Книга Яростный поход. Танковый ад 1941 года - Георгий Савицкий

Тому были веские основания. Наличие у армий вероятных противников значительного количества танков вынуждало руководство Вермахта позаботиться о создании приемлемых средств противотанковой обороны.

Артиллерия на конной тяге оценивалась немецкими генералами как слишком тяжеловесная и медлительная. Конная упряжка представляла собой легкую цель и существенно затрудняла передвижение орудий на поле боя.

Пушки на механической тяге были более подвижны, но в качестве оптимального решения рассматривалось орудие на самоходном гусеничном шасси. По этой причине сразу после окончания кампании в Польше на немецких заводах началось переоборудование слабо вооруженных и недостаточно бронированных танков Pz.Kpfw.I и Pz.Kpfw.II в самоходные противотанковые орудия. При этом вместо башни на танке монтировалась открытая сверху и сзади бронированная боевая рубка с установленной в ней 47-миллиметровой противотанковой пушкой чехословацкого производства «Skoda А-5».

Бронебойный снаряд этой пушки на расстоянии в полкилометра пробивал броню толщиной 70 миллиметров, что делало самоходную установку чрезвычайно опасной для большинства танков, применявшихся на начальном этапе Второй мировой войны.

С марта до мая 1940 года на заводах фирмы «Алкетт» в Берлине было создано сто тридцать два таких противотанковых орудия и еще шестьдесят было произведено на заводах «Даймлер-Бенц» в Берлине и «Шкода» в Пльзене.

Самоходные противотанковые орудия калибра 47-миллиметров широко использовались в сражениях начального этапа Второй мировой войны во Франции, в Африке и на Восточном фронте. Как правило, они состояли на вооружении истребительно-противотанковых дивизионов пехотных дивизий.

Используемые совместно с пехотой, штурмовые орудия обеспечивали быстрое уничтожение блиндажей, дотов, дзотов, противотанковых орудий и других целей. Изначально из StuG-III формировались истребительные танковые батальоны — «Sturmgeschutze Abteilungen». Каждый батальон состоял из трех батарей, по шесть орудий в каждой. Дополнительно командир каждого батальона имел собственный StuG-III.

Позже количество Sturmgeschutze-III в каждой из частей батальона было увеличено до десяти, а сами батальоны были переименованы в истребительные танковые бригады «Sturmgeschutz-brigaden», которые, в теории, имели в своем составе до тридцати одного StuG-III. На практике полного состава достигнуть было трудно. Так что полностью укомплектованные штатные истребительные бригады были только элитные подразделения, такие как, например, танковый полк «Великая Германия» или моторизованная дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в Ваффен-СС.

В общем и целом StuG-III был довольно удачным образцом вооружения, он использовался на всех фронтах как штурмовое орудие и как истребитель танков, как наступательное и как оборонительное оружие. Все версии этих самоходок имели низкий силуэт, что делало их трудной мишенью и опасным противником. Их экипажи считались элитой бронетанковых войск Германии и имели собственную форму серо-защитного цвета, вариант танковой формы. StuG-III имели очень высокий показатель уничтоженных вражеских танков.

Самыми знаменитыми асами «Sturmgeschutze-III» Вермахта были фон Малаховски, Франц и, особенно — кавалер Железного креста, обервахтмейстер Гуго Примозик из 667-го батальона «Sturmgeschutze».

А в середине июля 1941 года оберфельдфебель Рудольф Женике на самоходке StuG-III, тактический номер «25», командуя взводом «Sturmgeschutze», уничтожил двенадцать советских танков БТ-2 вместе с тягачами и боеприпасами, погруженными на железнодорожные платформы.

* * *

И вот наконец дистанция сократилась до приемлемых трехсот пятидесяти метров. И немецкие танки открыли огонь!

— Achtung! Feuer!

— Das ziel treffen! — Цель поражена!

Советские «тридцатьчетверки» загорелись, не выдерживая исключительно точного и мощного огня. Но даже в пылу сражения оберлейтенант Шталльманн отметил, что не все снаряды поражали русские танки. Многие бронебойные болванки просто рикошетировали от наклонных броневых листов! Как бы то ни было, новые танки русских оказались серьезными противниками даже для асов панцерваффе.

Апофеозом этого боя стало уничтожение огромного пятибашенного танка большевиков. Дитрих сразу заприметил его по характерной манере маневрировать. Говорят, что пилоты люфтваффе узнают самолеты неприятеля по манере пилотирования. Но в воздухе она выражена более ярко, чем на земле. И тем не менее опытный танкист по одним ему только ведомым признакам может узнать «свой танк». И это был как раз тот случай. Перед оберлейтенантом возвышался тот самый тяжелый пятибашенный танк Т-35, который буквально раздавил оборону под Ситно. Значит, снова встретились!..

С огромным удовольствием Дитрих Шталльманн собственноручно, отстранив Вальтера Зибера от пушки, засадил несколько бронебойных снарядов по уже поврежденной броне русского тяжелого танка! Не скрывая своего злорадства, он наблюдал, как три самоходки Михаэля Виттмана окружили стального русского медведя, словно стая голодных серых волков, и терзают его шкуру клыками бронебойных 75-миллиметровых снарядов!

Русский отстреливался, как мог, но время его было уже сочтено. К огромному танку, прикрываясь броней и неровностями почвы, устремились мотопехотинцы Вермахта. С собой они тащили подрывные заряды.

Видимо, собираясь продать свои жизни подороже, экипаж «сухопутного крейсера Сталина» открыл ураганный огонь. На несколько мгновений дым и пыль взрывов застлали плотным покровом танковую панораму. А когда дым рассеялся, то оказалось, что стреляет лишь только одна пушка в главной башне. Остальной экипаж, видимо, был уничтожен…

Вскоре раздалась серия взрывов, и тяжелый русский танк умолк уже навсегда…

— Das ist gut! Das ziel treffen! — Цель поражена!

— Alles fur Deutschland!

ГЛАВА 9

Могучий «Клим Ворошилов»

— Какой госпиталь?! Какая эвакуация?! — негодовал лейтенант Горелов. — Я — боевой командир! Танкист! Мне нельзя в госпиталь! Это чистой воды вредительство!

Пожилой военмед второго ранга снисходительно слушал возмущенную тираду перебинтованного лейтенанта. Ранения у него и впрямь были не такими уж серьезными. Дней десять, может быть, пару недель в госпитале…

Но лейтенант и слушать не хотел. С поля боя его, бесчувственного, вынес старшина Стеценко. Из всего экипажа в одиннадцать человек выжили только они. И теперь оба рвались мстить за товарищей, за командира, который до конца выполнил свой долг и погиб, прикрывая их отход.

Пришлось отпустить военмеду третьего ранга лейтенанта с подходящей для танкиста фамилией, иначе бы сам убег.

В тот же день лейтенант Горелов и старшина Стеценко прибыли в штаб 8-го механизированного корпуса.

— Лейтенант Горелов, принимайте командование танком, — безапелляционно сказал командир тяжелого танкового полка. — Экипаж эти проклятые «охотники» накрыли, а танк целый. «Мессеры» атаковали внезапно, с бреющего. Сбросили бомбы и расстреляли из пулеметов позиции полка. Вы, лейтенант, КВ-1 изучали?