Книга Воинство сатаны - Дмитрий Воронин

Заклинание было не из сложных, но требовало сосредоточенности. Медленно Таяна открывала дверь в разум спящего, медленно, осторожно — чтобы ненароком не навредить. Ей уже не раз приходилось проникать, и картины, которые скоро появятся перед ее глазами — несмотря на то что веки были плотно зажмурены, — она видела ранее неоднократно. Сначала это будут просто тени — чуть заметные, ускользающие, но с каждым моментом становящиеся все более плотными, все более живыми. Пройдет совсем немного времени, и видения станут столь же яркими и красочными, как то, что она видела бы своими собственными глазами. А там останется лишь постепенно подталкивать разум спящего в нужном направлении, и она без труда узнает все, что ей нужно.

И вот появилась первая тень чужой мысли. Бесформенная, ни на что не похожая — Таяну это не обеспокоило. Проникновение всегда так начинается. Губы шепнули следующие слова заклинания-проводника, что поведет ее в глубь памяти лежащего перед ней человека, в самые сокровенные уголки, закрытые от всех и, может быть, даже от него самого,

Внезапно черные тени, заполнившие все пространство перед закрытыми глазами Таяны, рванулись вперед, к ней. Ее голову пронзила боль — острая, как от укола иглой, только куда более сильная. Девушка вскрикнула, рванулась назад — отпрыгнуть от кровати, разорвать связь… но рывок этот был только мысленным, заклинание-проводник, обычно так легко разрушаемое даже просто при недостаточном сосредоточении, сейчас держало сильнее стальных канатов. Боль наносила удар за ударом, как будто бы выжигая ее мозг, память, рассудок, руки сдавили виски мужчины с такой силой, что из-под впившихся в его бледную кожу ногтей показалась кровь.

Возможно, Таяна не пережила бы этого Проникновения, возможно, ее сознание попросту не выдержало бы яростных атак чужого воспаленного разума, сдалось бы, угасло — навсегда или на время…

Страшной силы рывок сбил ее с ног, повалил на пол. Перед глазами полыхнула слепящая радуга прерванного Проникновения — это было больно, это было даже немного опасно… но не шло ни в какое сравнение с тем, чем бы ей грозило продолжение контакта. Она застонала и почувствовала, как чьи-то пальцы гладят ее волосы, а к горячему лбу вдруг прижалось что-то восхитительно прохладное. Струйка воды пробежала по виску. Таяна с трудом открыла слезящиеся глаза — над ней склонилось испуганное лицо Мерля.

— Госпожа, госпожа… — прошептали его губы, и голос вампира дрожал от страха. — Что случилось, госпожа? Вы целы?

— Что… что произошло? — вопросом на вопрос ответила она.

— Я захожу, а вы стоите возле него на коленях, и все тело бьется, как в припадке. Только вы руки все не отпускаете, только дергаетесь, как будто оторваться от него хотите…

— И еще… вы кричали. Просили отпустить…

— Я ничего не помню. — Таяна медленно приходила в себя, Мысленно она осмотрела свой разум и свое тело со всех сторон. Голова отчаянно болела, но, похоже, последствия столь неудачного Проникновения исчерпывались только этим.

— Я оторвал ваши ладони от его головы… и вас отбросило назад как ударом кулака, я еле успел вас подхватить…

Таяна с трудом поднялась, ожидая, что тело сейчас пронзят болевые спазмы. Но их не было, и даже пульсирование в висках стало стихать. Она осторожно, маленькими шажками подошла к кровати и, избегая прикоснуться к спящему, посмотрела на него. На коже висков виднелись красные ожоги — в точности повторявшие форму ее ладоней. Поднесла к глазам свои руки… ничего.

— Странно, — пробормотала она. Затем повернулась к Мерлю. — Знаешь, кажется… кажется, ты спас мне жизнь. Или по крайней мере рассудок. Я у тебя в долгу.

— Ни в коей мере, госпожа. — Мерль даже поднял руки, будто защищаясь от ее слов. — Это мой долг, служить вам и защищать, насколько хватит моих сил.

Спорить она не стала, не было сил. Подошла к скамье, устало опустилась на нее, протянув руку, взяла со стола кружку с молоком, приготовленным, вообще говоря, для спящего, сделала глоток. Поморщилась — жидкость явно собиралась проситься обратно. Закрыла глаза, откинувшись к стене, расслабилась.

— Так что же случилось, госпожа? — донесся откуда-то издалека голос Мерля.

— Я слышала о чем-то подобном. Бывает, человек болен… не телом, духом. Тогда, если маг проводит Погружение в его мысли, больной разум может встретить гостя ударом. Без всякого злого умысла, это… ну, просто как конвульсия. Как правило, это довольно неприятно. Но такого… похоже, его разум сильно разрушен. Очень сильно… Я не знаю, что тут можно сделать.

Она вздохнула и посмотрела на Мерля.

— Ну как, что-то нашел?

Он потянул из-за спины мешок.

— Вот.

На стол перед волшебницей легли два предмета. Пожалуй, ей в жизни приходилось видеть много диковинок, Двор всегда был неравнодушен к заморским забавным поделкам, изысканным творениям гномов, где оружие было похоже на драгоценности, а драгоценности и вовсе было не с чем сравнить. Среди собранных Императорами коллекций попадались и вовсе невероятные вещи, наследие давно ушедших эпох, когда магия была почти всесильной. Многим из предметов даже не удавалось подобрать названия, не то чтобы догадаться об их назначении.

Поэтому удивить Таяну необычными вещами было сложно. И она без особого душевного трепета разглядывала находки Мерля.

Первый предмет был, несомненно, обувью. Правда, вряд ли в Империи найдется хоть один мастер, способный сделать такие башмаки. Очень мягкие и в то же время невероятно прочные — она ткнула в подошву иглой, та чуть-чуть погрузилась в мягкое вещество и уперлась во что-то твердое. Голенище, которое было владельцу лишь чуть выше щиколотки, тоже было сделано из неизвестного ей материала.

— Только один? — спросила она, не поворачивая головы.

— Второй, наверное, в болоте утоп. Я и этот нашел возле трясины. Может, он один потерял да со злости и второй выбросил. А на вид обувка добрая… только странная.

— Ладно, оставим пока. Таяна взяла со стола второй предмет. Задумалась.

Девушка выросла в доме воина и, может быть, именно поэтому почувствовала, что держит в руке оружие. Бывалые рубаки говорили, что у каждого меча, у каждого лука есть своя душа, и настоящий воин всегда чувствует это. Чувствует, когда меч рвется в бой, а когда мечтает о доброй заточке. Чувствует, когда лук готов послать стрелу точно в цель, а когда он «не в настроении» и потому непременно промахнется. Всегда она считала это сказками, точнее, прибаутками, для красного словца, чтобы завязать любимый всеми воинами разговор об оружии. Еще будучи малышкой, часто втихомолку брала отцовское оружие, стремилась услышать голос мечей, почувствовать их стремления. Ей, конечно, ничего не удалось.

Уже потом, когда настала пора обучения в Академии, она узнала, что в этих приправленных элем россказнях было зерно истины. Встречались, хоть и редко, да и то во времена стародавние, мастера, способные напитать магией оружие, книги и другие предметы. Цена этих раритетов была, конечно, даже не на вес золота — на равный вес отборных рубинов или изумрудов, граненных подземными мастерами. Этих шедевров магического искусства осталось мало, хотя и до настоящего времени иногда искателям сокровищ удавалось обнаружить в развалинах той же Хрустальной Цитадели или в руинах Гавани Семи Ветров древние тайники.