Книга Северянин - Игорь Ковальчук

– Разве я правитель?

– До короля белгов далеко, и потому в нашей островной диаспоре друидов совершается обряд, подобный тому, который происходит и с участием короля. Старый король должен доказывать, что он силен, что он может защитить нашу землю от врагов и сделать так, чтоб плодородие не оставило наших полей и стад. Каждый год к королю могут прийти двое воинов и вызвать его на поединок. Если король будет побежден, его кровь напитает землю, а королем станет победитель. Между тобой и тем воином, которого ты убил, был поединок, где старым королем был он, а ты – молодым. Молодость победила… Это прекрасно.

– Поэтому ты и намекала мне, что я, скорее всего, проиграю?

– Я всегда верила, что ты силен! – воскликнула Нихасса. – Но он побеждал уже во множестве поединков.

– Да. парень был сильный. Меч только у него плохой.

– Меч тут ни при чем. В тебе живет молодая сила, поэтому ты и одержал верх.

– Тот парень был, кажется, ненамного старше меня.

– Это неважно. Он король уже давно.

– Вот как? И насколько давно?

– Уже пять лет.

– Это разве давно? Сколько лет королю белгов?

– Королю Сенхе уже около пятидесяти.

– А сколько он правит?

– Двадцать шесть лет.

– Вот это я понимаю – давно.

– Он очень хороший воин. Намного лучше Шеан Кроды, которого ты убил.

– Кстати, и меня назвали Кродой, когда вели к месту боя. Что это означает?

– Это значит «Кровавый» – тот, кто проливает кровь, а также и тот, кому предстоит пролить ее. Вам предстоял бой, исход был неизвестен, и потому вас обоих так назвали. Но он – старый король, а ты – молодой. Потому он – Шеан, а ты – Оган.

– Ладно. Я убил его. И что теперь?

– Через полгода, а может, и раньше, найдется тот, кто захочет бросить тебе вызов. А может, друиды решат, что необходим какой-то иной обряд.

– И я снова буду биться.

– Ага…

– Можно подумать, тебя это радует.

– Я не хочу, чтоб ты погиб, но знаю, что мужчинам надо вступать в схватки. И смерть в бою почетна.

– Смерть в бою за чужую землю и чужое благополучие, – пробормотал он, вонзая зубы в следующий кусок мяса. Оленина была поистине восхитительна. – Как думаешь, честно?

– Я рожу тебе сына, и эта земля станет твоей, – радостно ответила Нихасса. – Пока еще я не жду ребенка, но обязательно понесу, не сомневайся – я молода и здорова.

– Как у тебя все просто…

Однако омрачать праздник скандалом Агнар не стал, тем более что угощение было великолепно, и отказываться от него не хотелось. На чаянья и надежды местных обитателей ему по большому счету было наплевать, да и потешать их он не собирался, поэтому вел себя так, как ему хотелось, и дарил своим вниманием только тех, кого хотел. Действовать назло – глупость, только из одной принципиальности портить окружающим жизнь и веселье – полная бессмыслица. Проще говоря, мальчишество. Принимая от почетного старейшины, рослого и крепкого, седого как лунь старика еще один кусок туши – самый лучший ломоть окорока, – викинг вызывающе улыбнулся ему.

Угощение он принимал с полным правом, и с демонстративным спокойствием первым подставлял кубок под струю меда, хотя среди селян было множество людей постарше него и, конечно, более достойных уважения – он считал, что даже этого почета слишком мало за то, что он рискует своей жизнью, помогая им справлять свои мудреные обряды.

А вечером его проводили в пустой дом, будто молодожена, и оставили наедине с Нихассой, от которой он в течение всего праздника только и принимал любезности. Предлагали парочку других девиц, но настаивать не стали. Остальные обитатели дома, судя по всему, остались ночевать снаружи.

Посредине общего зала, возле очага, где только недавно жгли ветки сирени, вереск и яблоневый цвет, отчего там теперь приятно пахло пряным дымком, разложили огромную постель на охапках душистой, слегка подвяленной солнцем травы. Траву покрывало большое полотно, расшитое по краям оберегающими знаками, расстеленное поверх одеяла, сшитого из нескольких больших шкур. Но, разглядывая это титаническое ложе, Агнар догадывался, что здесь речь идет вовсе не о свадебных обрядах, и, откровенно говоря, вздохнул с некоторым облегчением.

– Чего они от нас хотят? – поинтересовался он, устраиваясь на мягких покрывалах. – Чтоб мы заключили брак?

– Я же говорила тебе – никто не позволит мне стать твоей женой по закону, пусть даже и на один год, потому что ты отдан богам.

– А почему именно на один год? Думаешь, больше года я не проживу?

– Нет, это самый меньший срок, на который может быть заключен временный брак.

– Тогда чего же хотят твои соотечественники? Чтоб ты зачала парочку богатырей?

– Ну, мой отец рассчитывает на это. Раз уж я тебе понравилась.

– А ты мне понравилась? – улыбнулся он.

– А разве нет? – Нихасса устроилась рядом с ним и прижалась к его боку, как теплый пушистый котенок. – Я тебе нравлюсь?

Он оставил вопрос без ответа – было дело и поинтересней, чем подобные бестолковые разговоры.

А наутро жизнь пошла своим чередом. От праздника только то и осталось, что на завтрак, обед и ужин все село доедало остатки угощений, да еще женщины, распевая заунывные песни, отстирывали в реке длинное полотнище скатерти с красочными пятнами, оставшимися от пира. Нихасса была с ними, она старательно перемешивала золу, выдержанный яблочный уксус и топленый свиной жир, и получившимся в результате едким мылом полотно стирали по частям.

На Агнара занятые на полевых работах белги, – Бельтайн, он же праздник Майского дня, открывал для крестьян лето и всю летнюю работу, исключая пахоту и сев, которые к Бельтайну обычно бывали закончены, – теперь уже обращали мало внимания. Конечно, иные парни помоложе специально останавливались, чтоб завести с ним какой-нибудь разговор, а то и набраться смелости хлопнуть по плечу, но более старшие не тратили на это время. Времени, как всегда, было в обрез.

Разумеется, теперь на викинга смотрели с большим уважением, чем раньше – здесь признавали достойными мужчинами лишь воинов, никак иначе – но по большому счету воинов среди белгов было множество. Так что тут особенного? Викинга никто не заставлял работать на полях, но когда он со всеми отправился на косьбу, а потом и строить плетни вокруг пастбищ, никто не удивился. Собственно, ничего другого от нормального мужика никто и не ожидал.

А остальное время Агнар работал в кузне. Возясь с поковками и размахивая молотом, он с удовольствием чувствовал, что по-прежнему силен, и в схватке с любым местным сможет показать себя с лучшей стороны. Однако понимание того, что с давешним противником ему просто повезло, немного портило настроение. Врага подвел меч, но ведь он мог и не подвести. Поэтому стоило подумать о тренировках.