Книга Особое задание - Андрей Ливадный

– И ты решил копнуть?

Вронин кивнул, наполняя бокалы.

– Ты не ошибся, командир. Обе девушки – люди, – он отпил маленький глоток и добавил: – Только искусственные люди. Или, по-другому, —киберхаги.

Немершев все больше мрачнел, слушая Вронина.

– Так, Кирилл, давай по порядку. Откуда сведения?

– Из разведуправления флота.

– Ты влез в их сеть?!

Вронин пожал плечами.

– Слушать будешь?

– Буду.

– Тогда не перебивай вопросами. Скажу все, что узнал. У Стангмаера сейчас только предположения, косвенно подтвержденные расшифровкой записей сканеров космопорта Элио. Предположительно «Киберхаг» – этот термин был почерпнут из архивов Альянса – один из самых долгосрочных исследовательских проектов времен войны. Он длился пятнадцать лет и по документам привел к нулевому результату. По частично сохранившейся документации можно судить, что работы велись над созданием точной копии человека с применением искусственно созданных биоматериалов. Техническое задание включало условие – киберхаг должен проходить через любой сканирующий комплекс, не вызывая тревоги. И еще, у них переменное сознание. С одной стороны – обычный человек, но стоит включиться боевым программам... – Кирилл усмехнулся. – Дальше идет область чистых догадок, командир. Никто не знает, на что они способны. По документам проект загнулся. Где были расположены производства и лаборатории – неизвестно. Но подробный анализ файлов сканирования выявил у двух девушек, посетивших Элио и скрывшихся после этого в системе Зороастра, очень странную аномалию – их мышцы имели включения из лайкороновых нитей. А это – усилитель мускулатуры, созданный на основе искусственных биоматериалов.

Вадим молча выслушал Вронина. На душе было ой как тяжело, но вида он не подал, только спросил, сухо, негромко:

– Что управляет их сознанием?

– Неизвестно. В руки Стангмаеру попали лишь общие требования к техническому заданию. Никакой конкретики.

– Отдаешь себе отчет, как рисковал?

– Отдаю, – глаза Кирилла блеснули. – А ты не рисковал, когда не раз спасал мою жизнь? Так что не будем. Я ведь знаю, ты не остановишься. Потому и полез.

– Значит, они пустили по их следу «волкодавов»? Как эти парни в деле?

– В деле я их не видел. Конечно, опыт силовых операций у них есть. Явно не мальчики. Реакция хорошая, крыша на месте, впечатление отморозков не произвели. Особый отдел, чистильщики. Не знаю я специфики их подготовки, но в компьютерных системах разбираются. Не на нашем уровне, конечно. Многие из элементарных приемов явились для них откровением.

– Что за новации в их имплантах?

– Смена программ. Дыры в обеспечении залатали, плюс пара стандартных блокираторов удаленного доступа.

– Значит, группа зачистки, говоришь?.. – Немершев все больше мрачнел. – Ты с ними хорошо познакомился? Ребята нормальные? Ну, не считая их командира, этого Доргаева...

– Знаешь, Вадим, у нас и у разведки понятие «нормальный» немного разнятся.

– Ладно, поставим вопрос по-другому: спасать их стоит?

– Спасать?

– А ты как думал, Кирилл? Если добытые тобой сведения – правда, и экспериментальная модель искусственного человека была создана, разведка флота только погубит своих людей. Силовые акции тут неприменимы.

– А как же быть? – нахмурился Кирилл.

– Я тебе ответил на вопрос. Когда ты просил сказать «да» или «нет». Надеюсь, ты меня правильно понял.

– Сам попробуешь разобраться?

– Ясное дело, к Стангмаеру не побегу. Хватит, поработал в контакте с его ведомством. У меня отпуск, ты случаем не знаешь, до какого времени?

– Я так полагаю, пока те ребята не «зачистят» объекты.

– Значит, надолго. И с рецидивами, – Немершев произнес эти слова сумрачно, без тени иронии. – Спасибо, Кирилл. Ты мне очень помог.

– Планируешь возвратиться во взвод?

– Человек только предполагает. Располагают нами в данный момент иные силы. Посмотрим, как все сложится, – не стал зарекаться Вадим. – Если удачно – вернусь. Исчезну – значит, не судьба.

– Постой, что значит «исчезну»?!

– Не напрягайся. Я в последнее время не загадываю далеко вперед. Попробую решить вопрос, хотя бы в рамках «узкого» эпизода.

– Помощь нужна?

– Справлюсь. У тебя все равно отпуск еще не скоро. Ты и так помог, Кирилл.

* * *

Он постоянно думал о ней.

Образ Лори притаился в душе, прижился в ней, прошел некоторую трансформацию, став чуточку размытым и в то же время грустно-идеализированным.

Кто из нас не стремится сохранить в душе хотя бы призрак мечты, чего-то близкого, несостоявшегося, упущенного и вспугнутого?

Вадим поначалу терялся, не понимая, как ему поступить с памятью о произошедшем, ведь в момент встречи ни он, ни она не знали друг о друге ровным счетом ничего.

Всего лишь тот волшебный танец...

Одно Вадим понимал со щемящей очевидностью: не было ни капли фальши или лжи в их внезапно вспыхнувшей взаимной симпатии.

Он не жалел о случившемся, не пытался усмотреть коварство злого рока в последовательности событий, ведь не будь он тем, кем был, они бы попросту никогда не встретились.

Вопрос о дальнейших действиях перед ним уже не возникал. Если, покидая территорию базы ВКС, он еще смутно представлял свои действия, но уже задумывался над тем, какими способами искать ускользнувшую из его жизни Лори, то после разговора с Кириллом Врониным все сомнения отпали. Информация, так своевременно полученная от друга, помогла быстро сориентироваться и уже не испытывать сомнений в принятии решения.

В отличие от Стангмаера Вадим был намерен отыскать Лори, поговорить с ней, взглянуть ей в глаза, прежде чем судить, кто она на самом деле.

Конечно, учитывая последовательность происходящего, Немершев являлся заинтересованным лицом, не мог позволить себе встать «над событиями», да и не хотел этого. У начальника разведывательного управления своя правда, свои критерии, и Вадим не собирался их осуждать. В данном случае он оказался ближе к реальности, чем генерал Стангмаер.

Что толкнуло капитана на подобный шаг? Почему его волновала судьба двух человеческих подобий, созданных в лабораториях Альянса исключительно ради продолжения войны?

В этом и заключался трудный, но осознанный выбор Немершева: он являлся одним из немногих людей, кому понятие «искусственный разум» было знакомо отнюдь не понаслышке, более того, у Вадима имелись свои взгляды на данный вопрос и собственные критерии оценок. Он был твердо убежден, что между искусственным интеллектом и человеком лежит пропасть. Многие не различали тонкостей, особенно когда биокибернетические технологии существенно расширили границы понятий, дав машинам элементы плоти, а человеку кибернетические расширители мироощущения.