Книга Туманность Ориона - Андрей Ливадный

После потери «Гепарда» он лишился возможности возвращения. Ни один аппарат на борту «Альфы» не был снабжен гипердрайвом, поэтому, прежде чем соваться куда-либо, следовало выяснить судьбу своего космического истребителя. Не хотелось даже думать о том, что тот канул в пучине пространства. Тогда Вадима ждала совершенно незавидная перспектива, о которой он предпочитал пока что не думать.

Миновав переборку, он тщательно обследовал следующие триста метров жилого отсека.

Здесь в отличие от предыдущих помещений царил относительный порядок. Вещей, разбросанных по полу, практически не встречалось — подчиненные Гарри Хьюмена были людьми военными, приученными к дисциплине, да и разбудили их перед самой эвакуацией с «Альфы».

Исследуя коридор, Вадим наткнулся на еще одно важное отличие этого сектора. Спальных помещений было столько же, но между ними, за счет сокращения пространства холлов, конструкторы «Альфы» втиснули узкие, пеналообразные комнатки для хранения оружия.

Двери одной из них были распахнуты настежь.

Впрочем, ожидание на этот раз подвело. В какой бы спешке ни проводилась эвакуация, но оружие члены экипажа забрали, все подчистую. Не удовлетворившись таким выводом, Вадим вернулся назад по коридору и долго возился с замками запертых комнат, пока в одной из них на полу ему не попался странный, непривычного вида автомат, с примкнутым магазином.

Внимательно осмотрев находку, Полуэктов понял, что в руках у него реликт системы, о каких он лишь слышал. Отстегнув магазин, Вадим сначала не понял, что в нем не шарики, которыми стреляет импульсное оружие, а патроны!

Выщелкнув один из них в ладонь, он рассмотрел гильзу, которую видел впервые, затем каплеобразную пулю с острым концом… «Пороховое… С ума сойти…»

Впрочем, в его положении выбирать не приходилось. В вакууме от такого оружия толку никакого… но все же он взял автомат, предварительно разобравшись в том, как работает его механизм. Патроны он пересчитал и снова возвратил в магазин. «Неплохо было бы найти еще», — подумал Вадим. Двадцать пять зеленых цилиндриков с впрессованными пулями не казались ему солидным боекомплектом.

Потратив еще немало времени на осмотр оружейных комнат, он обнаружил электронный бинокль в чехле, какой-то незнакомый навесной прибор к оружию, да стопку пожелтевших инструкций, отпечатанных на пластбумаге.

Негусто, но приходилось довольствоваться.

* * *

До отсека шатлов Полуэктов добрался спустя несколько часов.

Переступив порог очередного шлюза, Вадим внезапно оказался в невесомости. На вмонтированном в переборку информационном экране тускло горела предупреждающая надпись:

«Внимание, декомпрессия!»

Отсеки по ту сторону защитной преграды были разгерметизированы. Закрыв забрало гермошлема, Вадим тщательно проверил системы скафандра и только после этого включил механизм переходной камеры.

В этой части вращающегося корпуса «Альфы» царил мрак. Разнообразные предметы опять плавали в невесомости, неожиданно появляясь в поле зрения. Плечевые фонари скафандра освещали покрытые голубоватым инеем стены, полные мусора вертикальные колодцы погрузочных шахт, по которым когда-то медленно проползали челночные корабли, получавшие грузы из расположенных вокруг ствола отсеков.

Вадим не стал исследовать грузовые палубы, но потратил много времени, плавая в темноте стартовых шлюзов. Все они оказались пусты; в вакууме парили раскрутившиеся шланги стационарного обслуживания, присутствовал и брошенный инструмент, а в одном месте он наткнулся на массу грузовых контейнеров, похожих на оброненные в невесомость кубики.

Его надежды постепенно таяли вместе с запасом кислорода в регенераторе скафандра. Оказаться заточенным на неопределенный срок внутри погибшего колониального транспорта казалось ему слишком безрадостной перспективой. Семь километров полуживых коммуникаций древнего корабля, конечно, были преодолимы, но, даже достигнув управляющей полусферы, чем он изменит существующее положение вещей?

Единственным разумным выходом для него был немедленный поиск покалеченного лазерным лучом «Гепарда», который, по логике вещей, должен был находиться где-то поблизости, дрейфуя в пространстве неподалеку от «Альфы».

* * *

В конце концов поиски Вадима увенчались успехом. Правда, это не был его «Гепард».

Он обнаружил челночный грузовой корабль, когда уже начал серьезно задумываться о возвращении в район жилых отсеков для вынужденной передышки и смены реактивов в регенераторе скафандра.

Шатл, закрепленный двумя опорными фермами, висел в стартовой позиции, напротив открытого прямоугольного провала.

Сердце Вадима глухо стукнуло при виде форм отделяемого аппарата. Он был похож на «Альфу» в миниатюре: та же трезубая вилка ходовых секций, цилиндрический корпус, только нос был конусообразным, а не полусферическим.

«Интересно, почему он не стартовал?» — подумал Полуэктов, разглядывая чернь космического пространства за прямоугольным провалом открытого вакуум-створа.

Попав на борт корабля через открытую грузовую рампу, он увидел пустой отсек, в котором болтался один-единственный контейнер.

Челнок просто не успели загрузить, а открытый вакуум-створ говорил о том, что все внешние ворота шлюзов капитан Глатышев распорядился открыть заранее, пока в бортовой сети «Альфы» еще оставалась энергия.

Вытолкнув контейнер наружу, чтобы не болтался в отсеке челнока во время старта, Вадим подождал, пока он уплывет во мрак. Убедившись, что тот не отрикошетил от стен шлюза, а исправно канул в глубины транспортной шахты, Вадим добрался до переборки, отделявшей кабину пилота от грузовой части корабля.

Внутри отсека управления обнаружились два кресла, разделенные выступающими приборными панелями.

Пришлось еще раз мысленно сказать спасибо Покровскому, который составлял список информационных баз данных для закачки их в память Вадима перед началом операции: взглянув на органы управления челноком, он понял, что узнает их…

Правое кресло принадлежало пилоту, левое по необходимости мог занимать экспедитор, сопровождающий груз. Иных пассажирских мест на борту не предусматривалось.

Вадим сел в кресло пилота, пристегнулся, застыл на некоторое время, внимательно вспоминая окружившие его приборные панели, потом медленно поднял руку, коснулся пальцем одного сенсора, другого…

Странно испытывать ощущение «дежавю», когда точно знаешь, что оно имплантировано в твою память

Чем импонировала Вадиму древняя техника — это своей надежностью. Да, большая часть управления тут осуществлялась вручную, корабль был массивным, не очень-то поворотливым, его бортовой компьютер можно было обозначать таким термином лишь с большой натяжкой на древность, но какой из современных кораблей, перенасыщенных электроникой, способен ожить спустя тысячу лет забвения?