Книга Мороз по коже - Михаил Март

Существует еще несколько чиновников того же уровня, что и названные трое.

Главаря и идеолога мы вычислить не можем. В прошлом году одного такого убили.

Он хотел обложить данью овощные рынки за территорией МКАД, где, как вы знаете, хозяйничают азербайджанцы, перекупающие весь товар, идущий в Москву. Так вот, азербайджанцам платить не хотелось. Переговоры зашли в тупик, и член организации был убит. История имела печальное продолжение. Один за одним были убиты шестьдесят два хозяина рынков. Занималось расследованием областное УВД.

Никого не нашли и дело замяли. Пресса держала рот на замке.

Операцией по уничтожению азербайджанцев руководил Пигмей, он же Рукавишников Владимир Вельяминович, но не один. Активное участие принимал и Сократ, он же Юрий Федорович Карпов. К делу подключились три группировки.

Спустя месяц в разных частях Подмосковья сгорело около сорока коттеджей, принадлежащих не только азербайджанцам, но и грузинам, армянам, осетинам, чеченцам. В то же время был устроен погром на Черкизовском вещевом рынке.

Из всего этого можно сделать вывод, что организация, которую мы называем «Черная смерть», очень сильна и существует едва ли не легально. Это то, подполковник, с чем вам придется иметь дело. Главный их девиз прост: понятие «свидетель» не существует и существовать не может. Такой девиз выдвинул главный юрист «Черной смерти» Зиновий Гельфанд. Остальные следуют этой заповеди. Для ликвидации свидетелей и у Сократа, и у Пигмея есть бригады чистильщиков. В вашем случае, как я могу догадываться, в Москве нагадили партнеры «Черной смерти». Сами они работают чисто и русских не убивают. Их партнеры нужные и ценные, а значит, за ними приходится прибирать. Это и есть результат того, что по делу ночных убийств в субботу не осталось ни одного свидетеля…

Платонов вспомнил о Насте.

– Вы уверены, что ни одного?

– Не сомневаюсь в этом. Лозунг Гельфанда для них закон. Я больше склоняюсь к варианту, что здесь работали чистильщики Пигмея. Его однажды видели в компании странных ребят в Туле – бритоголовых в кожаном одеянии. Это единственная зацепка для вас. Бандиты уходили на юг. Тарас знает о клане «Черная смерть» не меньше меня, но он давно не лезет на рожон и решил, что я вам буду более полезным, так как эта организация является моим врагом. От их рук погиб мой родной брат. Я потерял многих друзей. Меня они пока не трогают. Я плачу им дань, и они знают, что я коренной москвич, но от этого мне не легче.

Живя с тигром в клетке, нельзя забывать, что он хищник. То, что они уничтожают кавказские бандитские группировки, меня не волнует. Бандиты не имеют национальности. А вот то, что они проливают кровь мирных людей, – такое не прощается. Я не воин, а коммерсант. У меня нет ни сил ни средств для борьбы с этой гидрой. Все, что мог, я вам рассказал. Теперь вы понимаете, кто стоит на вашем пути. Очень трудно будет найти конкретного убийцу вашего сына, в одиночку тем более. Хорошенько подумайте и взвесьте свои шансы. Они равны нулю, а кровная месть никому ничего не давала. Впрочем, не мне вас учить.

– Спасибо за информацию. Как я и обещал, она останется при мне.

– Удачи.

Платонов вернулся домой и тут же взял телефон. У Насти никто не отвечал.

Подполковник переоделся и вышел на улицу. Кооперативные гаражи находились в пятистах метрах от дома.

Сердюка он нашел в тридцать восьмом боксе. Мужик – золотые руки, как его называл подполковник.

Они были ровесниками. Гараж Платонова находился через три бокса. Сам Сердюк ездил на «Волге ГАЗ-21» шестьдесят восьмого года, когда еще оленей на капот ставили. Золотые руки Сердюка сумели сохранить машину в очень хорошем состоянии. Ездил он редко, а в основном сидел в своем боксе и занимался ремонтом чужих машин. Не Бог весть какой навар, но на жизнь хватало. Пять лет назад его выпроводили в отставку из армии, а жить на пенсию майора не очень просто. Жена получала грошовую пенсию по инвалидности.

– Привет, мастер. Ну как мои дела?

Сердюк отставил пивную бутылку в сторону.

– Ну ты даешь, Петрович! Я уже хотел твою машину на улицу выгонять. Третий день носа не кажешь. Все давно сделано, лучше новой. Покатайся с месячишко, а я вернусь, тогда подшипники поменяем.

– Уезжаешь, Рома?

– С женой на месяц в деревню к ее матери. В Москве жара, клиенты все по югам разбежались, уж лучше рыбку половить, чем мазут нюхать.

– Когда уезжаешь?

– Сегодня вечером. Вот я и беспокоился, что ты машину не забираешь, – он кивнул на стоявшую в гараже серую «Волгу».

Платонов взял валявшийся возле забора ящик, перевернул его, сел возле гаражных ворот и достал «Беломор».

– Мне тут в голову одна мыслишка пришла. Только не знаю, поймешь ты меня или нет.

– Ты чего, Петрович, насчет денег? Забудь. Мало ты меня выручал? А сколько раз из вытрезвиловки вытаскивал? И не думай.

– Нет, я не о деньгах. Дело у меня есть важное. Мне Твоя помощь нужна.

– Так я же ни черта не смыслю, кроме железа да колес.

– Ты на машине в деревню едешь?

– Да ты чего? Туда только на тракторе, либо на телеге проедешь. Тьмутаракань.

– Короче так, на время твоего отъезда мне нужна твоя машина, паспорт и квартира. Сторожем у тебя поживу. Соседи и участковый меня знают. От гаишников откуплюсь, а паспорт для дураков. В общем, мне имя твое надо.

Сердюк свистнул.

– Ну и работка у тебя, Жора! Чего только не придумаешь! Мне до лампочки. Надо так надо. Не моего ума дело.

Мастер вытер руки о тряпку и достал из брюк, висевших на крючке, бумажник и ключи.

– Забирай, только с машиной поосторожней, не лихачь. Она хоть и не молодушка, но на педаль газа реагирует, как голодный пес на кость.

– Знаю, вез тебя на ней как-то из Лианозова до дому, когда ты осваивал очередной вытрезвитель.

– Помню, даже права у них мои выцыганил. Ладно, перегоняй тачку в свой гараж, а мою ставим на место. Впервые за последнюю неделю Платонов улыбнулся.

В то время как Арсен рассказывал Платонову о клане «Черная смерть», герои его рассказа занимались собственными проблемами. Владимир Вельяминович подкатил на своем «БМВ» к неприметному зданию в районе Измайлова и, хлопнув дверцей, быстро направился к угловому подъезду, где висела табличка «Склад учебной литературы». Правда, склад имел стальную дверь, кодовые замки и видеокамеру наружного наблюдения, но в наше время никого этим не удивишь.

Он позвонил в дверь. Двое его охранников остались сидеть в машине. Наконец замки щелкнули, и дверь открылась. Рукавишников прошел мимо поста вооруженной охраны и спустился в подвал. Минуя несколько помещений с железными дверьми, он дошел до нужной и ворвался в комнату без стука.

За столом сидел мужчина в голубой промокшей от пота рубашке с развязанным галстуком. На вид ему перевалило за шестьдесят, лицо походило на моченое яблоко, а тонкие губы напоминали щель в копилке для мелочи.