Книга Ночь Нептуна - Яна Розова

А уехать в тот день Седову не удалось. В справочной автостанции ему нервно объяснили, что автобусов до Гродина сегодня нет. Нет и проходящих рейсов. Паша подумал было нанять в шоферы Киру, но решил, что это уж слишком.

Вечером он снова вернулся к контейнерам и продолжил операцию «Найди то, не знаю что». Часам к десяти вечера, когда солнце утонуло в море, выплеснув на небо прощальный красный блик, Седов постиг очередную банальную мудрость: неясная цель приводит к непонятным результатам. А в его случае — никуда не приводит.

Напоследок он загнал под ноготь рыбью кость, долго доставал ее грязными пальцами, а достав, сердито плюнул. Такие ранки обычно долго напоминают о себе и о глупости человека, который не принял элементарных мер безопасности.

У него остался всего один неисследованный контейнер.

* * *

Воспоминания о мусоре Паша отмыл со своего тела в номере, шорты выстирал в шампуни под душем. Но ощущение запаха, исходившего из контейнера, ему мерещилось еще долго, отчего он время от времени подозрительно себя обнюхивал…

Перед душем снял повязку с руки, покрутил ею, надавил пальцем в то место, где раньше болело больше всего, — оказалось, терпеть уже можно.

«Как на собаке!» — восхитился он.

Переоделся, расчесал влажные рыжие волосы, заглянул в зеркало. Его внешний вид соответствовал самочувствию. А самочувствие было нормальным.

Он собирался прогуляться до Боровиковки, где у него было дело — визит к одной своей знакомой. Для этого визита он запасся бутылкой водки.

Тетя Света встретила Пашу как старого знакомого. Пригласила войти, обрадовалась презентованной бутылке. Но ее гостеприимством Седов пользовался не долго. Попросил только фотографию Наташи. Тетя Света ушла в соседнюю комнату и вернулась с дешевым маленьким альбомчиком. Из снимков ее дочери гость выбрал одну фотографию, сделанную в день шестнадцатилетия девушки.

Пообещав вернуть фотографию, Паша попрощался и откланялся.

Возникшая в его мозгу идея требовала осмысления. Для этого он собрал фотографии всех трех пропавших девушек. Фото Кристины, которое принесла ему Кира, хранилось у него в номере. Портрет Ираиды Паша попросил у Вики еще сегодня днем. Вика пообещала оставить его у секретаря своего мужа. Вернувшись в отель, Седов зашел в приемную Роберта и забрал конверт с фотографией.

В своем номере Паша положил на стол три портрета — Наташи, Кристины и Ираиды — в ряд и стал рассматривать. С первого взгляда было ясно: девушки абсолютно разные.

Скромненько одетая, но открыто улыбающаяся Наташа казалась воплощением простоты и наивности. Она была снята во дворе своего дома. Рассматривая ее лицо, Седов подумал, что вряд ли она была слишком умной, но совершенно точно была доброй, покладистой и неизбалованной. Иными словами, идеальной жертвой для человека, имеющего самые отвратительные цели. Совершенно иное впечатление производили две другие девушки.

Фотограф «Красного отдыхающего» запечатлел Кристину в холле отеля, где она, прижимая к груди букеты цветов, выражала бурную радость по поводу своего прибытия в «Зарю коммунизма». Она выглядела типичной хорошей девочкой, но, зная о ней то, что знал Паша, становилось ясно, что Кристину лучше всего характеризовала поговорка «В тихом омуте черти водятся».

И об Ираиде у Павла Петровича мнение уже сложилось. Фотография, где она позировала в обтягивающем ее развитые формы платье, стоя на каменном бордюре, была вполне в стиле этой девицы.

Все три девушки родились и выросли в совершенно разных условиях. Наташу воспитывали в деревенской среде, в очень небогатой семье, но Паша был уверен, что мать очень любила девочку. Одевалась Наташа просто, если не сказать бедно. Образованием тоже не могла похвастаться.

Кристина росла в городе, в семье обеспеченной, стабильной, но не слишком крепкой. Марьяна считала, что девочка соглашалась на любые сомнительные предложения мужчин в поисках любви из-за собственной закомплексованности. Похоже, ей не хватало родительской любви, впрочем, как и третьей жертве — Ираиде.

Дочь Роберта Каспаряна в принципе не знала, что такое материальные ограничения. Зато отец был к ней строг, а о матери лучше и не вспоминать. В итоге девчонка выросла отвязной, наглой, дерзкой и жадной.

Итак, три пропавшие девушки были совершенно разными людьми.

Но что-то же должно быть у них общее? Как их выбрал для себя человек, который имел привычку нападать на юных девушек пятнадцатого июля в День Нептуна?

Паша смешал фотографии на столе, достал сигареты, вышел на балкон покурить. Докурив, вернулся за столик и снова разложил портреты в рядок: Наташа, Кристина, Ираида.

И только теперь, видя всех трех девушек рядом, стал кое-что замечать: они имели некоторое внешнее сходство. Как будто бы были очень дальними родственницами, сохранявшими в чертах лица фамильное сходство. Что-то в чертах лица явно было общим, общее замечалось и в абрисе их фигур. Возможно, в целом это просто его фантазии, но совершенно ясно — у всех троих круглые лица, чуть крючковатые носы, слегка напоминающие птичий клюв, длинные светлые волосы.

Но заметить сходство удавалось только при большом желании. Возможно, даже если бы три эти девушки собрались в одной компании, никто и не рассмотрел бы их внешнюю похожесть. А если учесть, что девушки радикально различаются характерами и типом поведения, то их похожесть просто терялась.

Тот, кто их выбрал, имел какой-то ориентир образец. В глазах убийцы эти девушки подменяли ту жертву, которая была ему недоступна.

Придя к таким выводам, Паша снова вышел на балкон проветриться. Он чувствовал себя очень странно — как человек, который вспоминает что-то важное, а вспомнить не может. Или это дежавю?

В баре при бильярдной, куда Паша явился, чтобы провести вечер, вкусно пахло шашлыком. Аромат мяса и дымок от мангала реанимировал аппетит. Паша соблазнился на шашлык и пиво. После ужина решение сыграть с Иваном пришло само. Тем более что потенциальный партнер уже несколько раз махал ему рукой из бильярдной, приглашая за зеленый стол.

И на этот раз Павел Петрович изрядно продулся. Не так круто, как в прошлые разы, но очень даже ощутимо. После третьей партии они с Иваном устроились за столом — Иван сказал, что у него дрожат руки и он хочет отдохнуть.

— Слышал, какое у Роберта Аванесовича несчастье?

Иван попивал пиво из литровой кружки, казавшейся очень массивной в его небольших руках. Перед тем как взять кружку в руки, он протер ее салфеткой.

Паша призадумался — стоит ли ему признаваться в своей особой роли?

— Слышал, — сказал он и добавил с самым простецким видом: — А еще я слышал, что вы на ее матери женаты…

Иван с легким удивлением посмотрел на Пашу, но не спросил, откуда такая осведомленность. Вместо этого объяснил:

— Да, Ираида мне вроде падчерица. Только я ни разу в жизни ее не видел. С Леной мы познакомились год назад, когда она из Гродина приехала. Я увидел Лену и решил, что мы должны быть вместе. Правда, совсем вместе у нас не получилось — я живу тут, а она в поселке, но мы очень часто видимся.