Книга Стражи полуночи - Дэвид Уитли

Сияя улыбкой, девушка налила Лили чашку чая.

— Эту куклу я сделала сама, представляешь? Разумеется, я назвала ее Лили, в твою честь. Поздоровайся со своей тезкой.

Стараясь больше не смотреть в лицо куклы, Лили посадила ее на стул рядом с собой. Взгляд неподвижных стеклянных глаз действовал ей на нервы. Она взяла чашку, отпила и невольно поморщилась, потому что чай оказался слишком горячим.

Хозяйка снова захихикала.

— Может, добавить молока? — спросила она, явно наслаждаясь смущением гостьи.

Лили раздвинула губы в вежливой улыбке.

— Нет, спасибо, мисс…

— Черубина, — подсказала девушка, опуская свою чашку на стол. — Мама… то есть госпожа Ангелина, сегодня очень занята. Скоро праздник Агоры, и она вся в хлопотах. Ты, наверное, не знаешь, на ее попечении, помимо этого, находится еще несколько сиротских приютов. Городские власти хотят, чтобы на нынешнем празднике выступил хор всех сирот, а заставить этих глупых детей петь слаженно — трудная задача. Мама сказала, я наверняка смогу ответить на все твои вопросы.

— Правда? — выдохнула Лили, стараясь скрыть охватившее ее недоверие.

В дальнем конце комнаты она заметила кукольный дом, сделанный чрезвычайно искусно. Комнаты его были обставлены изящной мебелью, маленькие обитательницы застыли в изысканных позах. На верхнем этаже Лили разглядела игрушечную горничную, розовую, пухленькую и такую же элегантную, как ее игрушечные хозяйки. Платье горничной было сшито из шелка, белоснежный кружевной фартучек сиял чистотой. Она гладила атласное покрывало крошечным серебряным утюжком. Эти нарядные румяные куклы ничуть не походят на жалких обитателей приюта, отметила про себя Лили. Она слишком хорошо помнила, что у мальчиков и девочек, среди которых прошли ее ранние годы, лица были бледные, щеки впалые, а одежда покрыта заплатами. В точности так выглядели и дети, которых она повстречала здесь сегодня.

— Не беспокойся, я сумею найти документ, который тебе нужен, — снисходительно изрекла Черубина. — Думаю, он в моей шкатулке с драгоценностями. Погоди немного…

Девушка поднялась, шурша юбками, подошла к резному деревянному бюро и принялась выдвигать ящик за ящиком. Лили, окончательно растерянная и сбитая с толку, наблюдала за ней. Напрасно она перебирала свои воспоминания: ей не удавалось вспомнить Черубину. То, что у попечительницы приюта есть дочь, оказалось для Лили полной неожиданностью. Возможно, Черубина любит играть только с малышами, решила она, окинув взглядом кукольное общество. Те, что умеют говорить, ее не привлекают. Судя по всему, ей нужны живые куклы.

— Мама сказала мне, что ты интересуешься своим прошлым, — проронила Черубина, продолжая рыться в ящиках.

— Да, — подтвердила Лили, не сводя зачарованного взгляда с блестящей горы колец, серег и ожерелий, которая выросла на столе. — Я хотела бы узнать, кем были мои родители.

— Если они у тебя и были, их больше нет, — пожала плечами Черубина. — Одно из двух: они или умерли, или продали тебя.

Лили прикусила губу.

— В любом случае я хочу узнать о них все, — заявила она.

Черубина, оторвавшись от ящика, устремила на Лили исполненный недоумения взгляд.

— Как все это странно, — пробормотала она, слегка нахмурившись. — Когда ты была совсем маленькой, ты казалась… необычным ребенком. Я хорошо тебя помню, хотя сама была крошкой. Трудно поверить, но ты никогда не плакала. Только следила за тем, что происходит вокруг, и глаза у тебя были такие внимательные. В своей белой рубашке ты походила на цветок. Именно поэтому…

Тут Черубина издала торжествующий возглас и извлекла из нижнего ящика вчетверо сложенный лист бумаги.

— Именно поэтому я назвала тебя Лили.

— Вы дали мне имя? — переспросила потрясенная Лили. — Но ведь тогда вы были… совсем маленькой девочкой?

— Разумеется, — кивнула Черубина. — Мне было всего четыре года. Но мама ни в чем не могла мне отказать. Как и сейчас. Моим любимым цветком была лилия, и мне захотелось назвать тебя Лили. А теперь, когда я выросла, предпочитаю гиацинты, они сейчас в большой моде… — Черубина смолкла и окинула критическим взглядом залатанное платье и грубые башмаки Лили. — Жаль, что теперь ты совсем не походишь на цветок. Но конечно, это не твоя вина.

Она покровительственно похлопала Лили по руке и протянула ей сложенный документ.

— Вот то, что тебе надо. Твоя метрика. На твое счастье, у мамы все документы в идеальном порядке.

Несколько мгновений Лили молча смотрела на листок бумаги, который сжимала в пальцах. Потом она бережно развернула его и принялась читать.

«Имя: Лили.

Предполагаемая дата рождения: год 129-й, 1-й день месяца Весов.

Происхождение: неизвестно.

Была найдена в возрасте приблизительно одного года на крыльце сиротского приюта в первый день 130 года Золотой эры, в День Агоры. Какие-либо сведения об этом ребенке отсутствовали, поэтому датой его рождения решено считать первый день 129 года.

Способности и таланты: таковых не имеется. В настоящее время, в возрасте шести лет, девочка обучается шитью.

Основные черты характера: упрямство, которое в дальнейшем необходимо преодолеть.

Дополнительные сведения: записок, содержащих информацию о родителях, при ребенке обнаружено не было, однако при нем имелся мешочек, набитый редкими поделочными камнями. Ребенок был завернут в одеяло хорошего качества, на котором было вышито его имя — Лилит. Одеяло и камни были проданы, дабы хоть в незначительной мере компенсировать затраты на содержание ребенка. Вышивку пришлось спороть».

Вот и все. Лили прочла документ дважды, пытаясь найти хотя бы малейшую зацепку, скрытый намек, который мог бы стать отправной точкой в ее поисках. Бесследно исчезнувшие одеяльце и мешочек с поделочными камнями — все, на чем она могла строить свои предположения.

Черубина, которой наскучило ждать, заглянула в документ, щекоча шею Лили своими белокурыми кудряшками.

— Я смотрю, ты не слишком быстро читаешь! — фыркнула она. — Кстати, я прекрасно помню эти самые камни. Парочка оставалась у нас. Жаль, что ты их не видела. Очень красивые дымчатые кристаллы. Кажутся мутными, а стоит поднести их к свету — начинают сверкать и переливаться, словно там, внутри, горит крошечный огонек… Я говорила маме, надо оставить тебе один такой камешек. Но она заявила, что их необходимо продать.

Лили медленно поднялась. В мыслях у нее царило полное смятение. Она подошла к кукольному домику и принялась его внимательно разглядывать.

— Лилит, — пробормотала она, ощущая на языке вкус незнакомого имени, своего настоящего имени.

Черубина, складывавшая свои сокровища в ящик, на мгновение оторвалась от этого занятия.

— Да, это была мамина идея. Она сказала, что Лилит — слишком пышное имя для девочки-сироты. Ей казалось, оно звучит как-то старомодно и подходит разве что для пожилой гувернантки-зануды. — Черубина беззаботно расхохоталась. — Да, выходит, имя тебе придумала не я. В голове у меня все перепуталось. Да и не удивительно, с тех пор прошло столько времени. Лили… Лилит… Какая теперь разница!