Книга Охота на удачу - Олег Кожин

Так и получилось, что первой вышедших из-за кустов Геру и Лилю увидела фигуристая блондинка, украшающая обложку журнала. Шелест страниц скрыл от Близнеца тихие шаги, сопровождаемые шорохом листьев. Только когда от бомбоубежища донесся требовательный окрик Скомороха, Близнец Ромка оторвал мутный плавающий взгляд от некогда глянцевых страниц. Некоторое время он, не понимая, что происходит, таращился на мелькающие в кустах спины. Но прилетевшая от Скомороха наполненная гневом потешка сильным подзатыльником придала зрению Близнеца резкости. Свалившись с насиженного места, карлик каким-то образом умудрился одновременно спрятать вожделенный журнал под футболку и застегнуть ширинку. Свой любимый свинцовый кастет Ромка доставал уже на бегу, уворачиваясь от хлестких упругих веток.

* * *

Никогда за все семнадцать лет жизни в Сумеречах Герка Воронцов не задумывался, что живет в экологически чистом городе. А между тем все более-менее крупное, отравляющее природу производство, расположенное по окраинам провинциального городка, с развалом Советского Союза постепенно приходило в упадок, пока не упало совсем. Закрылся деревообрабатывающий комбинат, захирел и канул в лету некогда передовой тракторный завод. Дольше всех агонизировал ЗЖБИ, но и он, многократно переименованный и перепроданный, в конце концов сдался.

Оказавшись среди заброшенных цехов «железобетонки», Герка получил уникальную возможность увидеть, как Природа «берет свое». Точно почуяв слабину техногенной цивилизации, растительность пошла в сокрушительную атаку, буквально за несколько лет отвоевав захваченные Человеком территории. Проламывали асфальт тонкие, упрямые в своей извечной тяге к солнцу ростки. Пружинистый плотный мох облюбовал стены, охотно деля их с болотного цвета плесенью и черным грибком. Кусты и даже небольшие деревья прорастали прямо из фундаментов зданий, безошибочно находя даже самые маленькие щели. Сейчас Воронцов на собственной шкуре чувствовал всю прелесть возврата к природе, получая хлесткие пощечины от потревоженных растений, цепляясь ногами за вспученные корни. Он даже не успевал удивиться, откуда в крохотном постиндустриальном городишке такое количество живой зелени.

Уверенно петляя в лабиринтах заводских переулков, Лиля уводила его в глубь завода, как можно дальше от опасного грузовичка и сидящего на нем карлика. Вообще-то, маленький человек опасным не выглядел. Напротив, увлеченный чтением, он напоминал задумчивого мудрого гнома, листающего… что там листает сборщик, Герка не разобрал, уж больно шустро сориентировалась Лиля, рывком втянувшая Воронцова обратно в кусты. С минуту они были уверены, что уйти удалось незаметно, — сосредоточенный карлик даже не шелохнулся, продолжая вглядываться в раскрытые страницы, — но… Со стороны низенького кирпичного строения, напоминающего вход в погреб, донесся резкий оклик, органично перешедший в поток грязных ругательств. В этом крике был одновременно и приказ, и предупреждение, и еще нечто такое, отчего у Герки похолодела спина. Какой-то странный, неуловимый обертон, враз заставивший Воронцова почувствовать себя… да, почувствовать себя добычей. К счастью, новое ощущение добавило ему прыти, да так, что Герка умудрился в кои-то веки догнать легкую на ногу Лилю.

— Х-шх-у-да? — только и смог выдохнуть он. Скорость он выдерживал, а вот говорить в таком темпе мог с трудом.

— Дыхалку побереги! — ровным, почти незапыхавшимся голосом посоветовала панкушка.

Она не бежала — мчалась. Нет, летела, умело обходя упругие ветки или отклоняя их руками, перепрыгивая вспученные фурункулы асфальта и еще умудряясь при этом разговаривать. Но все же, все же… непробиваемое спокойствие ее дало-таки трещину, Герка ощущал это обострившимся чутьем загоняемого зверя. Неужели крик невидимого сборщика подействовал и на нее? Об этом Воронцов не хотел даже думать.

— Близко, слишком близко, не уйдем… Если только…

Не договорив, Лиля заложила такой крутой вираж, что Герка по инерции пробежал еще несколько метров, прежде чем сменил направление.

— Через Горелый Цех уходить надо! — нагнав Лилю, услышал он. — Опасно, конечно, только иначе мы их с хвоста не скинем! Жми что есть сил, Герка, надо оторваться как можно дальше!

Пришлось поднажать, хотя казалось, предел скорости давным-давно достигнут. Он «жал», чувствуя, что вот-вот взлетит, перейдя сверхзвуковой барьер, а то и вовсе уйдет в стратосферу, и в очередной раз пробежал несколько лишних шагов, тогда как Лиля резко остановилась возле высокого здания, зияющего огромными арочными проемами, неведомо когда лишившимися стекол. Оранжевый кирпич стен почти целиком покрылся жирной копотью, несмываемой даже сильными ливнями, существующей точно вне атмосферных осадков. Без слов становилось понятным, что это и есть Горелый Цех. Лиля, впрочем, на слова времени не тратила. Пригнувшись, она принялась лихорадочно разводить руками густую, по колено, траву на широком полукруглом пятачке перед входом в здание.

— Здесь… оно должно быть где-то здесь… — бормотала она себе под нос, и многочисленные железки в ее ушах вторили: «Зи-зи-зидесь, зи-десь!»

Обессиливший Герка, тяжело дыша, упал рядом. Подражая Лиле, наугад раздвинул траву ладонями и не увидел ничего необычного: каменистая земля, промокший фантик да пара окурков с выцветшими фильтрами.

— Шх-то ииищ-хем?! — выдохнул он. Дыхание восстанавливаться не желало ни в какую.

— Зеркало! Зеркало, здоровенный такой кусок… черт, да где же оно?!

Где-то вдалеке трещали кусты, словно сквозь них проламывался сохатый. Шум приближался чертовски быстро, на ходу сжирая выигранное беглецами преимущество. Казалось, это секунды с хрустом перемалываются невидимыми жадными челюстями. Если бы не этот нервирующий шум, звуковой фон был бы совсем идиллическим. В обступивших строение деревьях беспечно перекликались птицы. Ниже, из своего приземленного мирка, им вторила разномастная насекомая братия, жужжащая, стрекочущая, гудящая прозрачными крыльями. Больше всего было разожравшихся стрекоз, зависающих в воздухе живыми вертолетами. Видимо, где-то совсем рядом находилось болотце или небольшая речушка. С любопытством тараща выпученные фасеточные глаза на потешную парочку, стрекозы первыми среагировали на донесшийся из зарослей голос:

— Беги да прячься! Поймают — не плачься!

Без угрозы, без злобы. Спокойный голос актера ТЮЗа, выступающего на детском утреннике. Вот только под слоем румян улыбчивого клоуна проскальзывала такая многообещающая жуть, что стрекозы поспешно сорвались с места, очистив воздух в считаные мгновения. А следом замолкли птицы. И кузнечики. И безразличные ко всему, гудящие, точно перегруженные бомбардировщики, шмели. Все предпочли спрятаться в надежде, что обладатель этого страшного голоса ищет кого-нибудь другого. Например, девочку с разноцветными волосами и ободранными коленками и мальчишку в перемазанной грязью одежде. Воронцов не понял, что напугало его больше — бегство мелкой живности или истеричная суетливость, с которой Лиля принялась шарить в траве.

— Да где же ты, мать твою?! Где?! — бормотала она, пучками выдергивая стебли пырея и почти задушенные им облетевшие одуванчики.