Книга Тарантул - Герман Матвеев

18. ГОСТЬ ПРИЕХАЛ

Лена затеяла стряпню. Среди продуктов, привезенных Константином Потапычем Каратыгиным, было немного муки, а значит, можно испечь пирог. В начинку она решила использовать картофель и оставшуюся банку американской консервированной колбасы. По поводу этой колбасы было много разговоров среди женщин. Некоторые утверждали, что это мясо ондатры (водяной крысы), другие говорили, что это конина или даже мясо слонов. Так это или не так, Лена не знала, но консервы ей тоже не нравились. Они были слишком соленые, обезжиренные; и ели их только потому, что другого ничего не было.

– Пользуются случаем – наживаются, – рассуждали хозяйки между собой. – Для кого война – горе, а для кого и радость. Доходы большие…

– Вот и сахар ихний совсем не такой. На вид и красивый, и мелкий, и чистый, а сладости в нем куда меньше, чем в нашем.

– Это потому что тростниковый. А наш из свеклы делается.

– А сало у них ну совсем как вазелин! И вкуса никакого.

– Техники много, вот и делают всякие эрзацы*. Лишь бы денег нахватать побольше.

Девочка прислушивалась к этим разговорам и понимала, что женщины упрекают не американских рабочих или фермеров, а их богатых хозяев, магнатов. Представление о магнатах у Лены было довольно смутное. Ей казалось, что магнат – это не живой человек, а какая-то бессердечная машина-чудовище, что-то вроде робота, о котором однажды рассказывал в школе учитель.

Вот и сейчас. Открывая банку консервов, она думала об этом механическом человеке. Всякая машина нуждается в питании: в бензине, керосине, угле, дровах, нефти. А чем питается магнат?..

– Аля! Что ты делаешь?

От неожиданности Лена вздрогнула. Занятая своими мыслями, она не слышала, как на кухню пришел Миша.

– Фу! Как ты меня напугал, Коля!

– Это что? – снова спросил Миша.

– Это спрос! Кто спросит, тому в нос.

– Нет, верно?

– Это будет начинка.

– А зачем?

– Начинка для пирога. Ты любишь пироги?

– Конечно… А помогать тебе не надо?

– Нет. Иди лучше учи уроки.

– Я уже все сделал.

– Ты мало занимаешься, Коля. Тройку схватил позавчера.

– Это потому, что я пропустил. Исправлю, – ответил Миша, поворачивая голову.

В гостиной звонил телефон.

– Слышишь! – предупредила Лена.

– Опять, наверно, не туда попали, – проворчал Миша, неохотно отправляясь в гостиную.

Последние дни телефон довольно часто давал о себе знать, но звонки были ошибочные. То спрашивали поликлинику, то райкоммунотдел*.

– Это кто? Коля Завьялов? – услышал Миша знакомый голос.

– Я! Это я, дядя Ваня! – обрадовался Миша. – Давно вы не звонили. Мы уж думали, что вы позабыли про нас.

– Как же я могу забыть своих племянников! Ну что у вас там нового?

– Ничего особенного. Аля пирог собралась печь, а я уроки учил.

– Ну вот что, Колюша… Гость наш приехал. Думаю, что скоро будет у вас.

– Ну-у… приехал, значит… А давно?

– Вероятно, сегодня. Мне только что сообщили.

– Вот и хорошо. А то ждем, ждем…

– Да, да… Говорить нам, я думаю, не о чем. Все уже сказано, и я уверен, что вы всё запомнили. Про шкаф не забывайте… Пока что до свиданья, Колюша. Передай привет сестренке.

Последние три дня Миша совсем успокоился, и в голову иногда закрадывалась даже мысль о том, что Мальцев вообще не приедет. Предупреждение Ивана Васильевича сильно взволновало. Опять, как и раньше, тревожно забилось сердце.

«Да что это я! Привыкнуть давно пора, – успокаивал он себя. – Ну, приехал и приехал… Подумаешь, важность какая! Не съест».

– Аля! Тебе привет! – громко и весело сказал Миша, возвращаясь на кухню.

– От кого?

– Угадай!

Лена отряхнула руки от муки, мизинцем поправила волосы, перемазав при этом висок, и вопросительно уставилась на Мишу. От кого она могла получить привет? Может быть, от Анны Захаровны? Но ведь она не знает номер телефона…

– Ну от кого?

– От Григория Петровича Мальцева. Приехал в Ленинград и скоро прибудет сам.

– Ты шутишь!

– Насчет привета шучу. Привет просил передать дядя Ваня. А Григорий Петрович действительно приехал. Но мы об этом, конечно, ничего не знаем. Иван Васильевич предупредил, чтобы мы были наготове.

– Ой! Мне уж надоело быть наготове… – со вздохом призналась Лена. – Ждем, ждем, и все время наготове.

– Ничего, Алечка. На фронте тоже иногда подолгу ждут, и тоже, наверно, не сладко.

– Я понима-аю, – протянула Лена. – Ну а как же теперь с пирогом?

– А что?

– Делать или не стоит?

– А почему не стоит? Делай.

– Тогда надо плиту затапливать.

Топить печи было в обязанности Миши, и делал он это хорошо, как опытный кочегар. Дрова у него разгорались быстро и дружно. Лена приготовила начинку и взялась за тесто. Оба работали молча, думая о предстоящей встрече с человеком, ради которого затеяна вся эта инсценировка.

И вот наконец раздался звонок в прихожей.

Миша взглянул на побледневшую девочку и с улыбкой кивнул.

– Значит, дождались. Ничего, Аля. Все будет в порядке. Помнишь, как сосед говорил: «Будем жить, да поживать, да поглядывать»?

С этими словами он неторопливо встал и отправился в прихожую.

– Кто там?

– Профессор Завьялов дома?

– Нет. Папа в командировке, – сказал Миша, открывая дверь.

На площадке лестницы стоял гость. Миша узнал его сразу. По описанию Ивана Васильевича он именно таким и представлял Мальцева. Немолодой коренастый мужчина внимательно смотрел на него, чуть прищуривая близорукие глаза. И взгляд этих глаз был серьезный, но чуть насмешливый. Возле его ног стоял большой чемодан, а через левое плечо был перекинут туго набитый рюкзак.

– В командировке? – с удивлением переспросил Мальцев. – И давно он уехал?

– Нет… Тринадцатого или четырнадцатого…

– А куда он уехал?

– В Москву… А вы кто будете?

– Моя фамилия Мальцев.

– O-о! Григорий Петрович! – обрадовался Миша. – А мы вас ждем…

– Кто это «мы»? – спросил гость.

– Мы с Алей… Папа читал нам ваше письмо. Он просил извиниться. Его срочно вызвали в главк с каким-то отчетом. Но он постарается вернуться в этом же месяце. Заходите, Григорий Петрович.