Книга Вождь из сумерек - Николай Ярославцев

– А то ты еще не сделал, – ухмыльнулся Леха, с ехидством посматривая на обескураженное воинство. – Они по твоему слову уже готовы травку жевать, как овечки. Правда, Груздень?

Груздень пыхнул ноздрями так, что всем показалось, сию минуту повалит дым и все возьмется ясным пламенем. Но пронесло. Груздень, следуя примеру Войтика, смолчал, чтобы не навлечь на себя новых неприятностей.

– Леха, не лезь под кожу. Он ведь и обидеться может.

– Стерпим. Кто на друзей обижается? Ты же не обижаешься, Груздень? – и не дождавшись ответа, развел руками: – Ну, вот видишь, не обижается.

– Разговорчики… – по-старшински приструнил он всегда готового к едким шуткам друга.

Хотя прав был ехидный Леха. Бойцы и впрямь заметно отличались от остальных защитников крепости. Несколько недель немилосердной муштры и жесткая командирская рука совершенно преобразили это средневековое воинство. Одень на них современную форму, и не отличить от бойца-второгодка.

Через час полусотня снова выстроилась на площади, которую Леха уже звал плацем, облаченная в то, что по его задумке сотворил кузнец из трофейных доспехов, с трофейными же мечами за спиной и в новенькой обувке.

Сам Стас тоже был в броннике, с двумя мечами за спиной и в таких же мокасинах, стянутых крест-накрест сыромятными ремешками. Голова повязана куском серой ткани, выпрошенным за немалую плату у воеводы, как банданой. Поверх бронежилета появилось еще три кармана, из которых торчали рукоятки метательных ножей.

– Великолепно! – восхитился Стас видом преображенных бойцов. – В связи с переходом на новое вооружение объявляю сегодняшний день праздничным. Занятия отменяются…

– Ура! По рваному, и в школу не пойдем! – вполголоса пропел Толян и подмигнул Войтику.

– Толян! Не позорь высокое звание сержанта, а то разжалую. До конца дня все сделать, как у меня. Леха поможет. И научит, как носить бандану.

– Как нагишом! – долетел до него чей-то сдержанный шепот.

Стас помрачнел. Потом устало вздохнул и негромко ответил.

– Ребятки, бойца защищает не железо. И даже не меч. А умелая рука. Может, даже не рука, а голова. Вы уже и сейчас не каждому по зубам, а через полгода равных вам не будет и во всем этом мире. И тогда даже эти бронники вы откажетесь носить. Настоящий боец стреляет в лицо… Веселин, дружок, сбегай в кузню, я видел там битую кольчугу. Принеси ее мне. А заодно принеси и прямоугольный щит.

Следя усталым взглядом за резвым мальчиком, он через голову снял мечи и подал их Лехе. Потом так же не торопливо скинул через голову бронник.

– Двое! Ты и ты… – указал он пальцем, – луки к бою и вон к той башне.

Подождал, пока парни займут указанное место.

– Целься! Куда прицел уводишь! С метлой подружиться хочешь? Целься в лицо или грудь!

Не спеша, вытянул меч из ножен и встал, слегка согнув ноги в коленях и подавшись вперед.

– Бей!

– Сдурел? – успел крикнуть Леха.

Свистнули в воздухе стрелы. Строй замер, ожидая неизбежного конца. Но меч в руке Стаса описал короткую дугу, и стрелы упали к его ногам.

– Бей!

И снова кончик меча неведомым образом поймал стрелы в воздухе и мягко опустил их на землю.

– Как вас еще убедить, что оружие – не главное в руке воина, и не оно убивает? И не всякая защита закроет. Груздень, отойди к столбу, – Стас глазами указал на столб, в дюжине шагов за спиной строя. – Расступись. Нож на изготовку. Бей!

Груздень медлил, покачивая нож за кончик. Стас потерял самообладание и гаркнул так, как на него самого не кричали в учебном центре.

– Бей, твою мать!

Над плацем повисла зыбкая сторожкая тишина. Казалось, что слышно, как колотится сердце в просторной груди десятника. За спиной послышались осторожные шаги. Стас скосил глаза. За его спиной стоял воевода.

– Стас, опомнись.

Это, кажется, прошептал Леха. А вон округлившиеся глаза Толяна.

– Бей, твою мать! – повторил он.

На лбу Груздня выступили бисеринки пота, и нож сорвался с его ладони.

Никто ничего не понял, но перед самым лицом рука Стаса перехватила нож в воздухе, и мгновение спустя он вонзился с глухим стуком в столб, на палец выше головы десятника.

– Демон!

Стас оглянулся.

Воевода, иссиня-бледный, кусал побелевшие губы.

– Хочешь попробовать? – усмехнулся Стас.

– Демон! Точно демон.

– Да брось ты каркать, воевода. Тебя погонять, как следует, так еще не такие коленца откалывать начнешь, – недовольно поморщился Стас. – Молодец, Веселин. Вот что значит – молодость.

Принял из рук парня щит и властно указал глазами.

– Вы трое, атакуй!

Перехватил щит двумя руками, как копье, положив его горизонтально.

Блок снизу. Удар другим краем. Тяжелый щит сбил одного противника с ног. Атака, блок и снова атака… он и не думал защищаться. Неуклюжий громоздкий щит, годный разве только для обороны против копий тяжелой конницы, в его руках превратился в страшное оружие убийства.

И снова над плацем повисла тишина.

Блок. Атака. И снова атака. Щит порхает в руках, как крылья бабочки. Удар. И еще один, оглушенный концом щита летит в сторону.

Стас не стал доводить дело до победного конца.

Он опустил щит и оперся на него локтями, как университетский профессор на кафедру.

– Если на плечах голова, а не котел из хозяйства нашего друга Войтика, убивать может даже половник. Ну, а если нет головы, не спасет и кольчуга. Веселин, Серд, растяните ее пошире.

Воевода, все еще ошеломленный всем увиденным, даже не сообразил, что им командуют, как сопляком Веселином, послушно шагнул к Веселину и поднял кольчугу за короткий рукав.

В руке Стаса снова оказался трофейный меч. Короткий колющий удар и острый конец меча, продрав кольца кольчуги, на локоть вышел из нее.

– Вопросы есть?

В глазах, устремленных на него, он увидел что-то новое, еще неясное ему. Нет, это был не страх, не восхищение. Он не знал, как это назвать, но на минуту ему показалось, что между ним и его подчиненными выросла стенка. Тонкая, прозрачная, но стенка. А может, и не стенка.

«Перегнул палку, – раздраженно подумал он и выругался. – Решил одним махом на пять веков вперед махнуть! А может, и не на пять. Кто его знает, сколько их отделяет, этих ребят, от того, нашего времени. То, что для нас стало давным-давно привычными реалиями, для них кошмар и ужас».

Тряхнул головой, отгоняя сомнения. И вдруг поймал себя на мысли, что чьи то осторожные чуткие пальцы пробираются через бандану, через короткие волосы в его мозг. Осторожно скосил глаза. Рядом с воеводой появился невысокий, но просторный в плечах старик. Седые волосы, перехваченные сыромятным ремешком, спускались почти до плеч. Из-под густых кустистых бровей смотрели пронзительные умные глаза. Борода лопатой разметалась по груди. Из волос торчит нос лошадиным копытцем.