Книга Неверная жена - Жаклин Санд

– Они… убьют нас?

– Это не разбойники, – усмехнулся Даниэль, – это лучшие воины мусульманского войска. Они чтят законы плена и будут обращаться с нами, как подобает. Мы в безопасности с ними. Скорее всего, они отпустят нас, чтобы мы могли следовать дальше.

– Почему бы тогда им не отпустить нас сейчас?

– Они застали нас на своей земле стоящими над трупом араба. Как ты думаешь, что они решили?

Александра ничего не ответила, лишь покачала головой.

– Не бойся, – мягко сказал Даниэль, – я не позволю, чтобы тебе причинили зло.

– Я знаю, – ответила она. – Ты ранен. Как ты поедешь?

– Не беспокойся обо мне.

Глава 16

Калат ар-Рабад

До крепости, которую франки называли Аджлун, а арабы – Калат ар-Рабад, оказалось полдня пути. Только теперь Александра не получала никакого удовольствия от путешествия. Она то и дело бросала быстрые взгляды на Даниэля; впрочем, он довольно легко держался в седле. Именно сейчас Александра жалела, что не может объяснить гордому предводителю отряда, ехавшему неподалеку, суть дела и убедить его помочь. Иногда Даниэль сгибался в седле, но тут же выпрямлялся. Никто не запрещал ему говорить с Александрой, и изредка они перебрасывались репликами.

– Здесь красивые места, – сказал Даниэль после часа пути, – я люблю их.

– Ты часто бывал здесь раньше? – спросила Александра, понимая, что о другом с ним говорить бесполезно.

– Да. Фарис из этих мест, и он не успокоился, пока не показал мне все источники, все рощицы и все святыни. Здесь проходят многие торговые пути, потому и замок был построен. На том берегу, – Даниэль указал на запад, где, еле различимый в дымке, поблескивал Иордан, а за рекою вставали горы, – стоит крепость Бельвуар, возведенная госпитальерами. Я бывал там. Это могучая твердыня. Она выдержала даже атаки Салах ад-Дина, и франки клянутся, что эту крепость сарацинам никогда не взять. Может, оно и так. Потому напротив нее стоит Аджлун, – теперь Даниэль указал вперед, в том направлении, куда двигался отряд. – Крепости глядят друг на друга с двух берегов Иордана. Арабы возвели Калат ар-Рабад всего три года назад, но замок уже успел обрести громкую славу.

– Ты говорил о святынях.

– Рядом с Аджлуном есть город, Анджара, а на краю его – пещера, где Иисус, Дева Мария и апостолы останавливались однажды. А к западу от крепости есть место под названием Телль Мар Ильяс – там-то Господь и забрал пророка Илию на небо, усадив на огненную колесницу.

– Разве мусульмане знают Илию?

– Конечно. Они зовут его Ильяс и считают посланником истины. У нас намного больше общего с мусульманами, чем хочет признавать церковь. – Даниэль усмехнулся. – Наш нынешний командир сказал, что меня зовут, как пророка. Данияр. У нас общие святые, только имена искажены. И мы никак не можем поделить те места, по которым ходил Иисус и все остальные.

– В Святой Земле я чувствую, будто хожу по облакам, – пробормотала Александра.

– Может быть, это и так.

После чего он умолк и смотрел в сторону.

Дорога шла сквозь сосновый лес и оливковые рощи. От жары все вокруг было пропитано хвойно-смолистым запахом; казалось, в такой благословенной местности не может произойти ничего плохого. И все же Александру не покидало беспокойство. Не только за Даниэля – за них обоих.

Что случилось этой ночью, что переменилось? Александра помнила: она плохо спала, ей снились кошмары. Снилось, будто она вновь в крепости Ахмар, в той холодной, скудно обставленной комнате, где держал ее Джабир, прежде чем сослать в темницу. Александре казалось, будто она сидит на краю кровати, раскачиваясь взад-вперед и обхватив себя за плечи руками, и ждет, что Джабир сейчас явится. Обычно он приходил на закате. Поэтому долгое время Александра ненавидела закат.

Потом, проведя долгое время в темнице, она вновь его полюбила. Закат, рассвет, день – все это долгое время казалось несуществующим, а потому снова стало прекрасным.

И вот когда Александре снился этот ужас – тоскливое ожидание, полутьма, узкие окна, – откуда-то появился Даниэль, и оказалось, что все позади. Оказалось, все не так страшно. Ничего не страшно, если рядом Даниэль по прозвищу Птица.

Он сказал ей что-то – она не помнила что, – а потом назвал госпожой, и вот тут-то Александра со всей отчетливостью и ясностью поняла, как это неправильно, если Даниэль называет ее так.

Ее ни с кем в жизни, пожалуй, не связывали такие узы, как с ним. Даже с мужем. Даже с родителями. Ни с кем. Никто не знал о ней столько, сколько этот франкский вор, нашедший в Святой Земле свое немудреное счастье; никто не знал так хорошо саму Александру. Ей казалось, это правда – может, потому, что правдой и было.

Муж спал в других покоях, а к ней приходил исполнять супружеский долг, как велела церковь. Александра не ведала, что это такое – засыпать в объятиях мужчины. Этой ночью она узнала, что если человек, которому ты доверилась, находится так близко, – это похоже на счастье.

Может, это оно и есть?

И, осознав его, Александра вместе с ним осознала и мимолетность этого счастья; проснувшись от чужого голоса, а затем наблюдая смертельную схватку Даниэля с человеком, возникшим словно бы ниоткуда, она поняла: счастье может исчезнуть в один миг. Как она забыла об этом? Ведь еще раньше она потеряла доверие к мужу – когда он оставил ее. И Даниэль тоже однажды уйдет. Он уйдет очень скоро. Он доставит ее ко двору, а дальше Александре придется справляться самой, никто больше о ней не позаботится, никто не будет так… близко.

Даниэль – вольная птица, его не удержит клетка, жить при замке и служить госпоже – это не для него. Кем он может стать для Александры? Никем. Он вор, он почти разбойник, его маленькая радость – красть браслеты на базаре и женщин, стрятанных в темницах. Грешно даже задумываться о связи с ним, грешно помышлять, кем он мог бы оказаться, если бы Александра была… одна.

На короткий миг она позволила себе задуматься о том, что это возможно. Даниэль поселил в ее душе сомнения и желание отстоять свои права, столь грубо попранные мужем, но вдруг Даниэль ошибся? Что, если позабыть о Гийоме навсегда? Ведь он полагает, что Александра мертва. Он никогда не станет ее искать и никогда не найдет. Она затеряется в Палестине, исчезнет, если ей поможет Даниэль по прозвищу Птица. Тогда Александра могла бы быть с ним долгие годы…

По спине пробежал холодок.

Нет.

Она никогда на такое не решится. Никогда, потому что ради подобного призрачного счастья нельзя поступиться своей душой – а душа Александры привязана к имени Ламонтань. Александра по-прежнему супруга Гийома, этот брак заключен на небесах, а если он оказался несчастливым – значит, это следует принять как испытание Божье. Принять и пройти, и не думать, как согрешить еще сильнее. У Александры и так грехов достаточно.