один континент, о чем ее авторы и не мечтали. Со дня выхода пластинки, которая открыла ее миру (альбом Гетц — Жильберту был выпущен компанией «Верве» в конце 1963-го, с него и сделали проданный позже миллионным тиражом сингл), «Garota de Ipanema» больше не останавливалась. Она стала синонимом босса-новы и пережила самые суровые испытания, какие могут выпасть на долю песни. В каких только обработках, от классических до самых экстравагантных, ее ни выпускали: в исполнении симфонического оркестра, фортепиано, струнного квартета, биг-бэнда, джазового сикстета, в танцевальной версии, в стиле лаундж, спейс-эйдж и марьячис, в исполнении сотни губных гармошек; существуют вариации кайпира дуо (один из стилей бразильской народной музыки), хип-хоп, фанковые, гранжевые обработки, версии в стиле кислотного джаза и нью-босса. Стоит только счесть ее почившей, и она тут же возвращается к жизни, как спящая красавица. Ее перепевали все, от Фрэнка Синатры (чей альбом 1967 года во всеуслышание заявил об ее появлении) до рэппера Флойда Барбера — вот что значит от бесконечности до нуля, — не говоря уже о нелегальных, комических и порнографических версиях. Осталось только издать ее в исполнении Джорджа Буша.

Основные поисковые системы Интернета выдадут вам не меньше 40 000 страниц на запрос «девушка из Ипанемы». Чтобы просмотреть их все, жизни не хватит. Многие из них посвящены «jeune fille d’Ipanema», «ragazza di Ipanema» и «chica de Ipanema», но не только: вы найдете страницы и на русском, греческом, японском, китайском, корейском, арабском и других языках, не всякий браузер вот так запросто отразит их. Партитуру с музыкой Жобина и словами Винисиуша де Мораэша, а также перевод Нормана Джимбела можно достать в Сети из тысяч источников, часто вместе с аудиофайлом. А к словам Винисиуша де Мораэша прилагается фонетическая транскрипция для тех гринго, которые хотят петь ее по-португальски, и в результате получается нечто вроде

Аулью ли консу маиж линду

Маиж шайя ди грасу…

Те американцы, что знают португальский и изучают босса-нова, ругают перевод Джимбела, сравнивают его с оригинальными словами Винисиуша де Мораэша и неизбежно приходят к выводу, что оригинальная версия лучше. Они не могут смириться с тем, что Джимбел изменил сюжет. В английской версии девушка идет по улице, все ахают от восхищения, а она, высокомерная и заносчивая, проходит мимо, никого не замечая, ей плевать на всех. Но для Винисиуша де Мораэша совсем не важно, замечает ли она тех, кто ею восхищается, — уже одно то, что она проходит мимо, наполняет мир благодатью и делает его прекраснее. Текст Винисиуша де Мораэша, со всем его романтическим идеализмом (а он еще пытался быть марксистом!), — гимн красоте, спасающей мир, а не гордыне женщины, которая разбивает сердца на каждом шагу.

Название «Девушка из Ипанемы» по-португальски и по-английски буквально преследует нас, и не всегда с ведома и разрешения ее создателей. Так называются парк и бар в Рио, бутик в Сан-Паолу, магазин купальников в Лос-Анжелесе, конкурс красоты в Майами, бразильский ресторан в Милане, и еще так зовут кобылу, победившую в забеге на 1400 метров в Бомбее. Под эту музыку рекламируют чипсы на американском телевидении, а где-то на Карибах так называется коктейль из ликера «Курасао», ананасового сока и — бедная девушка — маленького бумажного зонтика. На сайтах проституток сотнями красуются фотографии «девушек из Ипанемы», даже если они совсем не из Ипанемы и, скорее всего, вообще не из Бразилии.

«Девушку из Ипанемы» можно найти в Интернете в самых неожиданных контекстах. Доктор из Гонконга пишет о якобы вредном воздействии солнца и приводит в пример нашу девушку, намекая, что она бы уже раз двадцать заболела раком кожи, учитывая, сколько времени она каждый день загорает. Другой доктор, теперь уже американец, говорит, что не может слышать эту песню, после того как коллега рассказал ему, что с, ее помощью запомнил название возбудителя сифилиса — «Девушка из Трепонемы». Интернетчики из Штатов, Японии и Германии вспоминают, где и когда впервые услышали «Девушку из Ипанемы», так же как некоторые вспоминают, где они были в момент убийства Джона Кеннеди 22 ноября 1963 года. Эти события не так уж и далеки друг от друга — первый сингл Гетца и Аструд вышел в Нью-Йорке всего через две недели после смерти Кеннеди, и для некоторых американцев эта мелодия символизирует окончание эпохи невинности, когда они еще не знали о том, что происходит в мире, и неведение приносило им радость.

Другие любят описывать, как приехали в Рио и соблазнили «девушку из Ипанемы», то есть как встретили в Ипанеме девушку, влюбились в нее, привезли к себе на родину и женились на ней. Или женились на ней в Рио и остались там. Сама тема несколько туманна, в конце концов, а кто такая эта девушка из Ипанемы? — и существует сайт, посвященный обсуждению как раз этого вопроса: кто такая девушка из Ипанемы? Большинство из обсуждающих согласны, что это Элу Пинейру. В 1962-м она была юной девушкой с голубыми глазами и черными волосами, и именно она прошла как-то раз мимо бара, где Том Жобин и Винисиуш де Мораэш вместе пили пиво. Согласно легенде, заметив девушку, они тут же выхватили ручки и бумагу и не сходя с места написали стихи и музыку. Туристы обожают легенды, и с самого момента появления песни «Девушка из Ипанемы» помогала турагентствам продавать Рио. Например, гостям города предлагают экскурсию на пляж Ипанемы и в тот самый бар, «где Жобин и Мораэш написали песню». Ну пляж-то в любом случае посетить стоит, даже сами кариоки, которые могут попасть сюда когда угодно, буквально дни и ночи здесь проводят. А бар, когда-то простоватый и называвшийся «Велозо», с тех пор стал почище и переименован в «Garota de Ipanema» — он действительно существует, и его владелец с гордостью демонстрирует столик, за которым любили сидеть Жобин и Винисиуш де Мораэш. (Я и сам сиживал за этим столиком с Жобином, да и половина населения Рио тоже, хоть и не в один и тот же день.) Но что сказали бы туристы, если бы узнали, что Жобин и Винисиуш де Мораэш были людьми серьезными, ходили в бар выпить, а не поработать, а песню написали позже, далеко отсюда, сидя каждый у себя дома.