Книга Связующая магия - Ольга Баумгертнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тэрсел?! – воскликнула она, с неверием смотря на меня. – Ты и в самом деле вернулся?
– Похоже на то.
Она растеряно села на диване и огляделась, словно желая услышать подтверждение еще от кого-то.
– Где же все?
Я глянул по сторонам, но мы с ней остались одни.
– Тэрсел, я…
– Знаю, – я склонился к самому лицу Авориэн, что ощутил ее легкое дыхание.
Она смотрела на меня, и в ее синих глазах смешались ужас, боль, вина, сожаление и… Ее рука охватила меня за шею, и губы прижались к моим. Я почувствовал соленый вкус.
– Ну же, глупышка, ты опять плачешь, – я с нежностью прижал Авориэн к себе, почувствовав почти забытое тепло, и как часто бьется в волнении ее сердце. – Не надо…
– Я не дождалась тебя, – в отчаянии прошептала она. – Я поверила, что случилась ужасное и непоправимое! Я…
– Все можно исправить, – так же тихо ответил я, видя, как от моих прикосновений ее бледные щеки расцвечивает румянец.
– Но я…
– Ты знаешь, что и я вовсе не идеален… но… я никогда никого не любил кроме тебя.
– Подожди, пожалуйста, подожди… – она попыталась отстраниться, но я не позволил.
– Не беспокойся, они все ушли, – я вновь прижал ее к себе, поцеловал ее волосы, пахнущие цветом шиповника.
Впрочем, вся ее кожа имела легкий, едва уловимый аромат диких роз. Моя рука скользнула по ее бархатистой, чуть влажной от слез щеке, затем по нежному плечу, по предплечью, потом я подхватил ее тонкие, чуть дрожащие пальцы и, прижав к губам, встретился с синими и глубокими, такими же, как вода у пристани, глазами – в них точно так же отражались золотые искорки солнца. Авориэн не вынесла моего взгляда и, приникнув ко мне, спрятала лицо у меня на плече.
– Но почему так долго? Почему?! – выдохнула она, а меня обожгло от ее дыхания.
– Я сделал глупость, – прошептал я, тронув шелковые пряди волос. – Ступил туда, куда ступать было запрещено. И был наказан за свою беспечность. Я потерялся, Эви…
Я наскоро рассказал ей о том подвохе, который ожидал меня в Срединных мирах. Ее руки обвили мою шею, и она вновь заглянула мне в глаза.
– Но ты смог вернуться…
– Я сам почти потерял веру и отчаялся, – прошептал я, целуя ее губы. – Но поверить в то, что я больше не увижу ни тебя, ни малыша, мне оказалось еще сложнее.
Авориэн всхлипнула.
– Я и нашего сына предала! – с болью воскликнула она. – Он… так похож на тебя, что смотреть на него и не думать о тебе и твоей участи было невозможно. Я оказалась слабой, Тэрсел, слабой и…
– Не надо. Все наладится. Обещаю тебе.
Авориэн обратила на меня свой взор и губы ее, наконец, тронула улыбка. Слабая, но улыбка. Я мягко провел пальцами по ее нежному плечу, потом они скользнули по складкам платья, тронули застежку на груди и тут застыли.
– Твое платье! – изумился я.
Только сейчас я осознал, что на Авориэн было шелковое светло-серое платье, украшенное легким и изящным серебряным шитьем, – цвета моего рода. Я был так ошарашен этим открытием, что едва не выпустил ее. Но ладонь Авориэн накрыла мою руку, прижав к себе, и я ощущал участившиеся удары.
– Единственная, кто не сомневалась в твоем возвращении, Мерлинда, – с еще больше оживающей улыбкой произнесла она. – Едва произошло объединение, как она поставила Лайтфела перед фактом – раз у нас есть сын… мы стали мужем и женой, и, как твоя мать, она признает меня и берет в свой род, как и Бэйзел.
– О! Так нас поженили в мое отсутствие?
– Почти. По закону темной обители требовалось твое слово.
Она пытливо посмотрела на меня, а я рассмеялся так, как не смеялся давно.
– Как ты можешь сомневаться? – я притянул ее к себе, вгляделся. – А по новому закону?
– Нам осталось получить благословление Игнифероса…
Я коснулся губами ее нежной кожи, чуть позолоченной лучами вечернего солнца, проникавшими в кабинет. И Авориэн вслед за мной рассмеялась так же счастливо, словно те ужасные годы, проведенные в разлуке, разжали свои безжалостные когти и отпустили нас.
Я проснулся от того, что что-то легкое упало мне на щеку. Вздрогнув, я провел ладонью по лицу, и пальцы подхватили яблоневый лепесток. Еще несколько ветер бросил в распахнутое окно, и они белыми пятнами легли на оставленной на столе Бэйзелом карте. Легкий бриз продолжал колыхать неплотно задернутые шторы, то показывая, то скрывая полоску чистого утреннего неба. Я потянулся. Авориэн ушла, когда рассвет только занимался. Спина у меня чуть затекла, да и ноги тоже – диванчик оказался немного маловат для спанья. Правда, несколько часов назад мы умудрились лежать на нем вдвоем – тогда нам было слишком хорошо, чтобы замечать такие мелочи. Я улыбнулся. На коже, где меня касалась Авориэн, остался аромат ее духов. Шэд, разбуженный мною, разминал лапы. Я оделся и вышел из кабинета. Недалеко от входа меня поджидали Бэйзел и Ретч.
– Не хотели будить, – улыбнулся Бэйзел. – Пойдем, позавтракаем. А потом тебя хочет видеть Игниферос.
– В такую рань?
– Собирается Совет, – добавил он уже серьезнее.
– Я догадывался, что это неминуемо… Ретч, нам надо захватить Нэиль.
Ретч миг с недоумением смотрел на меня, а потом смутился.
– Совсем о ней забыл. Сейчас приведу.
– Нэиль? – удивился Бэйзел.
– Расскажу на Совете, – ответил я.
Когда Ретч вернулся с девушкой. Бэйзел вопросительно глянул на меня.
– Это не то, о чем ты думаешь.
– Авориэн входит в Совет, – заметил он. – Предупреждаю на всякий случай.
– Я знаю, она мне рассказала.
Нэиль устремила любознательный взор на Бэйзела, потом перевела его наменя, улыбнулась и чмокнула в щеку.
– Доброе утро, – сказала она на наречии, которое никто, кроме меня, не понимал. – Я думала, что ты совсем позабыл обо мне.
– Почти, – я мягко улыбнулся в ответ. – После завтрака мы идем на Совет.
Она чуть встревожилась.
– Они могут захотеть, чтобы я ушла…
– Ты знаешь, тебе нечего опасаться.
Мы спустились вниз, миновали несколько коридоров и вошли в один из трапезных залов. Слуги принесли нам еду. Я с аппетитом поел. Но не потому, что вчера остался и без обеда и без ужина, а скорее пища показалась вдруг донельзя родной. Я посмотрел на светлые стены, которые нас окружали. И хотя я не видел обитель восстановленной и не жил здесь никогда, все равно меня не покидало ощущение, что я вернулся домой. Наверное, потому, что меня окружали родные, и каждый из них вложил часть себя в восстановление древней крепости. Бэйзел, словно почувствовав мое настроение, положил на плечо руку и сжал.
