Книга Просто свободный вечер - Виктория Токарева

– Вот она! – с гордостью показал Алексей.

– Эта? – ужаснулся Шеф. – Ни в коем случае. Берите обратно ваш проект. – Отодвигает папку.

– Но почему? – не понял Алексей.

– Потому что она молодая и красивая.

Алексей поднялся навстречу Нинке. Нинка села за столик.

Шеф сидел, надувшись, как мышь на крупу.

– Что примолкли? – весело спросила Нинка.

– Познакомься, Нина. Это мой Шеф.

– Комиссаржевский, – представился Шеф.

– Нина. – Нинка протянула свою руку. – А чего вы такой хмурый?

– Он сказал, что не хочет на тебе жениться, – заявил Алексей.

– Да? А почему вы не хотите, позвольте вас спросить?

– Говорит, что ты молодая и красивая, – ответил Алеша за Шефа.

– А вам нужна старая и страшная? – поинтересовалась Нинка.

– Нет… Ну в самом деле… – смутился Шеф. – Какой из меня жених? Я уже старый.

– Мужчина старым не бывает. – Нинка с возросшим интересом глядела на Шефа. – Если бы вы были слесарь-водопроводчик, то, возможно, требования к вам бы повысились. Но если вы Шеф, это меняет дело… А ну-ка… – Она приподняла Шефа за подбородок. Шеф с удовольствием подчинился. – Очень ничего. На Габена похожи. Вас, правда, надо немножко модернизировать.

Нинка достает расческу, причесывает Шефа на свой манер. Челкой вперед.

– Погляди. Совсем другое дело. – Нинка поворачивает лицо Шефа в сторону Алексея.

– Да. Так лучше, – подтверждает Алексей.

– Но учтите, детей я рожать не буду, – предупредила Нинка.

– Ты же хотела, – напоминает Алексей.

– А теперь не хочу.

– И не надо, – обрадовался Шеф. – У меня дочка, внучка, собака, зять скрипач, дома галдеж, сумасшедший дом.

– А сколько у вас комнат?

– Это не имеет значения. Даже если бы у меня было восемь комнат, моя внучка была бы одновременно во всех восьми.

– Значит, так: жить будем у меня. У меня уютно, правда, Алеша?

– А ну пойдем потанцуем!

Алеша взял Нинку под локоть и повел ее в веселую толчею.

Танцуют друг перед другом.

– Тебе не стыдно? – спросил Алексей.

– А чего мне стыдно?

– Вот так сразу. На первого встречного.

– Это не первый встречный. Это Шеф. Твоя рекомендация. Я привыкла тебе верить.

– А может быть, я тебя испытывал.

– Испытывать хорошо самолеты. Они из железа.

Нинка резко поворачивается, возвращается к столику.

– Идем потанцуем, – позвала она Шефа. – Как тебя зовут?

– Алексей Николаевич. Алеша.

– Тоже Алеша? Я это имя слышать не могу. Я буду звать тебя Борисом.

– Но я не Борис.

Шеф с удовольствием уходит за Нинкой. Она припала к его широкой груди, как бы спасаясь, защищаясь. Он обнял ее своими крупными руками. Они медленно качаются обнявшись.

Алексей стоит неподвижно, и на фоне движущихся, скачущих людей его неподвижность еще очевиднее.

Северный приют.

Островерхий домик в горах глядит на мир тремя окнами. К одному из окон подходит старый осел. На его спине сидит очень старый ворон Яков. Яков стучит клювом в окно. Три раза с равными промежутками. Потом осел делает несколько шагов и перевозит Якова к следующему окну, тот снова стучит три раза. Так они зарабатывали себе на хлеб.

Из домика выскакивают Алеша, Игорь, Сенька и Тенгиз. Моются снегом.

Кадр застывает, как на фотографии.

Алексей у себя в комнате. Глядит в потолок.

Поднимается с постели, идет в другую комнату. К жене. Окликает ее:

– Лена, а как ты думаешь, осел и ворон еще там?

Лена поднимает голову. Ничего не понимает.

– Я говорю, Яков и Прошка еще не сдохли?

Лена отворачивается, накрывает голову одеялом.

– Лена… – Алексей хочет что-то сказать. Потом передумал.

Ушел.

По коридору носились подростки, как стадо бизонов, и Алексей боялся, что его собьют с ног и затопчут.

Он нашел дверь с табличкой «Учительская». Вошел.

– Здравствуйте, – поздоровался Алексей. – Простите, а где Антонина Исидоровна?

– В кабинете домоводства.

– Спасибо.

– Вы отец Коржиковой?

– Да, – растерялся Алексей. – А как вы узнали? Я ведь никогда не был в школе.

– А вы похожи…

Алексей сидел за партой, а Антонина Исидоровна за своим столом.

– Она на истории списывает алгебру, на алгебре – физику и в результате не знает ни истории, ни алгебры, ни физики.

Алексей молчал, будто это он списывал на уроках.

– Мало того что она сама ничего не делает, она еще возвела это в принцип и презирает тех, кто хочет учиться. Может быть, есть смысл перевести ее в ШРМ?

– Куда? – испугался Алексей.

– В школу рабочей молодежи. Там меньше требования. У нее будет лучше аттестат.

– А зачем хороший аттестат при плохих знаниях? Это же неправда.

– Я забочусь не о себе, а о вашей дочери.

– Если вы действительно о ней заботитесь, если вам небезразлично ее будущее, то я хочу попросить вас об одном одолжении.

– Я слушаю вас…

– Поставьте ей в четверти двойки по истории, алгебре, физике.

– То есть как… три двойки? В четверти?

– Вы же только что сказали, что она не знает этих предметов.

– Да, но… она сразу потянет класс на последнее место. Наша школа имеет лучшие показатели в Гагаринском районе.

– Значит, вы поставите ей тройки?

– Тройка – это тоже, в общем, плохая отметка. Три – это посредственно.

– Отчего же, – возразил Алексей. – Три – это удовлетворительно. Все удовлетворены. Она и дальше будет жить по принципу: «сойдет». Я вас очень прошу, я требую, чтобы вы поставили ей двойки. В противном случае я буду жаловаться в роно.

Алексей поднимается, выходит из класса.

– Ты с ума сошел… – тихо, потрясенно проговорила Лена. – Как же Наташа теперь будет там учиться?

– А она не будет там учиться, – спокойно сказал Алексей.

– Ты хочешь, чтобы она ездила в школу рабочей молодежи вечерами и возвращалась ночью?

– Она будет учиться в Южногорске.

– Что?