Книга Центурион - Елена Долгова

На румяной физиономии Мюфа отразилась сладкая мука искушаемого праведника.

– Не врешь?

– Нет. Да ты что! Чтобы я сдохла, если вру.

Мюф простодушно принял клятву – очень уж хотелось верить.

– Ладно. Может быть, ты и сносная девчонка. Если не соврешь – расскажу секрет…

Он попытался сформулировать недавнее открытие – люди в сером не одинаковы, и у таинственного, сердитого Хиллориана есть враги одного с ним цвета. Оформить открытие в слова не получилось – в запасе у Мюфа попросту не оказалось нужных понятий. И он добавил на всякий случай:

– Потом.

Джу кивнула, подавив улыбку. Детская тайна младшего Фалиана ее ничуть не интересовала. Зато она сообразила, что приобрела наблюдательного и этим весьма полезного друга. Мюф отвлекся, достал перочинный нож, иголку, моток липкой ленты, палочку, пестрое перышко псевдо-индюка и принялся мастерить самодельный дротик.

Джу, лениво прикрыв ореховые глаза, остро прислушивалась к разговору полковника с иллирианским сардаром. Слова глушил шум, выражения лиц выдавали, пожалуй, нарастающий спор. Задействовать ментальный контроль она так и не решилась.

Иеремия в своем углу поднял голову и первый раз цепко и внимательно посмотрел на Белочку…

* * *

На базе Лора их ждали. Багаж доверили охране, оставив в опустевшем брюхе вертолета. Джу отдохнула, справилась, наконец, с тошнотой перелета, в личном отсеке вымыла и высушила волосы. Ужин оказался неплох, жизнь перестала казаться беспросветной чередой неудач. Белочка залезла под одеяло, ментальным приказом включила лампу на стене и открыла единственное оказавшееся под рукою чтение – “Карманный справочник врача”. Полузабытая наука напомнила Птеродактиля, а Птеродактиль – отца. Джулия прикинула, что сказал бы респектабельный доцент Симониан, увидев свою дочку в нынешних обстоятельствах и откровенно опасной компании – результат размышлений доставил ей злорадное удовольствие. Уже засыпая, она поняла, что переиграла-таки отца, изжив старую детскую обиду девочки-неудачницы.

Снов Белочка не помнила. Она проснулась среди ночи с острым чувством тревоги, словно от толчка и несколько минут лежала в темноте, прислушиваясь к шорохам. Кто-то осторожно скребся в дверь. Джу встала, бесшумно, босыми ногами прошла на цыпочках.

– Кто?

– Я.

Испуганный Мюф прерывисто шептал прямо в замочную скважину.

– Можно мне войти?

– Залетай.

Джу поправила пижаму и сердито распахнула дверь.

– Ты чего не спишь, конопатый?

– Я не конопатый, я веснушчатый.

– Иди спать.

– Я хмуриков боюсь.

– Кого?

– Хмуриков. Хмурики приходят из темноты.

– А дедушка? Ты ему сказал?

– Я звал его – он не просыпается.

Джу осторожно прощупала трепещущий разум Мюфа. И отшатнулась – видение получалось жутковатое: серый комок бесформенного ничто наплывал, давил, лишая сил. Фалиан-младший схватил ее за край пижамной курточки, Белочка услышала как часто колотится маленькое сердце.

Опыт псионика подсказывал – за страшным образом нередко кроются банальные причины, а настоящие опасности лучше встречать лицом к лицу.

– Пошли, посмотрим.

Мюф капризно захныкал.

– Я боюсь.

– Не бойся, мы потихоньку. Я – псионик. Я знаю, как обмануть хмуриков.

Убежденный крепкими аргументами Мюф слегка успокоился.

– Я видел их в окно.

– Пошли.

Джулия сунула ноги в парусиновые ботинки и, держа за руку настороженного мальчишку, выскользнула в коридор, прикинула, куда могло выходить окно Фалианов. Получалось – на юг. Бегать в пижаме мимо охраны Белочке не хотелось, она прошла вдоль ровного ряда дверей к единственному окну. Со второго этажа приземистого корпуса открывался замечательный вид на вертолетную площадку. Силуэта часового на месте не оказалось. Около машины кто-то возился – густой сумрак мешал Джулии рассмотреть лицо. Белочка ослепительно улыбнулась, демонстрируя безмятежность.

– Это полковник забыл свою зубную щетку.

Все еще испуганный Мюф слегка хрюкнул от смеха.

– У него зубы из пластика. Я сам видел.

Джу небольно дернула довольного сорванца за ухо.

– Не смей больше будить меня по пустякам. Приходи, если узнаешь важное.

– А сайбер?

– Все будет. Мое слово – замок. Мы с тобой как два хороших парня против плохих. Понял?

Мюф принял понятную абстракцию и успокоился. Белочка проводила мальчишку до его отсека, никем не замеченной вернулась к себе. Странность ситуации она осознала постепенно – после того, как в полной тишине неподалеку услышала четкий, резкий, немного приглушенный стук двери. Кто-то из участников экспедиции и впрямь только-только вернулся с ночной прогулки…

* * *

Каленусия, Южная равнина, день “Z+1”

Утро выдалось ветреное и прохладное. Фиолетовая мгла укрыла южный горизонт. Команду спешно загрузили в вертолеты. Белочка незаметно откинула край брезента. Если ночной незнакомец и покопался в багаже, то никаких видимых следов вмешательства не осталось. Печати на ее собственных контейнерах казались нетронутыми. Мешки полковника, Дезета и Фалиана лежали аккуратно, на тех же местах. Джу с разочарованием опустила брезент на место. Таинственный “хмурик” как дым растаял с первыми лучами.

Мюф доделал свой дротик и теперь пристраивался пометать его, выбрав вместо цели ботинок Стрижа. Дезет украдкой показал нахалу кулак. Фалиан-младший понял намек и перебрался под защиту Белочки. Иеремия казался до странности отрешенным. Полковник нервничал без видимых причин.

Машины взмыли вверх, подняв тучу мелкой пыли. Ветер стих, небо заволокло полупрозрачной дымкой. Вертолеты шли низко, Лора осталась на севере, вельд, растеряв остатки редких рощиц, сменился засушливой равниной без единого клочка древесной растительности. Кочки полумертвых трав казались волдырями, оставленными на земле болезнью. Правее, в отдалении, мелькала бурая спина зверя, опрометью бегущего прочь от вертолетов. Хищные тени машин стлались по земле.

Стриж окликнул Хиллориана.

– Полковник, это оно?

Наблюдатель сухо кивнул. Равнины южнее Лора, почти до самых гор, превратили в пустошь первые поколения переселенцев. Под шкурой больных трав до сих пор незримо светилась зараженная радиацией почва.

Оба собеседника понимали друг друга без слов. Геония бедна на минералы, необходимые для ядерных технологий. Может быть, это обстоятельство спасло потомкам жизнь – после того, как предки с максимальным эффектом истратили привезенный запас.