Книга Искатели жребия - Николай Романецкий

— Где Крылов? Неужели так трудно найти человека?

Милбери обиженно фыркнул:

— Человека нетрудно найти, когда он не скрывается!

Калинов хотел съязвить, но сдержался, вздохнул:

— Может быть, подключить к поискам ребят?

— Уже подключил! Еще вчера… Пока безрезультатно. Либо Крылов ушел на дно, либо бессистемно мечется по планете, нигде надолго не останавливаясь.

Калинов покачал головой, покусал губы.

— Так можно месяц искать, — сказал он. — И в конце концов найти холодное тело. Есть какие-нибудь мысли?

Милбери оживился:

— Считаю, надо обратиться в прокуратуру Транспортной комиссии за разрешением о кодовом контроле джамп-связи. На код Крылова.

Калинов снова покусал губы. Выводить поисковую работу на такой уровень ему казалось пока преждевременным. Хотя, с другой стороны… Если Игорь скрывается по-серьезному (а похоже, дурака он не валяет), обычными методами до него быстро не доберешься. Да и взрыв грузовика поможет преодолеть бюрократические рогатки. Если ковать железо, пока горячо…

— Хорошо. Подготовь обращение на имя Генерального прокурора, и побыстрее.

— Генерального?! — удивленно воскликнул Милбери.

— Конечно… Тогда исполнитель рангом пониже не решится отказать самостоятельно. Тебе ведь нужен контроль в масштабах всей Земли… И не забудь в обосновании упомянуть о взрыве грузовика. Подготовишь — сразу ко мне, я подпишу.

— Есть, шеф! — Милбери изрядно повеселел. Такие поиски ему явно нравились.

Калинов хмыкнул и отправился к себе. Сев за стол, подумал немного и связался с Аллой Крыловой. Мисс миллионерша была бы в полном порядке, если бы не красные глаза. Ничего обнадеживающего Калинов от нее не выведал. Крылов не объявлялся и знать о себе не давал. Калинов тут же пожалел, что связался с ней. На Аллу было приятно смотреть как на женщину, но она требовала утешений; он же неожиданно для себя понял, что время, которое он вынужден на нее тратить, становится дороже золота.

Освободил его от Аллочкиной хватки замигавший на тейлоре сигнал: кто-то упорно вызывал Калинова, пробиваясь сквозь занятую линию.

Калинов извинился перед Аллой, еще раз пообещал сделать все возможное и невозможное, еще раз предупредил, чтобы она сразу сообщила ему, буде Крылов объявится, и переключился.

Вызывал его Мищенко. Поздоровались.

— Только быстро, — нетерпеливо сказал Калинов. — У меня негусто со временем.

— Хорошо. — Мищенко кивнул. — Официальный протокол не подписан, но основные данные уже известны… В общем, это была не авария. Все выглядит таким образом, будто генератор довели до взрыва, снимая одну за другой ступени безопасности и загоняя параметры в критические области.

— Как это? — вскинулся Калинов. — Что же, Бойль сам себя взорвал? — Он саркастически рассмеялся. — Открыл новый способ самоубийства? Подороже да поярче! Под громовые фанфары!

Мищенко и бровью не повел.

— Совсем наоборот. Бойль делал все возможное, чтобы воспрепятствовать катастрофическому развитию событий. Все его действия признаны единственно правильными, так что кое-кому пришлось бы раскошеливаться на страховую сумму.

— Но кто же его тогда взорвал? Мищенко неопределенно пожал плечами.

— Хороший оборот! — сказал Калинов. — Когда же я смогу получить протокол?

— Боюсь, что правдивый — никогда! — Мищенко без улыбки смотрел в лицо Калинову. — Видишь ли, все выглядит таким образом, будто во время полета кто-то вторгся в работу автоматики, перейдя на ручной режим управления.

— Кто же? Бойль?

— Нет. Бойль вмешался несколько позже, когда понял, чем ему грозит развитие событий. Но сигналы его пульта управления блокировались более мощными сигналами с параллельного пульта.

— И кто же сидел за вторым пультом? Мищенко сложил губы куриной гузкой:

— Видишь ли, дело в том, что на грузовиках вообще нет второго пульта. Есть один-единственный… Вот и получилась мешанина: автоматика, Бойль и несуществующий параллельный пульт…

Калинов, казалось, потерял всякий интерес к тому, что говорит Мищенко. Он пусто и равнодушно смотрел сквозь собеседника.

— Способен мне хоть кто-нибудь ответить, какова все-таки причина катастрофы? — спросил он наконец.

Мищенко пожал плечами:

— Можешь считать причиной фантастическую флуктуацию. Просто электроны вдруг взяли да и двинулись по таким путям, что кораблю ничего не оставалось, как взорваться.

— Издеваешься? — с горечью протянул Калинов.

— Или считай причиной козни дьявола, — продолжал Мищенко. — Теперь тебе понятно, почему ты не получишь от комиссии правдивого протокола? Его никто не подпишет, никому не хочется выглядеть героем анекдота. К счастью, парень был одиноким, так что заинтересованных в страховке нет.

— Как же ты будешь подписывать протокол? Используешь право на votum separatum[1]?

— А я его вообще не буду подписывать… В конце концов, эта авария — внутреннее дело Космической комиссии. Но я тебе еще не все рассказал… Перед самым взрывом, когда уже завыла сирена, Бойль что-то крикнул. Полностью звук сирены вычистить из записи не удалось… Кстати, это была единственная ошибка парня — то, что он не выключил сирену… Так вот, произнесенное Бойлем слово очень похоже на «флаттер». И еще. Перед этим выкриком у него на лице возникло такое выражение, словно он что-то увидел. Он повернул голову направо, глаза его округлились, челюсть отвисла, он крикнул это самое «флаттер», и тут же генератор взорвался.

— Что же он увидел?

— А ничего! В записи хорошо видно место, куда он смотрел. Там ничего не было, абсолютно ничего. Возможно, он со страху свихнулся. — Мищенко неприятно осклабился. — Или его действительно посетил перед смертью дьявол.

* * *

Ситуация требовала осмысления, и потому Калинов заказал себе кофе и заблокировал тейлор, переведя его в режим секретаря. Прихлебывая горячий напиток, он размышлял.

Теперь это дело и ему перестало нравиться. Он вспомнил свои вчерашние мысли о заоблачной пассии Зяблика и невесело усмехнулся. Хороша пассия — грузовик взорвали! С такой пассией надо бы познакомиться поближе. И чем быстрее, тем лучше…

Но если Формен прав насчет дней рождения — а похоже, он действительно прав, — то сейчас главной фигурой становится Крылов: теперь на очереди он. У него и вправду день рождения в ближайшую субботу — это Калинов помнил еще со времен своей второй юности… Вот и Зяблику уже тридцать три… Впрочем, надо еще очень постараться, чтобы сие событие состоялось.

Кажется, наркомафией здесь все-таки не пахнет.

Хотя О’Коннор пусть пороется, это его хлебушек… Но что же тогда? Маньяк, убивающий космонавтов накануне дня их рождения?.. Почти невероятно! И почему лишь из этой компании?